Выражение его лица говорило о том, что однажды он станет сильнее.
Не имеет значения, чего ему будет стоить эта сила.
Не имеет значения, если ему придется продать свою душу за это.
Глава 13
Аарон не заботится о том, чтобы разбудить меня утром. Я резко сажусь в кровати, оглядывая незнакомую комнату, моя грудь то и дело вздымается, а между ног запуталась мокрая от пота простыня.
В нос проникает сладкий запах кленового сиропа и бекона, и я причмокиваю.
Должно быть, он внизу, с обнаженной грудью, покрытой татуировками, готовит завтрак для своих сестер. Сердце набирает обороты при мысли о нем в болтающихся на бедрах штанах, таком домашнем и прочая фигня.
Вот же черт.
Свешиваю ноги с другой стороны, напяливаю джинсы и белую майку и спускаюсь вниз.
— Берни! — развернувшись на своем табурете у кухонного островка, Кара замечает меня и радостно кричит. Спрыгнув с места, несется ко мне навстречу, чтобы обвить руками. Ее сестра, Эшли, откусывает кусок от панкейка и недоверчиво смотрит на меня. Мы встречались всего один раз, может, два. Она была младше Кары на пару лет. Конечно, малышка не помнила меня.
Обнимаю Кару в ответ, поднимая глаза на ее брата. Он не смотрит на меня, переворачивая блины одной рукой, держа лопатку для бекона в другой.
Ноздри сами раздуваются.
Он злится на меня, хотя из нас двоих, именно он стал тем, кто предал меня. Оттолкнул меня, вышвырнув из самого прекрасного сна в ужасный кошмар. В первый год в старшей школе я грезила о нашей свадьбе. Мы могли пожениться. Я и Аарон. Когда умер его отец, а мать ушла, я думала о том, а не вырастить ли нам вместе наших сестер.
Надо же.
Подхожу к кухонному островку, замерев на месте, когда он протягивает мне тарелку с едой, обращая свои прекрасные глаза к моему лицу. Темноволосый, зеленоглазый, весь в татуировках. Аарон Фадлер. Я перестаю дышать, когда он смотрит на меня. Но от того мальчика из сказки, о котором я мечтала несколько лет назад, не осталось и следа.
Он груб, опасен и он изменился.
— Ешь, я отвезу девочек в школу. Вик хочет, чтобы мы приехали к нему после.
Киваю, потому что не знаю, что сказать этому парню. Не думаю, что он сможет что-то еще кроме как угрожать мне или заставить бежать от него.
— Я скучала, Берни, — Кара взобралась на стул и сидела улыбалась мне без одного зубика. — Где ты была?
Мне приходится пораскинуть мозгами, перед тем, как ответить на ее вопрос, почувствовав, как темный взгляд Аарона метнулся ко мне. Наши глаза встретились, пока я не глядя пыталась подцепить панкейк вилкой.
Первый ответ, пришедший мне в голову, прозвучал так:
— Если честно, я не помню, — поворачиваюсь к ней с улыбкой. — Но не волнуйся, в этот раз я не уйду.
Даже если Аарон и швырнул следующий блинчик о тарелку с такой силой, что вполне мог разбить ее, мы притворились, что ничего не заметили.
***
Вик с парнями сидят во дворе, когда мы паркуемся на минивэне матери Аарона.
— Все было тихо после того, как мы уехали? — спрашивает он у Каллума, откинувшего свой капюшон. Тот кивает, и я делаю вывод, что прошлой ночью он решил остаться с Виком.
— Все спокойно, — Вик наблюдает за мной, покуривая свою сигарету. Я буквально ощущаю на себе его взгляд. Откуда-то взялось то сладкое давление, взявшее в привычку постоянно находиться между нами. Оно заставляет меня хотеть заняться плохими вещами. Очень плохими вещами. Он пытается определить то, как мы взаимодействуем с Аароном, хочет выявить что-то определенное. Я окидываю его таким же взглядом, и он ухмыляется.
— Ты написала список? — я киваю.
Утром, когда Аарон отвозил девочек, что между прочим, выглядело очень необычно, а я сидела в его машине и выписывала имена.
1. Отчим.
2. Лучшая подруга.
3. Социальный работник.
4. Бывший парень.
