— Садитесь, пожалуйста, пока меня не убили!
Она распахнула дверь и прыгнула в уютный салон, краем глаза зацепив приближающегося усатого дяденьку, чей внешний вид говорил, точнее кричал о разбирающем его на части бешенстве.
— Нина, — довольно проговорил юноша, снова с визгом срываясь с места и выруливая на проезжую часть. — А вы любите кофе?
— А вот люблю, — передразнила она его тон.
— Замечательно.
— Наверное. Позвольте узнать причину такого интереса?
— Причина банальна — вы мне нравитесь.
— Даже так?
— Именно.
— И сколько же вам лет?
— Уже можно.
Женщина подметила чуть трясущиеся пальцы на руле. Нервничает — хорошо, а то в голове начали расти неприятные ассоциации с бывшим мужем. Оказывается нет, не все так плохо, просто старается произвести впечатление. Смешной такой, миленький. Боже, как давно она флиртовала в последний раз? Это, оказывается, приятно до сих пор.
— Паспорт есть?
— К чему?
— Ориентируюсь на уголовный кодекс. Уточняю.
Дмитрий рассмеялся.
— Все, сдаюсь. Вы победили. Двадцать шесть мне. А вам, если не секрет?
— Плюс десять.
— Ого? — он искренне удивился. — Я думал, старше года на два максимум.
Нина улыбнулась. Определенно на Игоря не похож.
— Так кофе в силе или вас куда в другое место отвезти?
— Вот так прям куда скажу, туда и повезете?
— В пределах области.
— Тогда курс прежний, к кофе.
— Замечательно.
***
Увидев Наталку издалека в компании нескольких девушек, Саша вышел из машины, обошел, оперся на бампер и сложил руки на груди. Она, улыбаясь, попрощалась с новыми знакомыми и приблизилась к нему.
— Привет.
Открыл пассажирскую дверь.
— Привет.
Девушка смущенно опустилась на сиденье. Чем дальше, тем страннее становилось поведение ее друга, иначе не скажешь. Сегодня отвез на отработку, забрал, и при этом дверь перед ней открывает, закрывает, что раньше делал исключительно, когда она в силу своей невезучести получала увечья от простых синяков до как-то раз поломанной ноги.
— Как первый день? — парень сел за руль, завел двигатель.
— Ужасно. В смысле отработка. Нас заставили траву дергать, грядки с цветами пропалывать, поливать. Впечатление будто в аграрный поступила! Я ногти сломала!
Санька, скрывая смех, серьезно, а главное внимательно оглядел подсунутые ему под нос два ровной формы ноготка. Вернее на концах они и в самом деле были сломаны, но лично он ничего ужасного в этом не увидел, скорее в очередной раз оценил совершенство девушки.
— А пилочки с собой нет, как на зло. У тебя нет? — черные глаза с надеждой взглянули на друга.
Не выдержал, усмехнулся, отрицательно покачал головой. Наталка надулась.
— Тебе все равно.
— Нет, девочка моя, мне не все равно.
Она растерялась, обида тут же сменилась паникой. Его девочка? Он ведь тогда спал и говорил. Разве нет? Или не спал, а именно ее, как сейчас, назвал.
— Са-аш, — позвала она тихо, намереваясь прояснить мучающий ее вопрос.
— Да? — зеленые глаза внимательно изучали ее, пока восьмерка стояла, пропуская поток машин на перекрестке.
Наталка замерла, снова что-то не так с его взглядом. Может она с экзаменами перенервничала?
— Как там мама?
— Мама? — парень нахмурился. — Сложно сказать. Звонила, сказала, что постриглась, проколола еще три дырки в ухе и теперь гуляет.
— Это как? Ого! Никогда бы не подумала… Это надо же! — невпопад промямлила девушка, тут же позабыв о своих страхах.
— Сама она на мой вопрос о причинах выдала нечто похожее. Интересно, все женщины мыслят одинаково нелогично или только вы двое?
Получил ощутимый удар в плечо. Ну вот. Драться его малолетка не разучилась, хорошо, а то пугается его без дела. Он почти в открытую заявил, чего именно намерен добиться от нее, не поняла… снова.
— Ты как с работой? Уверен, что можно отгул брать вот так?
— Раз я взял, значит можно, — заверил ее Саша, вспоминая взбешеную морду непосредственного. Ну и черт с ним. Сменит работу. С его профессией не сложно, хотя опыт маловат будет. Наталка важнее. — Домой?
— Ну, а куда еще в таком виде? Колени зеленые.
Парень покосился на джинсы, обтягивающие стройные ноги, короткий открытый топ, вздохнул. Если бы не знал ее все эти годы, решил бы, что намеренно дразнит, в памяти начали всплывать ночные мысли, включил радио, необходимо отвлечься.
В доме девушка указала ему в направлении кухни.
— Включи чайник, пожалуйста, я сейчас.
Она убежала вверх по лестнице. Саша выполнил просьбу и поднялся следом. Никто ведь не велел ему оставаться на кухне после того, как выполнит просьбу, правда? Распахнул дверь Наташиной комнаты, услышал визг, понял, что вовремя.
— А ну выйди! — козявка скакала на одной ноге, прикрывая грудь домашней футболкой. Вторую лодыжку занимали джинсы. Она поспешно откинула их в сторону, восстанавливая равновесие.
— Да, брось, чего я там не видел? — парень сделал несколько шагов и опустился на кровать. — Или ты меня удивить собралась?
Девушка покраснела то ли от стыда, то ли от ярости. Красавица. Вот в таком бы виде ее сейчас к нему в руки, как бы она выгибалась.
— Нет! Пошел вон.
— Грубиянка, — поморщился Саша, однако с места не сдвинулся. Еще чего. — Я чайник поставил.
У Наташи пропал дар речи, она просто возмущенно зашипела.
— Да, ладно. Я ж отвернусь, — решил уступить парень. — Не беда. Как можно будет — просто скажи, — и с улыбкой выполнил обещанное, тут же поинтересовавшись можно ли уже.
— Нет, — взвизгнула она.
В комнате повисла тишина, нарушаемая только шорохом одежды.
— Уже можно?
— Нет.
— Капуша.
О затылок ударилась подушка и упала на пол возле его ног. Саша улыбнулся, склонился, поднял и швырнул ее через плечо хозяйке.
— А сейчас?
Теперь мягкое диванное украшение прилетело сразу, без ответа “нет”. Молчание — знак согласия. Большего и не надо. С этой оптимистичной мыслью он развернулся на сто восемьдесят градусов.
— Сашка! — увидеть много не удалось, подол футболки опустился, скрывая ее тело до середины бедра. Девушка с размаха кинула в него тем, что было в руке непосредственно. Поймал.
— Ого! Да, козявка, закидай меня своими трусиками.
Кажется, переборщил. Черные глаза свирепо сверкнули, задрав нос и сердито топая, она вышла из комнаты. Парень покрутил в руках белье. Те самые, с бабочкой, пожал плечами, положил в карман и ускакал следом за обиженным слоненком, выпрашивать прощения.
