— Неужели ты влюбился в красотку?
Больше всего мне хотелось ударить друга и выплеснуть агрессию, скрутившуюся внутри. Напряжение, замешательство, ревность, которую я никогда раньше не чувствовал.
Я должен был сказать ей «нет», но мне проще было пойти на уступки. Кира сводит меня с ума, и это определенно ни к чему хорошему не приведет. Но я не собираюсь ее отпускать.
Она приносит свет в мой темный мир. Доводит меня до грани сумасшествия, а мой член поклоняется ей каждый раз, когда входит и выходит.
У меня есть особые потребности, и моя девочка знает, как удовлетворить каждую из них. Я никогда не утверждал, что я хороший человек. У меня есть извращенные желания. И она вряд ли пробовала четверть из них со своими предыдущими дерьмовыми парнями. Но ко мне она готова — и это притягивает меня к ней. Тянет так сильно, что больно.
По моим венам начинает течь ревность, когда я не могу поговорить с ней или увидеть ее хотя бы на видео. Я сам ублюдок, что предъявляю к ней претензии, зная, что она заслуживает лучшего. Не такого сукина сына садиста, как я. Но я законченный эгоист. Она моя — и только я ее трахаю.
— Похоже, ты меня хочешь убить.
— Я влюбился в красавицу. Черт возьми… — Я закрыл лицо руками, стирая вину, сомнения и неуверенность. — Она меня запутала, заманила, и теперь все по-другому. Я хочу большего, чем просто владеть ее телом. Я хочу…
— Уж не жениться ли?
— Я должен сказать Лизе, — на языке кислый привкус предательства. Лиза никогда мне этого не простит.
— Как думаешь, она это примет?
Я смотрю на Ника.
— Примет? Да она проклянет меня! Возненавидит. Наверное, назовет меня больным ублюдком и никогда больше со мной не заговорит. И это меня бесит. Я не хочу причинять ей боль — она моя девочка. Совсем малышка. Но беречь ее — значит обидеть Киру. А этого я совершенно не хочу.
— Может, Лиза и не станет проклинать тебя.
У меня вырывается циничный смех.
— Да что ты? А как она еще может принять то, что ее папочка трахает ее подругу и ровесницу?
— Может, она не так слепа, как ты думаешь. И уже догадывается о твоих недостатках….
Я посмотрел на друга, и мне не понравилась двусмысленность его фразы.
— Она не знает о моих вкусах. И никогда не… — Я остановился, внимательно глядя на Ника. — Постой. Ты знаешь что-то, чего не знаю я?
— Успокойся, Филипп. Я просто говорю, что Лиза проницательна. Может ее шокирует новость, что ты трахаешь ее подругу, но также может быть, со временем она поймет.
ГЛАВА 17.
Кира
Я решила пропустить пятничные занятия. Артур все равно заметит и взъестся. Обняла на прощание Лизу, заверяя, что вернусь в воскресенье. Она прогнала меня, обещая, что с ней все будет в порядке. Ей тоже не хватает тишины и уединения.
Я еще какое-то время мялась, замечая, что она немного не в себе. В ней что-то изменилось. Но Лиза хранили свои секреты молча.
Я немного нервничала, что Лиза сорвется и поедет домой, но Фил посмеялся над моим беспокойством, хотя и передал Лизе, что сам уезжает в командировку и в городе его не будет.
К моменту приезда на вокзал я уже места себе не находила, что все может сорваться в последний момент. Я дергалась и каждую минуту проверяла телефон. Миллион раз поправила волосы. Ведь это будет первый раз, когда мы останемся одни, не боясь, что нас поймают. И все следующие сорок восемь часов Филипп будет в моем полном распоряжении.
— Я скучал по тебе, моя девочка, — тихо прошептал он, забирая мою сумку.
Мы пошли к его машине. Не пытались обняться и уж тем более поцеловать, пока не уехали со стоянки.
Фил положил руку на мое бедро, большим пальцем, дразня, провел по трусикам между ног.
— Ты голодна? Хочешь пообедать?
Я что-то растерялась в правильном ответе. Нам можно вместе появляться на публике? Знакомые не будут задавать вопросы? Что, если кто-то узнает его или меня? Я снова начала беспокоиться о том, что нас увидят, и настроение испортилось.
— Может, просто что-нибудь заказать домой?
