Джек сделал знак швейцару, тот дунул в свисток, и машина, стоявшая в очереди первой, подкатила к подъезду. Дверца машины открылась, и Элизабет поспешно проскользнула на заднее сиденье. Джек сел рядом.
Внезапно Элизабет показалось, что в машине слишком мало места.
Такси выехало на улицу. Глядя прямо перед собой, Элизабет сдержанно проговорила:
— Думаю, мне следует вас поблагодарить.
— Не беспокойтесь, я не жду от вас благодарности.
Издав негодующий стон, Элизабет откинулась на спинку сиденья и раздраженно бросила:
— Спасибо.
— Не за что, — великодушно ответствовал Джек.
— Сцена была очень неловкой.
— Я это заметил.
— Вы оказались правы. Они еще не разошлись.
Джек искоса бросил на нее загадочный взгляд.
— Я же вам говорил.
Элизабет едва сумела подавить раздражение.
— Да, говорили, ну и что с того?
Возникла пауза. Элизабет украдкой взглянула на него: он смотрел в окно. Тусклый свет уличных фонарей подчеркивал его резкие скулы и подбородок, глаза же оставались в тени.
— Я слышал, Анжела опять на этой неделе нанесла вам визит, — наконец заметил он.
Элизабет удивилась, как неожиданно Джек сменил тему.
— Анжела приходит ко мне в контору два раза в месяц. Так что в ее появлении нет ничего удивительного.
— Что ей было нужно на сей раз?
Элизабет припомнилась неприятная сцена, которая произошла три дня назад. Анжела Ингерсолл Барроуз, высокая полная женщина, была особой поистине незаурядной. Замужество ее, длившееся без малого пятнадцать лет, закончилось в один день. Когда ей было уже пятьдесят три года, муж ее, человек мягкий и робкий, поразил всех, сбежав от жены со своей двадцатидвухлетней секретаршей. Оставшись одна с сыном-подростком, Анжела направила все свои силы на то, чтобы обеспечить ему справедливую, по ее мнению, долю семейного наследства, состоявшего исключительно из имущества «Экскалибура».
— Тема нашего разговора была все той же, — как можно дипломатичнее выразилась Элизабет. — Она хочет, чтобы «Экскалибур» был продан или влился в какую-нибудь другую компанию. Считает, что только в этом случае ее сын получит хоть что-то.
— И что вы ей сказали?
— То же, что и всегда.
— То есть? — Джек повернулся к ней. Элизабет ответила, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно более бесстрастно:
— Что вы — главная надежда «Экскалибура», и поэтому благосостояние ее сына целиком и полностью зависит от вас.
На секунду возникло напряженное молчание. Джек поменял позу и совсем исчез в тени.
— Словом, вы меня поддержали, — наконец вымолвил он.
— Да.
— Как всегда. Не только в разговорах с Анжелой, но и на заседаниях правления. — Голос его звучал настолько равнодушно, словно он говорил об идущем за окном дожде. Идет и идет, ничего удивительного в этом нет. Поэтому его следующий вопрос явился для Элизабет неожиданностью. — Почему?
— Хотя у нас с вами и есть разногласия, я считаю, что вы отличный специалист. Если у «Экскалибура» есть хоть один шанс выкарабкаться, то только благодаря вам.
— Другими словами, вы поддерживаете меня исключительно из-за моих деловых качеств, — констатировал Джек.
— А из-за чего же еще?
— Откуда я знаю, черт подери! — буркнул Джек и взглянул на Элизабет. — Мы с вами оба кровно заинтересованы в том, чтобы раздобыть кристалл. Поскольку вы непременно хотите сопровождать меня в этой поездке…
— Я не просто хочу вас сопровождать, — строго произнесла Элизабет. — Я еду с вами в качестве полноправного партнера.
— Ладно, партнер, может, объявим перемирие, до тех пор пока не найдем этот чертов кристалл?
— Что ж, я не против.
Это был добротный бревенчатый дом. До блеска отшлифованные деревянные стены, высокая крыша, огромные окна не правильной формы, из которых наверняка открывается великолепный вид. Такое впечатление, будто этот дом только что сошел с обложки красочного журнала об отдыхе и туризме. На землю уже опустилась ночь, но в золотистом свете, льющемся из окон, был отлично виден бассейн, настолько просторный, что в нем запросто могли бы разместиться с полдюжины людей при условии, что они относятся друг к другу дружелюбно. Рядом с бассейном стоял массивный гриль из нержавеющей стали, изготовленный по последнему слову техники, — настоящее произведение искусства. Картину дополняли шезлонги и стол.
Молодец Элизабет. Раздобыть такое место в битком набитом киноманами городе, да еще тотчас же по приезде — это нужно суметь!
Джек еще раз взглянул на бассейн и вдруг представил себе в воде обнаженную Элизабет. Вдохнув побольше необыкновенно чистого горного воздуха, Джек принялся медленно считать до десяти и обратно. Дойдя до нуля, почувствовал, что все еще возбужден. Голова слегка кружилась. Наверное, оттого, что не привык находиться на такой высоте, решил он.
Заставив себя выбросить из головы возникшую там картинку, Джек сосредоточился на стоящей перед ним проблеме. Какой бы спектакль он сейчас ни разыграл, вряд ли он убедит зрителей. Бросив дорожную сумку перед дверью, Джек взялся за медный молоток, сделанный в виде птичьей головы. Да, нелегко ему сейчас придется.
Дожидаясь, когда Элизабет откроет дверь, Джек огляделся. Вдали мерцали огни дорогих многоквартирных домов и роскошных особняков, расположившихся на холме, который возвышался над Миррор-Спрингс. Внизу светились витрины магазинов и ресторанов, разместившихся в деловом квартале, в тщательно отреставрированных зданиях викторианской эпохи. Ярче всего горели огни над входом в театр «Силвер эмпайр»— месте проведения кинофестиваля.
— Кто там? — послышался из-за тяжелой деревянной двери приглушенный голос Элизабет. Джек приготовился к бою.
— Джек.
Тишина. Джек ждал. Наконец послышался стук отодвигаемой задвижки, и дверь открылась.
Элизабет стояла на пороге, фоном ей служил уютный свет разожженного камина. На ней был длинный черный свитер с капюшоном из какой-то мягкой ткани и узкие черные вельветовые брюки. Темные волосы гладко зачесаны назад.
Она так настороженно смотрела на Джека, что он едва сдержался, чтобы не заскрежетать зубами.
— Что вы здесь делаете? — спросила она. — По-моему, мы договорились вместе поужинать, после того как распакуем вещи.
— Возникла кое-какая проблема.
Настороженность в глазах Элизабет сменилась подозрительностью.
— Какая именно?
— Когда я попытался получить номер в гостинице, мне сказали, что мест нет.
— Ну и что?
— А то, — осторожно проговорил Джек, — что мне негде остановиться.
Подозрительность в ее взгляде исчезла. Теперь Элизабет смотрела на Джека как прокурор на обвиняемого.
