Это были самые долгие две недели в моей жизни с тех пор, как Чад бился в припадке на полу гаража и наконец сыграл в ящик. Меня трахал и резал враг, целовал один бывший любовник и прижимал к себе другой. Я истекала кровью и почти решилась на побег, но сегодня моя решимость непоколебима.
Есть некая поэтическая справедливость в том, что в тот же день, когда Макси появился на свет божий двадцать восемь лет назад, тогда, когда его положили на грудь матери и он сделал свой первый вдох, он выйдет из него. И в то время пока все вокруг меня празднуют еще один год жизни, мои губы расплываются в самодовольной ухмылке, что эта ночь ознаменует его последний вздох.
Я пробираюсь сквозь толпу из двадцати с лишним парней в кожаных костюмах, пьющих пиво и оживленно болтающих.
Дорнан стоит с Макси и Джазом, когда я подхожу к нему. Как только я оказываюсь на расстоянии вытянутой руки, он отводит меня в сторону, его пальцы впиваются в мою плоть.
– Запомни, – шипит он, – Ты не должна ни трахать его, ни трогать. Верно?
– Верно, – говорю я, подмигивая ему. – Я лишь научу этих маленьких сучек, как хорошо провести время с мужчиной.
– Хорошая девочка, – говорит он, похлопывая меня по голове. – Увидимся позже – для этого, – он хватает меня за руку и кладет на свой стояк.
Я улыбаюсь и немного сжимаю его.
– Я быстро управлюсь, – говорю я. – Час, максимум.
Он кивает.
– Подготовь этих сук. Я пришлю его через десять минут. Я хочу, чтобы у него был хороший день рождения, слышишь?
– Громко и ясно, – говорю я, отступая от него и направляясь обратно в коридор.
Я спускаюсь в третью спальню слева и тихонько стучу перед тем, как войти. Я плотно закрываю за собой дверь и оглядываюсь.
Дорнан уже сказал девочкам ждать в спальне Макси, квадратной коробке, идентичной комнате Дорнана. Даже кровать стоит на том же месте. Две девушки сидят на краю, курят сигареты, с ужасно преувеличенным макияжем и пугающе тесной одеждой. Одна блондинка, одна брюнетка. У меня перехватывает дыхание, когда я вижу, что они дети, определенно несовершеннолетние, и без малейшего представления о том, на какой ад только что подписались.
В углу деревянный стул с подлокотниками. Он идеально подойдет для моих нужд. Я вытаскиваю его и сажусь перед ними, вяло скрестив ноги, моя рука перекинута через край стула.
– Имена? – спрашиваю я, многозначительно переводя взгляд с одной девушки на другую.
Левая, более уверенная, судя по языку тела, откашливается.
– Анна.
Я киваю и смотрю на другую, приподняв брови.
– Мелоди, – решительно говорит брюнетка, сузив глаза на меня.
– Сколько вам лет, девочки? – спрашиваю. – Крайне важно, чтобы вы были честны со мной.
– Шестнадцать, – говорят они в унисон.
– И вы девственницы?
Обе кивают, словно болванчики.
– И вы здесь, чтобы вас трахнули?
Они обе пожимают плечами и кивают.
Мой взгляд скользит к окну, которое, как и все остальные, закрыто снаружи.
Как жаль, что не наоборот.
Я бы выпихала к чертовой матери этих двух девчонок из окна и позвала их матерей, чтобы те пришли за ними.
С другой стороны, если они оказались в таком месте, может быть, у них такие же матери, как и у меня.
– Вы уверены, что хотите это сделать? – спрашиваю я их. – Вы же понимаете, это не романтическое место. Эти парни не остановятся, когда начнут. Будет чертовски больно.
Уверенная в себе блондинка смотрит на подругу, которая в ответ пожимает плечами.
– Перед тем, как приехать, мы выпили немного водки, – говорит она. – Все будет хорошо.
Я вздыхаю.
– Разве ты не хочешь, чтобы твой первый раз был с кем-то особенным? С человеком, за которого ты собралась выйти замуж?
– Что за дичь, старушка? – говорит брюнетка, и я должна отдать ей должное за то, что она высказалась, даже если термин «старушка» заставляет меня съежиться. – Мы знаем, чего хотим, и я, черт возьми, не хочу ни за кого выходить замуж, так что перестань пытаться нас спасти.
