— Да. Она в своей комнате. Помоги мне, пожалуйста. Очень тебя прошу. — Таисия умоляюще глядела Зосе в глаза.
Зося прошла в Катину комнату. Катя стояла у окна в глубокой задумчивости.
— Катя, привет! Что тут у вас происходит? — бодро начала Зося.
— Ничего особенного, — коротко ответила подруга.
— Я сейчас разговаривала с твоей мамой, она плачет, — продолжала Зося все еще бодрым тоном. Катя, не отрываясь от окна, холодно ответила:
— Надеюсь, это слезы раскаяния.
— Она ничего не понимает. И я, между прочим, тоже, — добавила Зося. — Мне кажется, ты ее очень обидела.
Катя наконец отошла от окна и села на кровать.
— Возможно, но я сказала ей правду. Обижаться бессмысленно, — вздохнула она.
— Она сказала, что ты приняла в их конфликте сторону отца, — начала Зося, но Катя поспешила возразить:
— Ничью сторону я не принимала. Просто мы поговорили с папой, и я поняла его чувства. И что он не виноват.
— Но он ушел из семьи! Бросил вас! — возмущенно воскликнула Зося.
— Ему было очень тяжело. Он хотел прекратить весь этот фарс. Хотел честности, — Катя отстаивала свое мнение.
— Странно, что ты говоришь о честности после того, как он столько лет поддерживал отношения с другой женщиной и обманывал твою мать, — тут же напомнила Зося язвительно.
— Он обманывал сам себя. А теперь я понимаю его и понимаю… Полину, — неожиданно добавила Катя.
Подруга вытаращила на нее глаза:
— Полину? Вот это для меня уже совершенно непонятно.
— Я чуть не совершила ту же ошибку, что и она, — задумчиво уточнила Катя.
— Какую ошибку? Рассказывай, — потребовала Зося.
— Полина всегда любила моего отца, но вышла замуж за нелюбимого. И я тоже чуть не стала женой Кости. Но это было какое-то помрачение. Я разобралась в себе и поняла. На самом деле я люблю только Лешу!
Пытаясь сообразить, что к чему, Зося, недоумевая, смотрела на подругу. Наконец, сделав для себя какие-то выводы, она осторожно предположила:
— Ты хочешь сказать, что если бы ты вышла замуж за Костю, то все равно продолжала бы любить Алешку?
— Да. И всю жизнь была бы несчастна! — кивнула Катя.
— Согласна. Но я поражаюсь, как ты так быстро поменяла мнение… — удивилась Зося.
— Раньше я не знала всего, но после того, как поговорила с отцом, я поняла, что едва не совершила непоправимую ошибку! — Катя сделала вид, что не заметила последней реплики подруги.
— И что ты теперь собираешься делать? — Зося вопросительно смотрела на подругу.
— Я не собираюсь всю жизнь изображать из себя жертвенного ягненка, как тетя Полина! Я добьюсь своего! Несмотря ни на что! — И Катины глаза сверкнули странным огнем.
— Ты собираешься вернуть себе Лешу? — изумилась Зося.
— Да. Я буду бороться за свое счастье! Мне нужен только он. И он будет моим! — И Катя решительно встала, всем своим видом показывая, что собирается идти к Леше немедленно. Зося не знала, что возразить, да и не собиралась этого делать: Катя всегда была вольна поступать так, как ей вздумается.
* * *
Жора и Толик брели по катакомбам, Жора шел впереди, освещая путь фонариком, а Толик — сзади, разматывая веревку. Устав, Жора остановился и, повернувшись к Толику, предупредил:
— Ты только не натягивай веревку сильно. А то оборвется, и мы отсюда никогда не выберемся.
— Да я не натягиваю. Ты лучше скажи, далеко еще? — угрюмо буркнул брат.
— Не знаю. Скорее всего, нет. — Но в голосе Жоры не было уверенности.
— Почему ты так решил? — спросил Толик брата.
— Когда отец уходил в катакомбы, чтобы положить деньги или еще что, я засекал время, — объяснил Жора.
— И что? — не понял Толик, который не отличался особой сообразительностью.
— Он отсутствовал не больше получаса. А значит, далеко не уходил, — втолковал ему Жора.
— Так мы уже гораздо дольше ходим, — заметил Толик.
— Мы идем медленно, потому что дороги не знаем. А он здесь и с закрытыми глазами может, — возразил ему брат.
— Ну да, может быть, — согласился Толик.
— К тому же неизвестно, в тот ли мы коридор свернули. Надо будет все обследовать. Пошли дальше.
Пока братья бродили по катакомбам, смотритель вернулся на маяк и зашел в подвал.
— Толян! Жорка! — крикнул он в пустоту. Не получив ответа, пошел дальше, злобно бормоча: — Куда они подевались, черти!
