В голосе Такера зазвучали издевательские нотки:
— Посмотри, кого я нашел в коридоре, Калвин. Твой личный духовный наставник.
— Мой кто?
Мне по ошибке назвали номер мистера Такера, — торопливо вставила Джейн. — Он предложил показать мне, где вас поселили.
Такер ей улыбнулся:
— Тебе никогда не говорили, что ты очень правильно строишь фразы? Словно ведущий программы о природе на телевидении.
— Или как чей-то дворецкий, — пробормотал Кэл, не отрывая от нее светло-серых глаз. — Что ты тут делаешь?
Такер сложил руки на груди, привалился к дверному косяку. Джейн понятия не имела, какие отношения связывают двух этих мужчин, но она ясно видела, что они далеко не друзья.
— Она пришла, чтобы посоветовать тебе, как лучше адаптироваться к старости, Калвин.
У Кэла чуть дернулась щека.
— Разве тебе не надо еще раз просмотреть запись последней игры «Волков», Такер?
— Нет. Об их защите я уже знаю все, что только можно.
— Неужели? — Кэл сощурился. — И тебе известно, каким сигналом обозначает куортербек готовящуюся атаку левым флангом?
Такер весь подобрался.
— Вижу, что нет. Домашнее задание надо готовить, юноша. Твоя золотая ручонка не будет стоить ни цента, если ты не научишься читать сигналы соперника.
Джейн не очень-то понимала, о чем речь, но каким-то образом Кэлу удалось поставить Такера на место.
Такер отлепился от дверного косяка, подмигнул Джейн:
— Ты только не задерживайся надолго. Таким старикам, как Калвин, для восстановления сил надо много спать. Если хочешь, потом можешь заглянуть ко мне. Меня ты не утомишь, будь спокойна.
Хотя наглость молодого человека скорее забавляла, чем злила, Джейн сочла необходимым одернуть его:
— Вам тоже требуется духовный совет, мистер Такер?
— Более чем.
— Тогда я помолюсь за вас.
Он рассмеялся и двинулся по коридору, упоенный своей молодостью и силой. Джейн не могла не улыбнуться.
— Почему бы тебе не пойти с ним, Розибад, раз уж ты находишь его таким забавным?
Она повернулась к Кэлу:
— А разве вы в молодости не были таким же самоуверенным?
— Когда же все перестанут говорить мне о том, что одной ногой я уже в могиле!
Две женщины показались из-за угла, остановились, увидев Бомбера. Он схватил Джейн за руку, потащил в номер:
— Иди сюда.
Пока он запирал дверь, Джейн оглядывала комнату. Подушка поставлена на попа у изголовья, покрывало сбито. Молчаливо светится экран телевизора.
— Что ты делаешь в Индианаполисе? Она шумно глотнула.
— Я думаю, ответ ты знаешь и так. — И с неожиданной для себя смелостью она положила ладонь на выключатель.
Комната погрузилась в темноту, лишь экран продолжал поблескивать серебряным светом.
— Не любишь ты ходить вокруг да около, не так ли, Розибад? Запасы смелости быстро иссякали. Вторая попытка давалась ей труднее первой. Она бросила сумочку на пол.
— А что такого? Мы оба знаем, чем все должно закончиться. С гулко бьющимся сердцем Джейн схватилась за ремень брюк Кэла и потянула на себя. Когда их бедра соприкоснулись, она почувствовала его возрастающее возбуждение, и тут же завибрировала каждая клетка ее тела.
Роль femme fatale[18], столь непривычная Джейн, обычно чурающейся противоположного пола, невероятно возбудила ее. Она вонзилась пальцами в ягодицы Кэла, вжалась грудью в его грудь.
Но инициатива оставалась у нее недолго. Кэл пригвоздил к стене, ухватил за подбородок, задрал ей голову:
— Есть у нас мистер Розибад?
— Нет.
— Только посмей мне солгать. Я хочу знать правду.
Она встретилась с ним взглядом. Хоть в этом она не кривила душой.
— Я не замужем. Клянусь.
Должно быть, он ей поверил, потому что освободил подбородок. И прежде чем он задал следующий вопрос, она просунула руку между ними и расстегнула пуговицу брюк.
Она уже боролась с молнией, когда почувствовала его руки на лифе жакета. Хотела запротестовать, но он рванул жакет за лацканы.
— Нет! — Джейн схватилась за разлетающийся шелк, прикрывая тело.
Кэл тут же отступил на шаг.
— Убирайся отсюда.
Она прижимала жакет к груди. Кэл кипел от ярости, и Джейн понимала, что допустила ошибку, но не могла переступить через себя. Иначе ее замысел становился очень уж грязным.
Она заставила себя улыбнуться:
— Так сексуальнее. Пожалуйста, оставим все как есть.
— Ты превращаешь меня в насильника, а мне это не нравится. Ведь это ты преследуешь меня, а не наоборот.
— Так я задумала. Приехать в Индианаполис, чтобы мной овладели. Одетой.
— Овладели, значит.
Она прижимала жакет к груди.
— Одетой.
Он насупился. Если б она только могла прочитать его мысли.
— А стоячком никогда не пробовала? У стены?
Вот этого ей совсем не хотелось. Она здесь, чтобы зачать ребенка, а не для утоления похоти. Забеременеть же проще лежа.
— Я бы предпочла кровать.
В следующее мгновение он прижал Джейн к стене, задрал юбку, с силой развел бедра, одновременно отрывая ее от пола, придвинулся вплотную.
Звериная сила его тела не испугала ее. Наоборот, она обняла его шею, — Обхвати меня ногами, — скомандовал он, и Джейн тут же повиновалась, Почувствовала, как он расстегнул до конца молнию, приспустил трусы, высвобождая детородный орган. Она думала, что он тут же войдет в нее, но вместо этого ощутила нежное прикосновение его пальцев.
Зарылась лицом в плечо и прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать. Об удовольствии она и думать не хотела. Он же превращал ее в шлюху. Хотел использовать, а потом выбросить за ненадобностью. Она упивалась унижением, чтобы не поддаться нарастающей страсти.
Его палец неспешно продолжал свое исследование. По телу Джейн пробежала дрожь. Она сосредоточилась на боли в раздвинутых до предела бедрах, в натянутых как струна мышцах, лишь бы не замечать этих волнующих прикосновений. Не получалось. Очень уж они возбуждали, и ее ногти вонзились в спину Кэла.
— Овладевай же мной, черт побери.
Он выругался с такой злобой, что она даже испугалась.
— Да что с тобой такое?
— Давай же! Немедленно! Он ухватил ее за ягодицы.
— Черт бы тебя побрал!
Она опять прикусила губу, когда его конец вонзился в нее, сильнее схватилась за плечи, в твердой решимости не упустить своего.
Жар от его тела через рубашку обжигал ей грудь, спина терлась о стену, мышцы ног болели все сильнее. Тут уж не до удовольствий. Она могла думать лишь об одном: скорее бы он кончил.
Его удары проникали все глубже. Кэл ублажил бы ее по полной программе, если б было на то ее желание, но она как раз этого и не хотела. Она словно отдала приказ — никаких наслаждений, и он подчинился.