– Мы хотим этого, – добавляет блондинка, слегка невнятно произнося слова. – Макси горячий. И он цыганский брат. Если он хочет меня трахнуть, так тому и быть.
Я киваю. Они совершенно ясно дали понять, что хотят заняться с ним сексом, а я лишь стою у них на пути. Отлично. Теперь, когда я знаю, что не могу их остановить, они вполне могут стать частью моего плана.
– Тогда пошли, – говорю я, вставая и показывая им знак следовать за мной. – Нам нужно подготовить вас для именинника.
Я вхожу в ванную и поворачиваюсь, чтобы подождать, пока они войдут за мной. Толкнув дверь, я копаюсь в лифчике и достаю две белые таблетки, которые хранила в чемодане на такой случай.
– Кто хочет пойти первой? – спрашиваю. Брюнетка делает шаг вперед, удивляя меня. – Натуральная брюнетка, – говорю я. – Хорошенькая. Открой рот.
Она делает то, что ей говорят, и я кладу одну из таблеток ей на язык. Она сразу же глотает, не боясь.
– Теперь вы обе, раздевайтесь, – говорю я. – До нижнего белья.
Я веду себя уверенно, но ненавижу это. Я хочу отправить этих девушек домой. Я хочу, чтобы они ходили в школу, ходили на невинные свидания, устраивали пижамные вечеринки и заплетали друг другу волосы.
– Кто-нибудь из вас раньше видел член? – небрежно спрашиваю я, прислонившись к стойке в ванной.
Блондинка бросает на меня такой режущий взгляд, что он разрезает меня пополам.
– Что за херня? Это что, тест? Я отсосала больше членов, чем ты когда-либо видела, старушка. Но я берегла себя для правильного парня... и Макси относится ко мне правильно. Он хороший парень.
Брюнетка в ужасе смотрит на меня.
– Ты его старуха или что-то в этом роде?
– Что? – резко говорю я. – Нет.
– Тогда к чему этот допрос? Мы здесь, чтобы повеселиться и сорвать свои байкерские вишенки.
Я сжимаю губы в знак покорности.
Раздается стук в дверь, и я слышу голос Макси.
– Что за гребаный подарок? – слышу я его лай.
Брюнетка выскакивает из ванной прежде, чем я успеваю открыть рот, чтобы сказать ей, чтобы она была осторожна.
«Не то чтобы это имело какое-то значение», – думаю я.
Эти девушки такие глупые. Мне хочется встряхнуть их. Но я не могу – я эгоистка и думаю только о себе.
– С днем рождения, – говорит она ему.
Мне хочется блевать, но я не могу. Эти тупые сучки здесь по доброй воле. Я хочу остановить это, но не могу.
«Эти девушки хотят этого», – напоминаю я себе.
Они пришли сюда по собственной воле и на самом деле возбуждены перспективой быть оттраханными байкером или, может быть, кучей байкеров.
Идиотки.
Я зависла в ванной с блондинкой, наблюдая через щель в двери, как Макси опускается на обнаженную брюнетку. Это не заняло много времени. Он берет свой эрегированный член и кладет его ей на живот, кончик которого заканчивается чуть ниже ее пупка.
– О, милая, – говорит он, раздвигая ее ноги шире и располагаясь у ее входа. – Ты видела, какой я большой для тебя? Это будет больно.
Он с силой вонзается в нее, и она вскрикивает. Держу пари, что это не то, чего она ожидала. Наверняка она думала, что это будет гламурно и сексуально, быть желанной и трахнутой байкером, а на самом деле это просто ужасно грустно. Она снова кричит, а он смеется, продолжая вдалбливаться в нее так сильно, как только может. Ее крики стихают до стонов и редкого хныканья.
– Это больно, – хнычет девушка, пока он продолжает ее долбить.
Макси ухмыляется и вытаскивает из нее свой член, измазанный в ее крови. Грубо перевернув ее, он снова входит в нее сзади.
– Не ври, сучка, – возбужденно говорит он, смеясь, когда она плачет в подушку перед ее лицом. – Тебе нравится, когда я тебя трахаю.
Я жду еще несколько минут, блондинка с каждой секундой выглядит все более нервной. Я хочу сказать ей, что все будет хорошо. Я хочу сказать ей, что все будет не так уж плохо.
