Почему так осторожно, словно испуганно? Боится его?
Парня осенила догадка. Дебил! Отпустил, погладил по щеке, подождал пока она восстановит дыхание и откроет глаза.
— Наташ, ты целовалась раньше?
Покраснела, опустила взгляд на его грудь. Постарался убедить себя, что это не важно, совсем не важно, задушить восторг на корню. Какая ему разница? Не сумел. Огромная. Хотелось заорать всем и каждому, что он один, единственный. Только ей об этом знать не обязательно.
— Между прочим, — недовольно пробурчала она, — это ты виноват. Стоило кому-нибудь в школе меня на свидание пригласить, как тут же рядом маячил ты. И ладно на свидание провожал! Это полбеды! Но со свидания-то, наверное, до дома меня парень должен был провожать!
— Это те двое хлюпиков что ли?
— Они не хлюпики.
— Поспорим? Первый, как его Антон, кажется, сбежал еще до моего обещания в случае чего покалечить. Второго не запомнил, но разговор он до конца выдержал.
— Какого обещания? Какой разговор?! — взвилась Наташа.
— Серьезный. Не важно. Проверку не прошли.
— Ах, ты! — безуспешно попыталась вырваться. — Тебе, значит, можно было, а мне нельзя даже на свидание нормально сходить?
— Нет. Во-первых, ты девушка и очень красивая, а во-вторых, откуда я знаю чего у них там в голове?
— По себе судил? — сжала она губы.
Саша поморщился. Больно, но справедливо.
— Да.
Наталка одернула себя, заметив в зеленых глазах странную решимость и боль. Она его ранила и сильно, а он не обиделся, только молчит. Так нельзя. Всегда ведь подозревала, что Глеб с Антоном тогда не по собственной воле ее стороной обходить начали. Вообще, на этих ребят сейчас было глубоко наплевать.
— Прости, — ласково прошептала она, склонилась и впервые в жизни поцеловала сама и не кого-то, а Саньку, своего Саньку, которого знала с детства.
— Я люблю тебя, — прошептал он ей в губы, однако ответа не услышал. И неважно, главное, она здесь, рядом, а ее любви он еще добьется.
— Между другом и ею, ты выбираешь ее. Понятно?
— Да, мам.
Хлопнула входная дверь. Почему-то не покидало ощущение, что друг и Наталка — одно лицо. Женщина вздохнула, отогнала подальше тревогу. Как предохраняться сын знает, это они уже обсуждали года полтора назад, он запомнил, иначе б давно внуками наградил. Нет. Нина не против маленьких человечков, только рано ему еще, а уж куколке Сергея и подавно. Эх, молодость. Ужаснулась своей последней мысли. Как мама заговорила. Никуда не годится, вон Игорь-то не шибко со своим возрастом считается.
Женщина подпрыгнула.
— Игорь!
Сегодня после знакомства с Димой совершенно забыла о данном утром обещании. Такой обаяшка и юмор на уровне. Прелесть, а не мальчик. Поспешно схватилась за телефон, набрала номер, послышались длинные гудки.
— Да? — выдохнул ее муж. Нина поморщилась, в душе закипела злость.
— Извини, — процедила она сквозь зубы, — перезвони как дотрахаешь очередную кобылу, — нажала отбой и бессильно откинулась на подушку. Оскорбила. Наконец-то высказалась! Только толку? Раньше казалось, вот скажи она нечто подобное и на душе станет лучше. Сказала сейчас. И что? А ничего. Только хуже стало.
Телефон зазвонил мелодией “Rape me”. По-детски, наверное, но ей так понравилась Санькина музыка. Взглянула на экран. Быстро. Надо же. Теряет навык мужик.
— Да? — холодно ответила Нина. Игорь кинул полотенце на беговую дорожку. То ли смеяться над ней, то ли психовать. С тех пор как она ушла, он ни на одну бабу смотреть не может. — Закончил? — ехидный голос женщины ввел его в ступор. Захотелось оказаться рядом и сделать с ней что-нибудь извращенное, так чтоб она стонала и извивалась под ним. С удивлением понял, что думает о собственной жене. Отогнал странные мысли, лучше злиться.
— Да. Чего хотела?
— Тебе сегодня мое заявление приносили?
— Да.
— И?
— Что “и”?
— Ты его подписал? Я спать хочу, давай быстрее соображай.
— Сучка.
— Спасибо. На вопрос ответь.
— Да, подписал.
— Две недели видеть меня желаешь?
— Нет.
— Ура, — без выражения произнесла она. — Благодарю.
Дальше тишина. С силой швырнул телефон на стол. Тот со стуком ударился о поверхность и, скользнув по столешнице, упал на пол. Прошел на кухню, достал виски, налил полный бокал, осушил, налил еще, оглядел комнату. Взгляд сам собой остановился на семейной фотографии на холодильнике под магнитом. Улыбающаяся Нина, Санька пацан еще, такой счастливый, и он сам, хмурый. Десять лет назад. Время летит странно, вроде только вчера было. Он уже не помнил, почему не улыбался в тот день. Кажется, было хорошо.
Память неожиданно, словно по заказу, подкинула ответ. Он тогда пытался придумать как отделаться от семьи и на день уехать к Аллочке. Черт! Он и забыл про нее совсем. Любопытно, где она теперь? Хотя, плевать.
Игорь вдруг увидел на снимке не свою жену, а незнакомую женщину, совсем чужую, удивительно красивую и сексуальную. “Две недели видеть меня желаешь?” Ответил отрицательно. Зачем?
Допил, не глядя, поствил пустой стакан в раковину, бегом оделся и выскочил из дома. Он должен увидеть ее, и прямо сейчас.
Полчаса спустя дверь квартиры открылась, увидел, стало только хуже. Сонная, совсем короткая стрижка, а вокруг обнаженной груди простыня. Прозрачные голубые глаза настороженно и недоуменно разглядывали его.
— Ты что тут делаешь?
И снова грубость. Игорь подавил желание наорать на нее.
— К жене приехал. Мы пока еще не в разводе. Бумаг у тебя нет.
Она устало вздохнула.
— И чего ты хочешь еще? Я и так от всего отказалась. Ты — свободен. Разве не этого всегда хотел? Отделаться от нас с Санькой.
Заладила. Свободен, свободен. А кому, нахрен, нужна эта свобода?
— Что с волосами?
— Парикмахера сменила.
— Тебе идет, — вдруг мягко произнес муж.
— Спасибо, — Нина подтянула простыню повыше. Мужчине казалось, что она готова сбежать от него. Такая настороженная, сердитая, а где-то там в глубине глаз испуг. Вновь ощутил желание.
— Так чего ты хочешь?
— Тебя, — честно ответил Игорь.
Она пораженно уставилась на него, затем немного подумав, прищурилась, приблизилась на шаг и потянула носом воздух.
— Ты пьян!
— Да, — честно кивнул он.
— И за рулем?
Снова кивнул.
— Ты — идиот! А если сбил бы кого?! Прибить тебя мало!
Да, именно так она кричала на него дома. Всегда. Мысли сбились, запутавшись в одном единственном порыве — заставить ее стонать. Подался вперед, притянул к себе, разжал языком ее губы, проникая внутрь. Да. Его женщина. Сходит с ума? И плевать. Приподнял ее над полом, пронес внутрь квартиры, прижал к стене. Что за… Мешает. Отдернул простыню в сторону. Сжал рукой грудь, застонал. Почему раньше он не хотел ее так? Почему именно сейчас?