Он увидел сомнение в моих глазах, но кивнул.
— Конечно. Отлично.
Остаток пути мы молчали. Когда подъехали к его дому, он припарковался с рядом своих многочисленных дорогих машин. Взял мою сумку и проводил меня в дом.
Здесь было странно находиться без Лизы, но я ждала этих выходных только ради него и себя.
— Что моя девочка хочет? Я закажу все, что ты любишь, только скажи.
Я сразу расплылась от его внимания. В сексе он отличается безжалостностью, а сейчас чертовски внимателен и учтив.
— Ой, я не привередливая в еде. Закажи нам пиццу? Подойдет?
Фил понимающе улыбнулся.
— Вполне. Тем более мне нравится, как влияет на тебя пицца после поглощения.
Он поставил мою сумку на стойку, ослабил галстук и достал телефон, чтобы сделать заказ. Пока Фил занят, я прошлась по дому. Мимо кабинета, вспоминая, когда я была там в последний раз. Это подзадорило меня, заставляя с нетерпением ждать момента возвращения в его кровать.
Фил уже переключился на рабочий звонок, а когда вернулся, пицца уже доставили. Он устроился рядом со мной на диване, и мы быстро расправились с пиццей.
— Что было…
— Вкусно.
Фил вытер губы салфеткой, собрал тарелки и коробку из-под пиццы, отнес их на кухню. Когда вернулся, у меня в животе замельтешили бабочки. Сейчас?
Легкая улыбка на его лице — это большая редкость. Он берет меня за руку и ведет в свою спальню, а мои нервы начинают сдавать.
В спальне ничего не изменилось. Все такая же темная и загадочная. Гигантская кровать покрыта черными атласными простынями, как напоминание, каким злым может быть Фил.
Он подводит меня к кровати, останавливает, поставив прямо перед собой и скептически оглядев.
— Я был очень терпеливым, ждал подходящего момента, чтобы остаться с тобой наедине. Без ограничений. Я уже говорил, что у меня странные привычки. И эта твоя последняя возможность развернуться и уйти. Если ты хочешь выйти сейчас, я позволю тебе уйти. Но после того, как я тебя раздену — выхода уже не будет. Понимаешь, Кира? Со мной играть нельзя.
У меня дрожат ноги, а между бедрами разливается теплая лужа влаги.
— Я хочу тебя. Всё, что ты дашь, — поспешно соглашаюсь дрожащим голосом.
Он не может списать это на нервное. Фил видит то, что есть: волнение, похоть, возбуждение.
— Как сильно ты хочешь меня, моя девочка? — спрашивает он, снимая с моего плеча бретельку легкого топика.
— Очень сильно, папочка, — шепчу я, вздрагивая, когда он снимает с меня вторую бретельку.
Топ падает на пол, оставляя меня в кружевном бюстгальтере.
— Это то, что я хочу слышать. Я слишком долго терпел. Сдерживал свои темные желания, которые у меня есть. Сегодня вечером ты познакомишься с ними. Получишь совершенно новые способы получения удовольствия. Хочешь?
Соски затвердели как камешки, оставшаяся одежда мешает, кажется слишком тяжелой.
— Да.
Азарт, горящий в его глазах, подсказывает, что это будут самые незабываемые американские горки в моей жизни.
— Хорошо. Я скоро вернусь. Хочу, чтобы ты разделась и легла на мою кровать, пока меня не будет.
Фил исчезает в гардеробной, а я подчиняюсь, быстро скидываю оставшуюся одежду и забираюсь на кровать.
Скоро Фил возвращается.
— Боже, ты красивая, — одобрительно хвалит он, а я с подозрением рассматриваю предметы в его руке, и у меня перехватывает дыхание.
— А что это? — спрашиваю, стараясь не выдать волнение.
— Скоро узнаешь. Повернись и встань на колени. Лицом к изголовью кровати.
Я глубоко вздыхаю, пытаясь контролировать свое учащенное сердцебиение, и подчиняюсь. Когда я встаю на колени, Фил заковывает мои лодыжки холодным металлом. Я оглядываюсь и вижу, как он застегивает кандалы на каждой ноге.
— Это… Зачем?
— Любопытно? — Фил защелкивает второй замок.
Что-то вставляет между кандалами, и я понимаю, что это какой-то расширитель.
