Они ели сандвичи и пили вино перед камином, поглядывая на экран телевизора, где шла совершенно бессмысленная программа, стилизованная под комедию положений. Комментарии Бена были гораздо забавнее сценария. Около девяти вечера он сказал:
– Пожалуй, мне пора.
– Отвезти тебя?
– Не надо, я дойду до метро.
– Это же далеко.
– Ну, хорошо. Тебе не трудно? Она быстро вскочила на ноги.
– Конечно, нет. Если хочешь, я могу отвезти тебя домой…
Он не дал ей договорить.
– Не нужно, до метро будет в самый раз.
Пока они ехали, его ладонь лежала на ее затылке, пальцы нежно гладили волосы. Они почти не говорили, а Розмари мучил вопрос, почему ей кажется совершенно невозможным просто спросить: «Где ты живешь?» Она остановилась около метро и выключила мотор.
– Не выходи, – сказал он, удерживая ее. – Мне не хочется, чтобы ты стояла тут. – Он склонился к ней, обхватил ее лицо ладонями и поцеловал в губы. Легко и коротко, она даже не успела закрыть глаза. И глаза Бена, тоже открытые, взглянули на нее без всякого выражения. Она вздрогнула, ощутив внезапный необъяснимый страх. Не отпуская ее, Бен сказал:
– У меня был потрясающий уик-энд. Нам надо как-нибудь повторить его.
– Да. Непременно. – Ее губы сложились в улыбку, такую же, как у него.
– Розмари Дауни, – продолжил он. – Вы завели себе любовника.
И начал вылезать из машины. Она подалась вперед, ее голос задержал его, когда он уже почти захлопнул дверцу.
– Бен?..
Он наклонился и улыбнулся ей.
– Я позвоню тебе, Рози. Хорошо?
И он ушел. Прежде чем исчезнуть во входных дверях, еще раз обернулся, помахал ей, посылая воздушные поцелуи. Она смеялась, глядя, как он паясничает, пока фигура его не скрылась.
Прежде чем ехать домой, Розмари посидела минутку, встревоженная, неудовлетворенная, не в состоянии собраться с мыслями. Она пустилась в обратный путь, включила радио, но не слышала ни слова из передачи. Усталая, не в состоянии не думать ни о чем, она оставила в гостиной все как было и отправилась наверх, в постель. В аптечке в ванной нашла снотворное, когда-то прописанное ей и с тех пор почти не употреблявшееся. Она приняла одну таблетку, затем тщательно и неторопливо проделала все предшествующие сну процедуры и наконец, совершенно измотанная, оказалась под одеялом, в измятой постели, хранившей запах Бена.
Неожиданно Розмари разбудил телефонный звонок, звук его неприятно отозвался в ушах. Она взялась за трубку и посмотрела на часы. Час ночи.
Голос Бена донесся до нее сквозь гул в голове от начавшей действовать таблетки.
– Рози? Я разбудил тебя?
– Бен, это ты?
– Разве еще кто-нибудь зовет тебя «Рози»?
– Что-нибудь случилось? – Она боролась со сном.
– Я просто хотел пожелать тебе спокойной ночи.
Он говорил так тихо, что Розмари едва могла расслышать. Сама она и не пыталась ничего сказать, только старалась удержать глаза открытыми. Потом все же позволила векам сомкнуться и откинулась на подушку, прижав трубку плечом. В спальне было прохладно, она подтянула одеяло к подбородку.
Он спросил:
– Ты еще здесь?
– Да.
– Я хотел удостовериться, что тебе снятся приятные сны и все про меня. – Его голос ласкал, соблазнял ее.
Она улыбнулась.
– Конечно, так и будет.
– Спокойной ночи, дорогая. – И он повесил трубку.
Она снова провалилась в сон, но на этот раз, завороженная его словами, с ощущением покоя. «Просто начались страдания», – подумала она. А вслух произнесла, как бы примериваясь к словам:
– Мне кажется, я люблю тебя, Бен.
Уик-энд закончился.
В понедельник утром, открыв глаза, Розмари обнаружила, что проспала. Было уже почти восемь. Таблетка снотворного и воспоминания о Бене заполнили ее ночь бурными сновидениями; она еще пыталась смыть их душем, когда услышала, что почти одновременно зазвонил телефон, а Пат открывает входную дверь. Завернувшись в полотенце, оставляя мокрые следы, она бросилась к телефону, по дороге сдергивая купальную шапочку. Звонила Фрэнсис.
– Ты вернулась! – В голосе Розмари звучала радость.
– Да, вернулась. Как твои дела? Я пропустила дивный день рождения?
– Боже мой, Фрэнни, кажется, это было уже тысячу лет назад. Мне столько нужно рассказать тебе. Когда можно с тобой повидаться? – слова вылетали так быстро, что почти теряли смысл. Она вдруг снова почувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой.
– Ты хочешь сказать, что произошло нечто важное? – спросила Фрэнсис. – Знаю, знаю, Элла уехала.
Розмари засмеялась, несказанно обрадованная возвращением подруги.
– Не в этом дело, дурочка. Но Элла действительно в Ноттингеме, в театре, у нее контракт на три месяца.
– Тогда, значит, лондонский «Мак-Дональдс «прогорел.
– Не представляешь, как я рада слышать твой голос. Когда у тебя есть время?
– Если хочешь, встретимся сегодня. Может быть, в «Плюще»? – предложила Фрэнсис.
– Нет, – быстро сказала Розмари, – где-нибудь в другом месте.
– Понятно. А что произошло в «Плюще»? – В голосе Фрэнсис звучало любопытство.
– Я все расскажу тебе, когда мы увидимся.
– Может быть, позавтракаем вместе? – Настойчивость Фрэнсис позабавила Розмари.
– Это нужно рассказывать без свидетелей. А я сегодня запаздываю. Пат уже здесь, а я еще не одета.
– Не одета! И это в восемь часов! Теперь я и вправду сгораю от любопытства. Знаешь, напротив театра «Друри-лейн» есть чудесный итальянский ресторанчик «Сан-Франческо». Не бери машину, и мы сможем напиться. Ты на диете?
– Нет. Конечно, это будет замечательно. В половине восьмого, хорошо? – Розмари прикидывала, что нужно сделать за день.
– Буду ждать с нетерпением. Удачного тебе дня. – И Фрэнсис положила трубку.
Очутившись внизу, Розмари полностью погрузилась в дневные дела и заботы. Она не помнила, где спал Бен ночью в пятницу, и была удивлена, когда Пат крикнула сверху:
– Поменять постель в гостевой комнате?
– Что? – Розмари просматривала почту, жуя тост, и, подойдя к кухонной двери, посмотрела на Пат поверх очков, которые надевала для чтения.
– В одной из гостевых комнат кто-то спал. Сменить постель или гость еще вернется?
Тут она вспомнила.
– Нет, Пат, смените. И можно убраться как следует у Эллы. Ее не будет три месяца.
– Ну, это я оставлю на другой раз, когда будет больше времени. Я не убиралась в ее комнате Бог знает сколько. Представляю себе, что там творится. – Голос Пат сделался глуше, – продолжая бормотать себе под нос, она полезла в шкаф, чтобы положить туда чистые простыни.
Розмари отложила второй тост и подлила себе чаю, собираясь взять чашку с собой в кабинет, где обычно дожидалась Дженни.
