Подумала, что она сказала бы мне правду.
Впервые я увидела Кэти в церковной школе. Нам обеим было по пять лет. Она сидела на краешке жесткого дивана в гостиной. Помню слабый запах вареной капусты. На Кэти было темно-красное платье с передником и белым воротничком. Ее ноги нe доставали до пола. Она крепко прижимала к груди «Серебряную книгу» и пенал. Лишь взглянув на нее, я тут же поняла, что в пенале лежит полный набор аккуратных, необкусанных фломастеров, и каждый с наконечником, чтобы не высохли.
С восхищением и завистью приметила ее блестящие сережки. Мне мама не разрешала прокалывать уши. Сказала, что придется ждать двенадцати лет.
Должно быть, я слишком явно глазела на нее, и Кэти сказала:
— Ты, кажется, из моей школы, из класса миссис Пайпер? А я учусь у миссис Тэндал. Я дочитала эту книгу до семнадцатой страницы. Там говорится о любви к ближнему. А ты сколько успела?
Годы спустя я дразнила ее, напоминая о том разговоре. В нем вся Кэти: вечно с кем-то соревнуется.
Но в начальной школе мы мало общались. Разные классы — это разные миры. Иногда, правда, ходили друг к другу пить чай. Помню, как поражен был ее отец. Он громко рассмеялся, когда я вежливо попросила разрешения выйти из-за стола. «Никто в нашем доме не спрашивает разрешения!» Кэти позже объяснила:
— Мы делаем то, что хотим. Никто на нас внимания не обращает.
Все изменилось, когда мы перешли в среднюю школу. В первый день мы нервно держались рядом, потому что хотя бы знали друг друга. На Кэти были белые гольфы и туфли без шнуровки, а на мне — жуткие коричневые туфли от Джонса[10]. Меня заставила их надеть мама. Со стороны казалось, что к ногам у меня прилипло по огромному куску дерьма. Но Кэти поддерживала меня и даже защищала, когда дети смеялись и над этими туфлями, и над юбкой в форме трапеции, и над тесным кардиганом.
— При чем тут она? — говорила Кэти. Ее узкая юбка натягивалась, когда она воинственно выставляла вперед бедро. При этом мешковатый кардиган съезжал с плеча. — Ее так одевает мама, а она не виновата.
Меня немилосердно дразнили этими чертовыми туфлями. Как-то раз послали с запиской к учительнице из шестого класса, и все ученики притихли, когда я робко вошла.
— О господи! — воскликнула девочка со стоящими дыбом волосами и ярко-голубыми тенями на веках. — Вы только посмотрите, что у этой первоклассницы на ногах!
Двадцать пар глаз обратились на меня, и весь класс покатился со смеху. Я страшно покраснела, слегка споткнулась и выскочила в коридор.
— Она не может в них передвигаться! — закричал кто-то, когда я в отчаянии закрыла за собой дверь.
Потом я несколько часов рыдала в туалете, а Кэти терпеливо подавала мне носовые платки.
— Они дураки, — говорила она. — Не обращай внимания. Я могу тебе помочь… если хочешь.
— Знаешь, ты можешь быть хорошенькой, — сказала она через несколько дней.
Мы сидели в ее спальне на кровати, готовясь к моему преображению.
— Ты немного похожа на нее. — Кэти показала нa девушку в пышной клетчатой юбке из последнего журнала «Джеки», который мы с ней листали.
День выдался замечательный. Мы окружили себя сотней флаконов ее матери с лаками для ногтей всех цветов и оттенков и изучили содержимое шкатулки с драгоценностями. При этом мы притворялись, будто слушаем кассетный магнитофон. Потом Кэти решила, что пора приступить к делу.
— У тебя красивые волосы, но слишком длинные, — заметила она с видом знатока. — Нужно их подстричь, а может, сделать перманент. — Она задумчиво смотрела на мои прямые густые каштановые волосы. — Будет здорово.
— Мне мама не разрешит, — возразила я.
— Почему твоя мама такая строгая? — Кэти взяла свою косметичку и подтолкнула меня к краю кровати. — Сначала я накрашу тебе глаза. Какие хочешь тени, коричневые или голубые?
— Голубые. Не такая уж она и строгая. Только бы она разрешила мне пойти с тобой в кино на «Привидение»!
— Да, было бы хорошо. Сиди, не дергайся.
— Мама сказала, что мне еще рано. Ой!
— Гм. Похоже, этим щипцам нужно сменить наконечник. Я тебя ущипнула?
— Немного. — Я заморгала, брызнули слезы. — Ничего, все в порядке.
— Думаешь, это из-за того, что у тебя нет отца?
Я замерла.
— Нет, я так не думаю, — медленно ответила я.
— Мама говорила, твой отец живет в другой стране, и у него новые дети.
Я ничего не ответила. Просто сидела и люто ненавидела мать Кэти.
— Вот бы мой папа уехал в другую страну, — вздохнула Кэти. — Он ворчливый, толстый и не разрешает смотреть по телевизору то, что нам интересно. А тебе повезло. — Она улыбнулась мне.
Я улыбнулась в ответ и вдруг успокоилась.
— Послушай, — продолжала Кэти, взяв розовую перламутровую помаду, — если бы тебе пришлось выбирать между Джоном и Джорданом Найтом из «Нью кидз он зе блок»[11], кого бы ты предпочла?
На втором году обучения Кэти продолжила мое превращение из гадкого утенка в мисс Популярность. Отвела меня во «Фримен, Харди энд Уиллис»[12] и помогла выбрать пару белых ботинок без шнуровки. Каждый день перед школой я с гордостью в них переобувалась. Бедная мама понятия об этом не имела.
Кэти научила меня подворачивать юбку. В конце концов она уговорила мою маму, и та позволила мне укоротить длинные волосы. Я обрезала их до плеч. Кэти держала меня за руки, когда мне прокалывали уши. Поджидала возле «Макдоналдса», и каждую субботу мы бесцельно гуляли по городу. Вместе с Кэти я впервые пошла на дискотеку. Она в подробностях рассказала мне о своем первом поцелуе, а я часто смешила ее до икоты. Кэти не оставила меня, когда в баре «Табу» я перебрала спиртного и у меня началась рвота. После выпускных экзаменов мы вместе поехали на каникулы в Ибицу. Она помогла мне определиться с выбором факультета в университете, и она же разбила мне сердце, когда затащила в постель моего бойфренда Дэна.
Я помню все, словно это было вчера. Я радостно взлетела по лестнице в доме Дэна. Лямки сумки врезались в плечо. Позвонила в дверной звонок. Открыл один из его друзей.
— Миа? Э…
Его глаза нервно метнулись в сторону закрытой двери Дэна.
— Его сейчас нет, — сказал он сконфуженно.
— Но я слышу магнитофон.
Приятель совершенно растерялся, и я поняла, что в комнате происходит то, чего мне лучше не видеть. Я решительно оттолкнула его и крикнула:
— Дэн? Привет! Это я!
Я распахнула дверь и увидела перепуганное лицо Дэна. Он тянулся за своей футболкой.
— Миа! Это не то, что ты думаешь! Мы просто выпили и уснули!