Неожиданно смотритель наткнулся на закрепленную веревку. Он машинально отвязал ее и стал сворачивать. Глядя на натянувшуюся веревку, смотритель сделал несколько шагов вперед и замер, осененный неожиданной догадкой.
— Ага! Никак, решили папашу обчистить! Ну погодите! — погрозил он кулаком темному входу в катакомбы и поспешил по веревке в темноту.
А у другого конца веревки стояли озадаченные Жора и Толик: веревка заканчивалась, а конца пути не предвиделось.
— У меня сейчас веревка кончится, — сказал Толик.
— Да? Хреново. А клада так и не видно, — мрачно хмыкнул Жора.
— И что теперь? Может, домой? — с надеждой спросил Толик, которому все это порядком поднадоело.
— Спятил, что ли? Какое домой? Надо найти, обязательно надо! Лично мне эти денежки позарез нужны, — остановил его Жора. — Я знаешь что подумал? Зря мы пошли в этот коридор.
— Почему? — устало спросил Толик.
— Надо было сразу идти на старое место. Отец, конечно, сказал, что перепрятал свой сундук. Но ведь мог и соврать. Просто пытался с толку сбить, — уверенно сказал брат.
— Ну хорошо. Пойдем посмотрим на старом месте, — кивнул Толик, и они вновь двинулись в путь.
Сматывая веревку, братья неожиданно лицом к лицу столкнулись с отцом. Трудно было передать словами их изумление. Оторопев, стояли они перед смотрителем, он же злобно играл желваками. Смотанную веревку он бросил на пол.
— Я хочу услышать от вас, сынки, что вы здесь делаете?! — вкрадчиво начал отец.
Толик и Жора мялись:
— Да мы… просто…
— Просто решили прогуляться. Получше изучить катакомбы.
Но смотритель не собирался долго их выслушивать.
— Ясно. За дурачка меня держите. Думаете, я не понял, зачем вы сюда поперлись? Ну что же… Хотели погулять — гуляйте!
С этими словами смотритель выхватил из рук Жоры фонарь и со всей силы бросил его об землю. Стекло брызнуло вокруг, разлетевшись на мелкие кусочки, и фонарь погас навсегда. Пытаясь защититься от летящих осколков, братья отвернулись на какое-то мгновение, но этого мига было достаточно: когда они повернулись, отца уже и след простыл. Толик и Жора бросились вперед, Толик крикнул во тьму:
— Папа!
Но они уже были одни в самом сердце катакомб, без фонаря, без спасительной веревки, без надежды найти выход.
Нервно теребя платок, Зинаида стояла в кабинете врача, боясь задать ему главный вопрос. Врач же, казалось, был настолько погружен в свои дела, что Зинаида не смела даже окликнуть его. Наконец он поднял глаза, и увидев перед собой взволнованную женщину, ободряюще кивнул ей:
— Вы успокойтесь, присядьте.
Зинаида суетливо села и решилась спросить:
— Что с ним? Вы его осмотрели?
— Да, осмотрел и могу сказать, что вашему мужу исключительно повезло, — неожиданно заявил врач.
Зинаида даже руками всплеснула:
— Повезло?! Он же в аварию попал!
— Да. Но он единственный, кто выжил, — сообщил ей врач. — Скажу больше: судя по всему, у него нет никаких серьезных повреждений.
— Как? И ничего даже не .сломал? — все еще не верила Зинаида своему счастью.
— Ни одного перелома. Очевидно, только небольшое сотрясение мозга, — заглянул врач в бумаги.
— Как же так? Нет, то есть хорошо, что ничего не сломал, но как же так получилось? — недоумевала Зинаида.
— Я полагаю, что в момент аварии его выбросило через стекло маршрутки. Я его еще раз обследую, когда он придет в себя, но на девяносто процентов уверен, что ничего серьезного.
Облегченно вздохнув, Зинаида поблагодарила врача и вышла в коридор.
Шла она, задумавшись, погруженная в себя, и смотрела перед собой невидящим взглядом. По пути ее перехватила медсестра с пакетом в руках.
— Вы родственница пострадавшего? — спросила медсестра.
Зинаида, все еще глядя куда-то вдаль, машинально ответила:
— Да. С ним все хорошо. Скоро придет в себя. Медсестра понимала состояние Зинаиды, но надо было решать и практические вопросы.
— Замечательно. Рада за вас… А вы вещи забирать будете? — спросила медсестра.
— Вещи? Какие вещи? — Зинаида постепенно приходила в себя.
— Одежду, — ответила медсестра и протянула ей пакет.
— Ах, одежду! — спохватилась Зинаида. — Конечно. Постирать надо, поди, грязная вся. Спасибо большое!
— Да не за что… — пожала плечами медсестра и ушла.
Зинаида взяла пакет, все еще думая о своем. Ей и в голову не могло прийти, что в кармане пиджака лежит небольшой камушек, который стоит больших денег, и что именно ради него и ехал Сан Саныч в Одессу.
