час.
Но про дневную прогулку, обещанную Павлу, конечно, забыла.
Вспомнила, выкатывая коляску из подъезда, понимая, что «не накрашенная-страшная и накрашенная». Я бы вернулась, наверное, если бы любитель «нукать» Павел не стоял прямо перед выездом, и не улыбался так широко, и не держал в руках симпатичный букет роз.
- Добрый день, Ася, прекрасно выглядите.
Хотелось ответить словами Людмилы Прокофьевны из «Служебного романа» - опять вы врете!
Но я сомневалась, что Павел такой же фанат советского кино, как и его шеф.
Он врал, конечно. Не выгляжу я хорошо.
Я выгляжу… никак. Молодая, затюканная мать, выбежавшая на прогулку.
Впрочем, разве я должна была как-то готовится? Прогулка ни к чему не обязывала. Если, как он говорит, я ему понравилась, то пусть и принимает такой, какая я есть.
Наверное.
Эх, про себя все-таки думаю – не права ты, Аська, ох не права! Как твоя мама говорила? Она без макияжа мусор не шла выносить! И всегда при параде, как с иголочки, несмотря на все невзгоды жизненные!
А я?
Ладно, слишком много мыслей для такой маленькой женщины как я.
- Добрый день, Павел.
- Это вам, - протягивает букет. Красивый. Без выпендрежа. Розы, бумага, лента.
- Спасибо!
Как давно мне цветы не дарили! Вдыхаю аромат. Увы, современные розы ничем не пахнут.
- Пойдемте? Давайте я вам с коляской помогу.
- Лучше я сама, она у меня дама капризная, еще колесо отвалится.
- Отремонтирую. Не белоручка. – ухмыляется, и я понимаю, что он скорее всего видел ту сцену с шефом.
- Как начальство, болеет?
- Поправляется уже. Он у меня такой. Когда надо – как штык. Встанет и пойдет.
- Сложно, наверное, с таким начальством? Не расслабиться?
- А зачем нам расслабляться? Мы не напрягаемся!
Смеется открыто.
Веселый. Симпатичный. Прямой.
И у меня становится тепло на душе.
Почему-то уверена, что нынешняя прогулка закончится хорошо.
Мы гуляем по парку, Павел много рассказывает о своей работе, о шефе, но так, обтекаемо, вроде рассказывает, а чем занимается – не ясно.
Безопасность – очень расплывчатое слово.
Я тоже рассказываю. Тоже про работу. Мне как раз дали на переводы документалку о животных. И веселье началось уже с названия.
- Это на русский нормально не переводится. Ну, то есть так люди не поймут прикола. Мне пришлось название чуть изменить, зато точно в тему.
Мы покупаем тот самый кофе с кедровыми орешками. Павел смеется, рассказывая, как дал шефу попробовать и мы как раз их «застукали».
- Подумали ведь о нас невесть что?
- Честно? Я подумала, что ваш шеф за мной следит.
Павел удивлен, и как-то странно смотрит.
- Интересно, это ему зачем? - откашливается, и мне становится как-то... не по себе.
- А это вы у него и спросите. Спасибо вам за прогулку, Павел, но нам уже пора.
- Так рано?
- Маруся скоро придет, надо ее кормить. Да и Алёнушка вот-вот проснется.
- Понял. Ну… а насчет кино? Не передумали? Прогулка хорошо, кончено, но… зябко. Хотя я тепло одет. А у вас, смотрю кроссовки летние.
Заметил. Получается все заметил.
Мне неловко, хотя, не понимаю, почему мне должно быть неловко? Мало ли, почему обувь неподходящая?
- Мне в них удобно. В другой обуви я не могу по два часа гулять. Ноги болят.
- Понял. Да, бывает. У меня вот тоже есть ботинки…
- Павел, извините, мне правда пора.
- Ася, подожди…
Ого! Сразу на ты, не рано ли?
- Ася, извини… те. Извините. Я в тот раз случайно услышал, что вам нужны деньги… Нет, нет! Не протестуйте сразу! Послушайте! Случайно услышал. Деньги на поездку в Питер. Я могу вам одолжить.
- Павел, простите меня, но… это просто неприлично!
Вырываю локоть, хочу уйти, но… он же из службы безопасности! Наверняка их учат блокировать входы и выходы!
- Ася. Одолжу! Не подарю! Не спонсирую вас. Не милостыню. Отдадите, когда сможете. Вот.
Он бесцеремонно сует купюры мне в карман, и закрывает его на кнопку!
Ничего себе!
- Там еще моя визитка. На всякий, пожарный, экстренный. Вбейте мой телефон в контакты и сделайте быстрый набор. Чтобы я всегда мог помочь.
Потом он берет мои руки, подносит к губам, согревает дыхание и целует.
Улыбается и… сбегает!
Наверное, для того, чтобы я деньги не вернула?
А если я их выброшу?
С другой стороны, это ведь будут уже мои проблемы!
И что делать?
Достаю телефон, набираю сообщение.
«Марина Александровна, куда переводить деньги за поездку в Санкт-Петербург, и сколько»?
И на сердце так тепло и спокойно!
Вечером Маруська просто бесится от счастья! Взахлеб рассказывает, куда они пойдут в Питере, что они уже присмотрели.
- И вообще, Ермакова рвет и мечет! Ей родоки денег не дали! Они на это время едут куда-то на море, в Тунис что ли? Прикинь, ма? Тунис и Пи-и-тер!
Я рада, что она рада.
Пишу сообщение Павлу на вотсап.
«Большое спасибо».
Получаю в ответ кучу смайлов, потом слово «кино» и знак вопроса.
Кино… и домино… Подумаем и насчет кино. В конце концов консьержка Майя Евгеньевна иногда может посидеть с Алёнушкой.
На следующий день я, почему-то, снова жду, что Павел приедет, хотя мы не договаривались.
Я даже наношу легкий макияж. И надеваю Стасин пуховик, хотя он мне маловат. Стася узенькая, хоть и высокая, выше меня.
Выхожу во двор, и меня действительно ждут.
Но не Павел.
И без букета.
Я уже и не помнил, когда болел последний раз.
Еще вечером почувствовал, что что-то неладно, но значения не придал.
Решил, что если выпью бокал коньяка, то согреюсь, и все встанет на свои места.
Нет, сначала еще проплыл положенные километры в личном бассейне, промерз окончательно, потому что температуру там предпочитал прохладную. Погрелся в сауне. Но помогло слабо.
Тогда решился на коньяк.
Вообще алкоголь совсем не моя тема. Абсолютно. В полной мере осознал это уже утром, когда к насморку, и кашлю, раздражающему горло, добавилась мучительная головная боль.
Да уж.
Вот так! Какая-то прогулка в парке, задубевшие ноги, и вот – привет!
Вся моя хваленая сила, закалка, здоровье…
Лежу на постели, выслушивая причитания своей домработницы.
Отношения у нас не просто деловые, Агриппина скорее даже больше член моей семьи, чем Роза – супруга отца.
- Врача надо, Роман Игоревич.
- Нет уж. Дай аспирин, пожалуйста. И чаю
