— Где вы так прекрасно выучили французский? — спросил ее посол.
— Я целый год слушала курс в Сорбонне и два лета провела с семьей в Нормандии, работая переводчиком.
— И как вам понравилось в Нормандии?
— Это было восхитительно. Я изрядно потренировалась в своем французском.
— Я вижу прекрасные результаты, мадам!
Посол Таффер сообщил Марийке, что визит президента Франции проходит очень успешно, и выразил свое восхищение соседкой по столу.
Джонатон Шер, устав от болтливой блондинки, гадал, какого черта Мак и Эви настоятельно просили его прийти на этот ужин, тем более, что французов он недолюбливал. Он покосился на соседа француза и привлекательную соседку, которая вела разговор на французском, не обращая на него внимания. Джонатон скорее переключился бы на нее с лицезрения бюста блондинки и порожденных этим зрелищем сексуальных фантазий, которым сейчас было не время и не место.
Он встретился взглядом с Марийкой. Эви Уотсон успела сказать ему во время церемонии представления, что он будет сидеть за столом с очаровательной вдовой, миссис Вентворс, очень элегантной и приятной женщиной. "Вы думаете, Эви, я нуждаюсь именно в такой женщине?" — спросил он. "Конечно, — ответила первая леди, — она прямая противоположность вашей бывшей супруге". Теперь он стал догадываться, почему его посадили между столь различными женщинами, контраст был разителен.
"Умница Эви!" — ухмыльнулся Джонатон.
Основные блюда были сервированы, и гости поменяли своих партнеров по общению. Посол Таффер выразил сожаление, что ему приходится прервать свой разговор с Марийкой. Она полуобернулась направо, Джонатон Шер все еще вел беседу с блондинкой.
Марийка решилась действовать.
— Эй, как насчет меня? Мне тоже хочется поговорить.
Джонатон рассмеялся и тут же отвернулся от своей белокурой соседки.
— Вы даже не представляете себе, как я рад это слышать. Я уже с трудом выдерживал свою партнершу по разговору.
— Я понимаю, — отреагировала Марийка с сарказмом. — Действительно, трудно одновременно есть, говорить и лицезреть такой глубокий вырез.
— Отлично, если вы хотите поговорить о размерах декольте на приемах в Белом доме, начнем с вашего. — Джонатон наклонился и посмотрел на вырез ее голубого платья, чем заставил Марийку смущенно покраснеть. — Не беспокойтесь, я буду хорошо себя вести. — Он слегка пожал ее руку. — Меня зовут Шер, Джонатон Шер.
— Миссис Вентворс.
— Могу я узнать, чем вы так обаяли вашего французского соседа? Он не сводил с вас восхищенного взгляда. Вы пытались у него выведать секреты Елисейского дворца? Старый господин вам все рассказал?
— Он совсем не старый, а я ничего не выведывала. У нас был обычный светский разговор.
— Значит, чтобы мужчине добиться вашего расположения, он должен себя вести как этот лягушатник? Быть дипломатом? Постоянно целовать вам руку?
— Я не гоняюсь за дипломатами, — ответила Марийка с возмущением. — Просто я — вежливая стареющая американская леди.
— Да-да, я вижу.
— Вполне естественно, что я посочувствовала ему. Он занимает ответственный пост в министерстве иностранных дел, и все эти официальные визиты связаны со сменой временных поясов, традиций, рациона, с необходимостью общаться на чужом языке.
— У меня сердце разрывается от переживаний за этих лягушатников, — не слишком вежливо перебил ее Джонатон. Он заметил, какое впечатление произвело на Марийку его хамство. — Пардон, я имел в виду этих очаровательных французов, приехавших к нам в гости.
Джонатон повернул к себе ее карточку с именем.
— Миссис Вентворс, расскажите лучше о себе.
— Будет лучше, если я вам пришлю из моего офиса официальную биографию.
— Вы мне так резко отказываете, это даже странно, ей-Богу.
Они прекратили словесную перепалку, переключившись на обычный разговор о меню, этикете в Белом доме. Оба согласились, что не хотели бы стать хозяевами этой резиденции.
Джонатон произвел сильное впечатление на Марийку. Он был невысокого роста, но крепко сложен. У него были темно-каштановые волосы, невероятно голубые глаза. Марийка даже не удержалась и спросила, не носит ли он тонированные контактные линзы.
— Вовсе нет, — ответил Джонатон в своей привычной безапелляционной манере. — Это женщины стремятся изменить цвет своих глаз. Я ношу только это, когда читаю. — Он достал из кармана обычные очки.
Шеру было приятно, что она отметила красоту его глаз.
Марийка поинтересовалась спецификой его бизнеса, и Джонатон рассказал о недавних вливаниях новых предприятий в его компанию, базирующуюся в Чикаго. Он скупает фирмы, меняет в них систему управления и финансового контроля, придавая им новое ускорение. Он больше отделывался общими фразами, и на его вопросы о фирме Марийки она отвечала также поверхностно. Разговор стал буксовать.
— Мне, конечно, лестно, что вы проявляете такой интерес к моему бизнесу, но здесь не место обсуждать его детально, — в конце концов сказала Марийка.
— Вы интересная женщина, и я мало разбираюсь в той сфере, в которой вы заняты. Вы не хотите расширить мой кругозор?
— Я только этим и занимаюсь, встречаясь с бизнесменами. Большинство из них плохо понимают нашу специфику.
Ей понравилось, как Джонатон был одет. Конечно, смешно придавать этому слишком много значения, но она так привыкла. Марийка часто корила себя за то, что судила о мужчинах не столько по их манерам и рекомендациям, сколько по одежде.
Шер был одет в дорогой черный приталенный вечерний костюм с кремовым шелковым галстуком, рукава сорочки были застегнуты изящными запонками с черными жемчужинами в золотой оправе.
"У него хороший вкус", — подумала Марийка.
На пальце Джонатон носил массивное золотое кольцо с довольно крупным бриллиантом, оно показалось ей вульгарным.
Джонатон, в свою очередь, также внимательно изучал внешний вид Марийки, вдыхал аромат ее духов. Раньше он не замечал женский парфюм, разве что когда женщина была слишком надушена. Ее духи его не раздражали. Ему понравились изящные движения ее рук, легкий загар плеч, привлекательные маленькие груди, мелодичность голоса и бостонский акцент.
Джонатона взволновала ее близость, он поймал себя на мысли, что хочет прикоснуться к ее телу, провести рукой по плечу, запустить пальцы под лифчик.
"Шер, не увлекайся! — скомандовал себе Джонатон. — Здесь не место, чтобы возбуждаться. Такой женщины ты раньше не встречал, она ведь недотрога, скорее всего льдышка…"
— Хочу задать вам последний вопрос, — обратился к ней Джонатон.
