Вот с тех-то пор и наладилась Любкина жизнь. Евгений Трофимович был в городе довольно весомой фигурой, занимал ответственный пост в горисполкоме. Правда, сразу предупредил, что женат и покушений на семейное счастье не потерпит. Но если ее устроит секс в чистом виде пару раз в неделю, то он готов оплачивать ее услуги не деньгами, но своим "опекунством". Выбора у Любки все равно не было. К тому же дядька оказался вовсе не противный, хотя и радости в постели молодой любовнице доставить не умел — не даром говорят: старый конь борозды не попортит, но и глубоко не вспашет… Зато теперь у Любы появилась возможность не только нормально питаться, но и поступить в институт: папик посодействовал с поступлением, а чтобы было, на что жить, ведь материально секс-услуги он не оплачивал, устроил свою протеже ночным диспетчером в родной исполком. Получилось как нельзя лучше — Люба и высшее образование получит, и место в институтском общежитии, и отличную работу. Зарплата, правда, не ахти какая, но, как ни крути, побольше, чем в ВОХРе, прожить можно. Да и папик с пустыми руками никогда не приходил, всегда приносил выпить-закусить. Так что Любка очень даже неплохо устроилась, а потому держалась за папика руками и ногами.
Вот только институт Евгений Трофимович выбрал дурацкий. Вернее, факультет. Ну что это за специальность для девушки — радиоэлектроника? Но выбирать не приходилось. Папик сказал: или-или. Хочешь — учись, не хочешь — я не заставляю. Видимо блат у него имелся только в политехническом, а на радиоэлектронике был дефицит девушек…
Впрочем, вскоре Люба в корне изменила свое отношение к избранному факультету. Девушек в их группе и в самом деле оказалось всего четверо. Правда, конкурировать с ними было нелегко — ведь им при поступлении было всего по семнадцать лет, как и большинству ребят. Люба же уже успела пройти огонь и воду. Но что такое четыре года? Это сейчас разница кажется существенной, а когда они немного повзрослеют, окажется, что четыре года — это совсем малость…
Ох, как хотелось Любе разгуляться в таком малиннике! Ведь от Трофимыча пользы для молодого тела было мало, и здоровый девичий аппетит постоянно оставался неудовлетворенным, тело, сама природа требовала свое — дай! Но Любаша не совсем еще забыла свои клятвы. Теперь, пожалуй, как никогда еще, она была близка к цели. Наконец-то она может изобразить из себя порядочную девушку из приличной семьи, заставить себя уважать. А потом, глядишь, и удастся женить на себе какого-нибудь обеспеченного маменькиного сыночка.
Ведь про Трофимыча знала одна только Люба и это был ее самый большой секрет. Он никогда не приходил к ней в общежитие, не поджидал у института. Они встречались только в исполкоме, когда Люба заступала на смену, а папик задерживался "на совещании". Свидания происходили прямо на Любкином рабочем месте, в крошечном кабинетике с письменным столом, уставленным телефонами, и парочкой скрипящих стульев. Отсутствие элементарных условий не было любовникам помехой, Трофимычу вообще не много надо было для счастья…
Как ни странно, а Любаша испытывала к Трофимычу довольно теплые чувства. Она его даже любовником-то не считала. Какой он любовник, на что он, старый пенек, способен? Нет, скорее она считала его своим отцом. И секс с папиком не мешал испытывать к нему дочерние чувства. Ведь не помешали же ей родственные чувства в постели с родным папашей? Вот только отец ее презирал, а Трофимыч любит, жалеет и заботится о своей малышке…
Их связь длилась около трех лет. Папик за это время совсем сдал, и на свидания приходил скорее по привычке, нежели по здоровому мужскому влечению. Теперь уж он совсем мало на что был способен. По большей части Люба из благодарности к благодетелю всячески старалась доставить хоть какое-то удовольствие уставшему старческому телу, тщетно пытаясь возбудить поникшие мощи. И все чаще их встречи состояли из душевных бесед.
Беседы за вечерним чаем — дело хорошее. Но как мало этого было Любаше, как мало! Бедняжка оголодала без близких отношений, чувственное тело трепетало одинокими ночами от мыслей и грез. Ей так надоел уже образ порядочной девушки-недотроги, так хотелось снова стать самой собой, чтоб можно было наплевать на всех и вся, чтоб можно было нестись по жизни бездумно, безоглядно, мчаться навстречу приключениям. Но живы были воспоминания о кошмаре, в который превратилась ее вольная жизнь. Нет, нельзя поддаваться бездумным желаниям. Пока еще нельзя. Вот устроит свою жизнь, найдет надежного и обеспеченного супруга, тогда и отъестся за все голодные годы.
В группе ее считали последней девственницей отечества и уже давно перестали приставать насчет постельных нежностей. И как она оказалась права! Ведь на первом курсе все ребята были сущие дети, да и особым материальным благополучием никто из них не отличался, потому-то Люба и не одаривала никого из них своей благосклонностью, так что миф о ее недоступности оказался как бы правдой. Зато к третьему курсу в группе определился явный лидер. Чувствовалось, что паренек далеко пойдет. И лицом не урод, что вообще показалось Любе пределом мечтаний. Вот только была одна проблема: претендент оказался еще более недоступен, чем сама Люба. И как только она к нему не подкатывала, а Вовка Дрибница оказался не восприимчив к ее чарам.
***
В жизни трех подруг произошли перемены. Собственно, перемена произошла лишь с одной из них, но зато совершенно потрясла двух других: Луиза вышла замуж.
Таня с Симой даже не успели сообразить, как же все произошло. В кафешке Луиза познакомилась с неким Герой. Таня, хоть и присутствовала при этом знаменательном событии, но даже не запомнила ни лица нового знакомого, ни его имени — настолько заурядной личностью он ей показался. Неизвестно, понравился ли он Луизе с первого взгляда, или только с десятого, но факт остается фактом — всего через две недели нерегулярных встреч Гера сделал ей официальное предложение. Луиза приняла его с восторгом и, не откладывая дело в долгий ящик, жених и невеста на следующий же день подали заявление в загс. И, когда Сима с Таней узнали о столь многозначительном событии, влиять на подругу было уже поздно: за предсвадебными хлопотами Луиза не обращала внимания на то, что суженый не отличается ни яркой внешностью, ни фактурой, ни выдающимися личностными характеристиками, ни даже профессией.
Хоть Луиза и уверяла девчонок, что она дико влюблена в жениха, и Таня, и Сима догадывались об истинной причине столь безответственного решения подруги. Во-первых, ей явно импонировала безумная влюбленность парня. И не важно, что претендент на руку не обладает выдающимися способностями. Ну что с того, что работает он докером в порту? Ну и что, что живет в общежитии? И пусть невысок и кривоног, и пусть с перебитым в глубокой юности носом, и пусть, улыбаясь, сверкает железной фиксой. Зато любит! Во-вторых, немаловажным было следующее обстоятельство: Луиза по жизни была лидером. И разве могла она позволить подругам опередить себя в таком важном деле, как замужество? И ничего, что в данный момент она могла не опасаться, что кто-то из них возьмет да и выскочит замуж. Это сегодня им не за кого выходить, а завтра вдруг да и приспичит? Нет, она не может рисковать, она непременно должна первой из них выйти замуж. Ну и в-третьих, сколько можно быть незамужней девушкой? Ведь ей уже почти девятнадцать лет! Того и гляди, скоро старой девой назовут. Нет, пора, брат, пора!
