– Матвей… у нас теперь отношения?..
– Ты хочешь отношений со мной? – отдается вибрацией его голос.
– Хочу… а ты нет? – затаиваю дыхание, со страхом ожидая ответа.
Слышу по голосу, что улыбается, и счастливо выдыхаю.
Глава 8.
Пока Матвей меняет лампочку в фаре, я, с его разрешения, заказываю пиццу. Он, наверное, голоден, а для меня это повод остаться с ним еще не надолго.
– Ты здесь живешь? – спрашиваю, тиская пушистого щенка.
– Да.
– У тебя нет другого жилья?
– Нет, Принцесса. Живу и работаю здесь, – кивает он на бетонное здание.
– Твой начальник разрешает тебе?..
Меня немного коробит этот разговор, я боюсь показаться Матвею снобом, но не могу заставить себя заткнуться, потому что хочу знать о нем все.
– Я сам себе начальник, – проговаривает он вполголоса, открывая водительскую дверь и включая фары, – горит?..
– Горит, – на автомате подтверждаю я, – погоди, это твой автосервис?
– Мой.
– Круто!
Матвей бросает на меня саркастический взгляд и точным броском кидает старую лампочку в урну.
– Матвей! Правда! – опускаю щенка на землю и иду к нему, – у тебя свой бизнес! Это здорово!
Он встречает меня на полпути, подхватывает под попу и отрывает от земли. Внимательно, без тени улыбки, смотрит в глаза. Опускает взгляд на губы.
Мое тело наполняется уже знакомой негой. Я сама тянусь к нему за поцелуем. Сама провожу языком по плотно сжатым губам, умоляя их открыться.
Под глухой рык Матвея оттягиваю нижнюю и скольжу языком в его рот. Сталкиваюсь с его языком, целую, посасываю губы.
Все сама.
Впервые в жизни.
– Сегодня секса больше не будет, – растягивает он губы.
– Почему?
– Должно все зажить…
– Откуда ты все это знаешь? – прячу за улыбкой болезненную догадку, – у тебя было много девственниц?
– Ты первая, – целует кончик носа.
– Откуда тогда?
– Это же логично.
Логично. А я млею от его заботы. Чувствую ведь, что возбужден. Хочет меня, но бережет.
Привозят пиццу. Мы поднимаемся в его комнату. Матвей наливает чай, а я быстро накрываю на стол.
– Где сейчас твоя сестра? – спрашиваю, усаживаясь напротив него.
– К подруге уехала.
– К Алле?
– Да.
– Они дружат? Алла ведь значительно ее старше.
– Эля всегда предпочитала друзей постарше, – пожимает он плечами.
– Сколько ей лет?
– Семнадцать.
Я откусываю кусочек пиццы и запиваю его горячим чаем.
– Я ей не понравилась, – стараясь выглядеть равнодушно, озвучиваю свою мысль.
На самом деле мне совсем не все равно, как будут ко мне относиться его близкие. Особенно сестра.
– С чего ты взяла?
– Мне так показалось…
– Тебе показалось… – перебил Матвей, большим пальцем стирая с моей губы соус Терияки.
От интимности жеста заходится сердце, и я всерьез начинаю подумывать о том, чтобы обойти стол и сесть к нему на колени.
– Она расстроилась, что ты не с Аллой, – высказываю я предположение.
– Это ее проблемы, Аня.
– Алла тоже расстроилась… – проговариваю тихо, глядя на него из–под опущенных ресниц.
– Ревнуешь?..
Наверное, да. Это неприятное свербящее чувство я испытываю впервые. Мне больно даже думать о других женщинах в жизни Матвея.
– Я не знаю, – опускаю взгляд в чашку с чаем.
– Иди ко мне.
Срываюсь с табурета и уже через секунду седлаю парня. Обхватив руками его шею, прижимаюсь грудью, зарываюсь носом у него за ухом.
– Я хоть немного нравлюсь тебе, Матвей?
– Клеммы срывает от тебя…
– Это значит, да?
– Да… – негромко подтверждает он, сжимая меня в объятиях.
Я жмурюсь и прижимаюсь губами к его шее. Не хочу с него слазить. Не хочу отпускать. Хочу прилипнуть, как татушка, которую ни смыть, ни отодрать.
Но в этот момент, как назло, начинает звонить мой телефон. Оборачиваюсь к столу и досадливо морщусь.
Светлана Николаевна. Мать Давида и моя несостоявшаяся свекровь.
Велик соблазн не ответить или даже сбросить вызов, но в таком случае, есть подозрение, что она начнет звонить моей маме.
– Ответишь?
– Да, – с неохотой встаю с колен Матвея, беру телефон и выхожу в коридор.
Наверняка, речь пойдет о нас с Давидом. Не хочу, чтобы он слышал.
– Аня? – мягким голосом говорит Светлана Николаевна, – здравствуй.
– Здравствуйте.
– Анечка, Давид не с тобой? Не могу до него дозвониться.
– Нет.
– Вы поссорились? – быстро спрашивает она, и я понимаю, что предыдущий вопрос был лишь поводом мне позвонить.
– Нет, мы не ссорились…
– Но он только что сказал мне, что вы не вместе.
Решаю не акцентировать внимание на ее лжи.
– Он сказал, почему?..
– Сказал, что ты порвала с ним… Это правда, Аня?
Ее голос сочится участием и сопереживанием, но я больше не верю ей. Каким бы не был Давид мерзавцем, он – ее сын, а значит, она всегда будет играть за него.
– Правда.
– Но, что случилось?!
– Вы знаете, Светлана Николаевна…
– Я?! – вполне натурально удивляется она.
– Да. Мы никогда не были с ним настоящей
