— Мы все понимаем, мам, но раз у нас будет достаточно денег, зачем нам еще папины?
Синтии пришлось повысить голос, чтобы перекричать гудение электрического консервного ножа:
— Вилку кладут слева от тарелки, Сара, сколько раз говорить? Бет, почему ты еще не одета? Потому что каким бы ни был ваш отец — хоть алкоголик, хоть безработный — он вам отец, и я не позволю ему увильнуть от своих обязанностей только потому, что мне удалось урвать немного счастья. — Зазвонил телефон, и она почти выкрикнула последние слова.
Сара сняла трубку:
— Квартира Мур и Роджак. Кто говорит? — Она хихикнула.
— Если это кто-то из подруг, ты сейчас не можешь говорить, мы обедаем, — строго сказала Синтия.
— Это Клэй. Сказать, что ты занята? — спросила Сара, прикрыв ладонью трубку. При этом у нее было такое издевательское, нахальное выражение лица, что Синтии захотелось влепить ей пощечину.
Но она взяла трубку и торопливо заговорила:
— Клэй? Можно я перезвоню? Я готовлю… Нет, подожди. Я поднимусь наверх. — Она положила трубку на столик. — Сара, поставь бобы на маленький огонь и вскипяти воды для сосисок. Бет, в последний раз говорю — оденься. И повесьте трубку, когда я начну разговаривать.
Синтия побежала наверх, перепрыгивая через ступеньки, закрыла дверь спальни и взяла трубку. Клэй разговаривал с Сарой.
— Очень рад это слышать. Мне и в голову не приходило, что вы захотите взять мою фамилию. — Его голос звучал как-то отчужденно. И Синтии показалось, что он вовсе не рад, а подозревает, что попал в ловушку.
— Сара, отойди от телефона, — скомандовала Синтия.
— Уж и поговорить нельзя? — Сара повесила трубку, пробормотав то ли «черт», то ли «что».
— Она хочет взять мою фамилию. Странно! — сказал Клэй.
— Что тут странного? Они к тебе хорошо относятся. — Щадя себя, она не стала вдумываться в подоплеку его реакции и поскорее перевела разговор. — Лучше поговорим о нас. Ты меня любишь?
— Обожаю! Ты улыбаешься?
— Да. Какая у вас погода?
— Потрясающая. Прозрачный солнечный день. Просто невероятно, до чего Нью-Йорк красив осенью. Тебе понравится.
— Ты позвонил в «Лютецию», заменил рыбное желе на мидии?
— Да. Они сказали, что ты с ума сошла — заказывать такое примитивное блюдо.
— Но девочки не будут есть рыбное желе. Уж если желе, так только шоколадное. Я весь день о тебе думаю. Что ты сегодня делал?
— Дай вспомнить. Утром ужасно хотел тебя и думал, какая ты роскошная, когда лежишь перед камином. А потом пошел в контору, сидел на заседаниях, вышел на ланч, потом в банк, побыл еще в конторе, пришел домой и сейчас говорю с тобой.
— А я весь день проторчала в магазине, занимаюсь инвентаризацией. И конца этому не видно. Но я хочу все сделать до свадьбы, иначе не подготовить магазин к продаже. Представляешь, у меня с лета осталось шесть непроданных купальных халатов. А куда ты выходил на ланч?
— В «Лютецию». Заодно договорился насчет желе.
— Один?
— Нет, я думал, ты знаешь. Моя старая секретарша, Джейн Торино, пригласила меня на ланч. По случаю моей предстоящей свадьбы.
— Она тебя пригласила в «Лютецию»?
— Да.
— И платила сама?
— Нет, разумеется, платил я. Но я позволил, чтобы на чай официанту дала она.
— Какая она, эта Джейн Торино? — Синтия что-то не помнила такого имени. И про приглашение он ей не говорил. Неважно. Старая секретарша — это же не шлюха какая-нибудь. Старая секретарша — это вполне надежный человек. Не надо об этом думать, приказала себе Синтия, но, конечно, продолжала думать.
— Славная, трогательная, но очень невезучая. Жаждет с тобой познакомиться.
— Может, мне приревновать? Она хорошенькая? — спросила Синтия.
— Нет, нет. Скорее наоборот — довольно бесцветная. Но мы дружим уже двадцать лет. Она помогала мне улаживать разные сложности с Мэрион. Тебе абсолютно незачем ревновать. Я всегда буду говорить тебе правду.
— Не знаю, захочу ли я знать всю правду! Нет, это я глупость сказала. Не обращай внимания. Я хочу, чтобы ты мне все рассказывал. Я хочу, чтобы мы были откровенны друг с другом. А что твои сыновья? Они приедут на свадьбу?
— Пусть попробуют не приехать! Приедут как миленькие. Их мать звонила из Бока-Ратона, полчаса говорила мне гадости.
— По поводу чего?
— По поводу мальчиков. Они должны были ее навестить. Она даже предлагала прислать за ними самолет компании Хэнка. Лишь бы не дать им присутствовать на нашей свадьбе.
— А на ее свадьбе они были?
— Конечно. Еще она сказала, что если у нее будет рак матки, то это я буду виноват, потому что мне не делали обрезания.
— С ума сойти можно!
— С тех пор как они переехали во Флориду, она ужасно боится заболеть раком.
— Но почему она тебе звонит?
— Потому что она победила по всем статьям, когда отсудила у меня деньги и вышла за Хэнка. Ей доставляет удовольствие позвонить и позлорадствовать.
— Я никогда не звоню Джону.
— Ты не была в ее ситуации.
— И ты еще со мной разговариваешь?
Он засмеялся:
— Потому что сейчас победитель я. Я отвоевал тебя. Мэрион старается не показать, до чего ей интересно знать о тебе. И как ее все это бесит. Я прямо удивляюсь.
— Могу себе представить.
Клэй помолчал и вздохнул.
— Ты в спальне? Я тоже звоню из спальни. — Новая пауза. — Ты когда-нибудь занималась любовью по телефону?
— Что?
— Ну… потрогай себя немножко.
— Господи, милый, компания отключит нам телефон, а девочки внизу сожгут обед. — Синтия хихикнула и помолчала, надеясь, что Клэй поостыл. — Знаешь, у меня неприятность. Мэри Тинек, которой я заказала платье, испортила его.
— Какое платье?
— Свадебное. Помнишь, я показывала тебе фасон в журнале «Вог». Модель Хэлстона. Так вот, она его безнадежно испортила.
— Безобразие. Но что за важность? Надень другое.
— У меня нет другого. — Неужели Клэй думает, что у женщины ее возраста и с ее доходами шкаф набит платьями, которые не стыдно надеть на свадьбу?
— Ну так купи другое. У тебя есть целая неделя.
Впервые после истерики у портнихи Синтии пришло в голову, что Клэй может купить ей настоящую модель Хэлстона. Он оплачивает свадебный прием в «Лютеции», два лимузина, почему бы не прибавить к этому и платье?
— Но я так мечтала именно об этом платье. Оно такое красивое. Клэй, а ты не можешь… я подумала…
— Что?
— В Нью-Йорке есть магазин Хэлстона. Может, ты зашел бы и посмотрел?
— Но я видел картинку в журнале.
— Я имею в виду — если бы оно тебе понравилось и ты решил, что оно того стоит, может, ты бы купил его мне? Если я позвоню в магазин и скажу, какое платье и какой размер, они тебе его покажут. О, дорогой, я была бы просто счастлива!