5. Директор.
6. Сводный брат.
7. Мать.
В списке нет ни одного имени, только обобщения, потому что, кем бы эти люди не были для меня в прошлом, больше не имеет значения. Просто слова на листке.
Передаю список Вику, тот берет его и изучает какое-то время, потом кладет себе в карман.
— Твой отчим проводит много времени в морге, не так ли? — из его уст вопрос звучит немного жутко.
— Его зовут Найал Пенс, и да, его напарник работает в морге, так что большую часть времени он отшивается там же. Вероятно, занимается уничтожением улик или другой незаконной фигней, — я закрываю глаза, чувствуя, как все внутри свернулось узлом. Этот кусок дерьма изнасиловал мою сестру и до сих пор не получил по заслугам. Она так и осталась обвинителем, а не жертвой. Просто маленькая девочка, жаждущая внимания, которой не следовало надевать столь короткую юбку и пить те напитки. Я стискиваю зубы, пытаясь контролировать дыхание.
— Почему? — Виктор поднимает голову, чтобы увидеть меня. — Я знаю, по какой причине в этом списке находится каждое из имен, — он склоняет голову, не спуская с меня глаз. — Все, кроме этого.
Он указывает на четвертое имя в списке, и я хмурюсь. Наверно, мне перекосило лицо.
— Это ли не та самая часть сделки, в которой Хавок не должны задавать вопросов? Насколько я помню, вам должно быть плевать на причины, если у вас есть запрос.
— Это не относится ко всем сделкам, — Вик поднимается и делает шаг ко мне, возвышаясь над моим небольшим ростом. Он решил, что может запугать меня? У него плохо получается.
— Ты являешься частью этого всего. Ты девушка Хавок, а у Хавок нет секретов друг от друга.
— Почему бы нам сначала не пойти на твой обед, а потом я обязательно расскажу тебе? — отвечаю я, скрещивая руки на груди. Я не горю желанием появиться на этом мероприятии, но, честно говоря, разбираться с психованной матерью Вика звучит заманчиво.
Я не хочу говорить о Доне.
Не сегодня.
Виктор делает последнюю затяжку, посмеивается, и, минуя меня, тушит сигарету о пепельницу на кресле Хаэля.
— Иди в душ. Айви будет здесь через полчаса, чтобы сделать тебе макияж и прическу.
— Айви Хайтауэр? — спрашиваю я, сморщив нос. Эта сучка торчала, как и я, находясь в летнем лагере для неимущих детей, по крайней мере, до того, как нас выкинули (Аарон тоже вылетел, по счастливой случайности) Кто знает, может наша стычка в прошлом году что-то предопределила? — Почему именно она?
— Потому что она работает за траву и у нее длинный язык. Она быстро распространит новости по всей школе. Черт, да по всему городу. Эта малышка знает толк в сплетнях, — качая головой, Вик возвращается в дом и оставляет дверь открытой.
Интересно, он хочет принять душ вместе со мной?
Я снова сжимаю кулаки, облизнув губы.
— Твоя одежда уже лежит на полке, — говорит Оскар, глядя на меня через свои линзы, и улыбается. Не самой доброжелательной улыбкой, для справки. Его серые глаза отражают все пошлые мысли в его голове, хотя его голос совершенно спокоен. Наверно, это требует бешеных усилий — вот так вот делать вид, сложно жизнь вообще тебя не интересует. — Нижнее белье тоже. У Вика определенный вкус.
— Ага, пофигу, — говорю я, протискиваясь между Хаэля и Каллума внутрь. Вик находится в ванной. Стоит без футболки и чистит зубы. Он кивает головой на уже включенный душ.
— Ты первая, — мямлит он, не отвлекаясь от чистки зубов. Трудно представить, что кто-то может напугать тебя своим внешним видом, когда его рот наполнен мятной пеной, но каким-то образом, Вик прекрасно справляется с этим. Уверена, что он смог бы пырнуть любого своей зубной щеткой, как ножом.
— Ладно.
Я торможу у туалета, рассматривая занавеску душевой, и снимаю куртку, а за ней и майку. Я не смотрю на него, но чувствую, как Вик следит за каждым моим движением. Расстегиваю застежку на лифчике, снимаю обувь, джинсы, и, наконец, трусики.
