— Что ты делаешь? Да как же ты смеешь сравнивать себя с Исабель! — Бернарда даже подскочила с места и отняла у Челы простыню, которую та еще держала в руках.
Чела испуганно отпрянула в сторону, выпустив простыню и с удивлением глядя на Бернарду. Она не ожидала столь бурной реакции. Это ее даже немного испугало. Чела придерживалась мнения, что вся прислуга, независимо от возраста и положения, должна стоять друг за друга. А Бернарда поступила с ней не так, как служанка, пусть и старшая, а как член хозяйской семьи. Чела проводила удивленным взглядом разгневанную Бернарду, которая, что-то бормоча про себя, вышла из кухни, предварительно заперев книгу расходов в один из ящиков комода.
Исабель сидела в своей комнате, увлеченная приведением в порядок собственного архива — по большей части милых сердцу мелочей: писем, записок, вырезок из газет о любимых кинозвездах. Что-то она оставляла на память, что-то откладывала в сторону, чтобы выбросить. Она и не заметила, что провела за этим занятием более двух часов.
Внезапно Исабель услышала чьи-то неторопливые шаги в гостиной и через полуоткрытую дверь увидела, что идет Бернарда. Та направлялась к лестнице, ведущей на второй этаж. Исабель насторожилась, отложила в сторону бумаги, решила проследить за тем, что будет делать Бернарда. События последних дней не позволяли ей относиться к старой служанке с тем довернем, которое она испытывала к ней прежде.
Бернарда поднялась на второй этаж. Исабель вышла из комнаты и последовала тихонько за ней. На душе у девушки было тревожно. У самой лестницы, ведущей на второй этаж, она задержалась. Уже сама мысль о том, что ей приходится следить за Бернардой, была неприятна ей. Но, переборов себя, она двинулась наверх. Тревога за мать оказалась сильнее мысли о том, как ее поведение выглядит с точки зрения этики.
Бернарда направилась не в комнату мадам Герреро, а в другую. Исабель, резко распахнув двери, застала ее за разборкой постельного белья в большом трехстворчатом шкафу. Появление Исабель было неожиданным для Бернарды, и она вздрогнула.
— Как ты напугала меня, — с облегчением вздохнула женщина, увидев, что это Исабель. — Проходи, садись, — указала она на стул возле небольшого столика.
— В этом нет необходимости, — почти враждебно ответила Исабель. — Ты мне должна кое-что объяснить.
— Спрашивай. — Бернарда поняла, что Исабель сейчас начнет не очень приятный для нее разговор, но она уже так устала от той борьбы, которую вела, что ей хотелось как можно скорее покончить со всем.
— Почему ты запретила госпитализировать мою мать? — требовательно спросила Исабель. Она уже не была той наивной и впечатлительной девочкой, к которой все так привыкли. Исабель повзрослела за те несколько дней, что находилась дома. Слишком много информации, заставляющей принимать решения именно ей самой, обрушилось на нее.
— Она сама не захотела, — ответила Бернарда.
— Ты лжешь! — крикнула Исабель. Ей еще трудно было чувствовать себя равной со взрослыми, поэтому она излишне нервничала. — Доктор Вергара сказал мне, что он настоятельно советовал положить маму в больницу, но ты ему не позволила это сделать. Почему?
— Доктор Вергара, — закивала головой Бернарда, — но ты прекрасно знаешь, как ненавидит больницы мадам Герреро. Ей легче умереть, чем оказаться там. Больница — это конец борьбы с болезнью, которую она ведет вот уже много лет.
— Говори все, что угодно, я уже тебе не верю. Если человек болен, надо делать то, что рекомендует врач. Ты должна была сделать так, как требовал доктор Вергара. Ты слишком много берешь на себя!
— Исабель! — умоляюще воскликнула Бернарда. Ей было мучительно больно выслушивать все эти упреки от Исабель.
— Я же дочь! Я имею право требовать и проверять! Почему ты не позвонила мне сразу же в Калифорнию, чтобы этот вопрос решала я сама, а не ты, человек посторонний! — Она словно хлестала Бернарду по лицу.
— Я считала, что сделала все необходимое в тот момент, — стушевалась Бернарда, услышав слово «дочь». — С тех пор, как я служу в этом доме, я всегда поступаю так, как считаю разумным в том или ином случае. И ни разу мои поступки не причиняли вреда, они приносили только пользу. — Она обиженно отвернулась от Исабель, чтобы та не увидела ее слез.
— Об этом я тоже хочу поговорить, — Исабель держалась очень независимо и решительно. — Что происходит в последнее время между тобой и моей матерью?
— Зайди… — после длительной паузы тихо попросила Бернарда. Она отошла в сторону, давая возможность Исабель пройти в глубь комнаты. Но та не сдвинулась с места.
— Я хочу, чтобы ты говорила в ее присутствии, — твердо произнесла девушка и, повернувшись, ушла.
Приоткрыв соседнюю дверь, она увидела, что мадам Герреро проснулась. Исабель вошла к ней и присела на край кровати. Ей все порядком надоело и появилось горячее желание раскрыть сейчас же все тайны. Исабель склонилась над матерью и спросила:
— Мама, правда, что ты сама отказалась от госпитализации, на которой настаивал доктор Вергара? Ответь мне, пожалуйста, но с одним условием. Я хочу услышать только правду.
— Что? Меня хотят положить в больницу? — Мадам Герреро, несмотря на свою слабость, даже приподнялась с подушек. Она не поняла вопроса дочери.
— Нет-нет, — поспешила успокоить ее Исабель. — Я имею в виду то время, когда меня не было дома. Ты знала об этом или нет? Доктор Вергара пожаловался мне, что Бернарда не позволила ему этого сделать. Хотя с его точки зрения госпитализация была просто необходима.
— Да, я знала, — опустилась на подушки мадам Герреро. Она успокоилась, услышав о том, что никто не собирается разлучать ее с Исабель. — Но это было сделано по моей личной просьбе, — пояснила она.
— Почему ты так поступила, мама? — воскликнула Исабель, не видя логики в решении матери. — Неужели ты не доверяешь доктору Вергаре? Ведь он лечит тебя уже много лет и ты никогда не жаловалась на него. Ты перестала ему доверять?
— Нет, не поэтому. Причина совсем в другом. — Вокруг глаз мадам Герреро легли иссиня-черные круги, а лицо так исхудало, щеки так ввалились, что было больно на нее смотреть. — Я очень боялась, что буду лежать в больнице, когда ты вернешься, — шепотом продолжала она. Внезапно мадам Герреро опять приподнялась с подушек. — Исабель, вот еще что: я не хотела, чтобы ты оставалась наедине с Бернардой. — Последнее прозвучало уже совсем зловеще. Исабель стало страшно. А мадам Герреро снова без сил упала на подушки.
Марчелло удалось догнать Терезу у стоянки такси. Она уже собиралась сесть в машину. После недолгих уговоров Тереза пошла на уступки и решила не уезжать. А несколько поцелуев довершили дело. Они с Марчелло вновь пошли по улицам города. Но это было уже не то что до ссоры. А может быть, так казалось, потому что и день клонился к закату. Солнечные лучи были уже не так ярки, на улицах появилось больше народу, наступил час пик.