мать троих детей и женщина, как она сама считает, повидавшая все в этом мире. – Ты слишком красива и богата, чтобы остаться одинокой. Мужики к тебе сейчас буду подкатывать толпами, в надежде влюбить тебя в себя. Вдова-красавица, да еще и при деньгах. А Вова молодец, предусмотрел. Теперь, если ты и выйдешь замуж за другого, то хотя бы сын останется с Андреем, с родным дядькой будет расти, а не с чужим мужиком.
Молчу, обдумываю ее слова, в которых есть доля истины. Если смотреть с этой точки зрения, то Вова хотел уберечь сына от возможного чужого человека в жизни его мамы и думал только о его комфорте.
Даже после смерти муж в очередной раз доказал мне, что любит нашего мальчика. И хоть его отношение ко мне изменилось после беременности, к Никите он относился всегда хорошо. Проводил с ним много времени, дарил дорогие игрушки, а на дни рождения закатывал целые вечеринки. И пусть сын не будет этого помнить, когда вырастет, фото- и видеоархив сохранен.
И я ему обязательно покажу, как его папа отмечал его дни рождения. Да, их было всего два, но зато каких! И вообще, Никита обязательно будет знать, каким хорошим был Владимир, каким порядочным и любящим.
Озвучиваю все свои мысли Жанне, на что она грустно улыбается и согласно кивает в ответ.
– Конечно, ребенок должен все знать о своем отце. И ты правильно мыслишь, но твоя жизнь тоже продолжается, ты не должна ставить на себе крест…
Начавшуюся пламенную речь Жанны прерывает звонок в дверь. Мы с подругой переглядываемся, не понимая до конца, кто бы это мог быть…
– Я сейчас приду, – с этими словами она выходит из комнаты, а я беру Никиту на руки и целую в его пухлые мягкие щечки.
Наш сын унаследовал черты лица Вовы. Лишь глаза светлые у него от меня.
– Ма-ма, – выговаривает мой сладкий.
Я же трогаю его носик кончиком своего.
И вдруг неожиданно он, смотря мне за спину, говорит:
– Па-па.
Оборачиваюсь и вижу Андрея, который взглядом меня уже четвертовал, сжег на костре и утопил в океане. Его глаза мечут молнии, ноздри широко раздуваются, и нервно дёргается бровь. Андрей смотрит только на меня, и в его взгляде полыхает лютая ненависть.
Медленно встаю с дивана и настороженно делаю несколько шагов назад, одновременно осматривая комнату в поисках пути побега. Животный страх пробрался под кожу, предчувствие опасности заставляет сильнее сжать Никиту и при первой же возможности бежать, укрыться, спастись от Андрея. Ведь я вижу, что он действительно готов рвать и метать, а может, и убивать.
Неожиданно Никуша вновь лепечет, но уже громче.
– Па-па, – сынок тянет к Андрею свои нежные ручки.
Ошеломленная, смотрю на Никиту, затем на Андрея, который в мгновенье поменялся в лице. Сейчас он с удивлением смотрит на моего сына, как будто видит его впервые, хотя по факту так и есть. Его взгляд становится заинтересованным, Андрей рассматривает моего мальчика, видит знакомые черты, и его выражение лица смягчается. Он наконец осознал, что тут присутствует ребенок.
– Па-па, – продолжает проситься на руки к дяде малыш, ошибочно принимая его за отца.
Я же интуитивно хочу защитить ребенка, поэтому отворачиваю его от дяди и готова треснуть себя по лбу. Ну а что я ожидала? Володя и Андрей очень похожи во всем. Не будь у них явной разницы в возрасте, можно было бы сказать, что они близнецы!
Вот и Никитушка мой спутал. Давно не видел Вову, своего отца, а Андрей, его точная копия, возник перед ним. Конечно сынок их спутал!
– Никита, это не папа, – мягко объясняю сыну, – это дядя Андрей. Милый, повтори: дя-дя, – прошу своего малыша.
Никита лишь на мгновенье переводит на меня взгляд, в котором проскальзывает непонимание и удивление, а после вновь смотрит на Андрея.
– Па-па, – твердит ребенок и тянет руки к дяде.
На глазах наворачиваются слезы. Ребенок не понимает, что его папа умер и больше он его никогда не увидит…
– Жанна! – комнату разрезает крик Андрея. – Забери ребенка! Ты что, не видишь, что нам с Аленой надо поговорить, а он мешает!
Закипающая злоба охватила всю меня. Да как он смеет такое говорить при ребенке! Еле сдерживаюсь, чтобы не накинуться на Андрея в ту же секунду. Мне уже всё равно, лишь бы поставить этого напыщенного идиота на место. Лишь дитя на руках не дает мне этого сделать.
Никиту тоже обидели слова дяди, и восторг от встречи с «отцом» сменился на его личике гримасой боли и отчаянья. Сыночек заплакал, и из глаз покатились крупные капли слез.
– Па-па, – продолжает твердить ребенок, но Андрей даже не смотрит в нашу сторону, лишь прожигает взглядом Жанну, что бы та выполнила его приказ.
Пытаюсь успокоить сына, шепчу слова утешения, но все мимо, ребенок все так же хочет на руки к «отцу».
Жанна подходит ко мне и тихо произносит:
– Лучше послушайся его и поговори, дай Никушу мне, я его успокою, отвлеку вкусняшками на кухне. Давай, Ален, не надо еще больше расстраивать ребенка.
Она права, с Андреем надо разобраться и точно не при Никите. Целую сына в мягкую, пухлую щечку.
– Малыш, давай иди к тете Жанне. Я сейчас тоже приду.
Андрей отошел к окну и отвернулся от плачущего ребенка.
«Боже, дай мне возможность настучать этому мужчине по голове чем-нибудь тяжелым! Как он смеет так расстраивать моего ребенка?!»
Едва я услышала, как дверь комнаты закрылась, и плач сына стал приглушенным, как Андрей развернулся, и, в два шага преодолев расстояние между нами, схватил меня за локоть, и резко дернул на себя. Только успеваю выкинуть вторую руку и упереться ею ему в грудь, как он, приблизившись к моему лицу, кричит:
– Как ты посмела?! Как ты посмела меня ослушаться?!
Его глаза полны ненависти и злости, что вселяет в меня страх, который буквально парализует меня, и я не в силах сопротивляться, оправдываться или что-то объяснять.
Смотрю на него и не понимаю, за что этот человек меня так ненавидит?! За что?!
Его взгляд блуждает по моему лицу, мужчина как будто бы ждет моего ответа, но мне нечего сказать. Вернее, я не могу, он так накричал на меня и находится в такой близости, что мне страшно от того, что он может выкинуть в следующую секунду.
Так мы и стоим, тесно прижавшись друг к другу. Его захват не позволяет мне отстраниться, а сам он не предпринимает
