на плече. Готова всю жизнь провести в его объятиях. Сильных, уютных и тёплых…
Открываю глаза и бросаю взгляд на электронные часы – время близится к полуночи. Януш спит. Мы так увлеклись друг другом, что даже не поговорили!
Некстати вспоминаю о тыкве, в которую вот-вот рискует превратиться моя карета. Становится не по себе. По крови медленно расползается разочарование. В моих мечтах сегодня всё должно было быть не так. И даже шикарное колье не может загасить подкатывающую к горлу горечь.
- Януш, уже поздно, мне нужно домой, – тормошу его.
Загадываю, что если попросит остаться, я отказываться не буду.
Не просит.
- Ого, как мы разоспались. Конечно, поехали скорее.
Поднимается с кровати, торопливо натягивает джинсы и свитер.
Бал окончен. Волшебство вечера испаряется, его сменяют недоумение и обида. Убеждать себя, что я сама всё придумала, бесполезно. Сержусь на Януша за несказанные слова и несбывшиеся ожидания. Знаю, что глупо, но ничего не могу поделать. Нехорошее предчувствие становится всё концентрированнее.
Домой возвращаемся в тишине. Я продолжаю лелеять обиду, а Януш о чём-то размышляет. Он так погружён в свои мысли, что даже музыку в салоне не включает. Всё идёт совсем не так… Но разве я вправе предъявлять претензии? Особенно после такого шикарного подарка. Януш не виноват, что не угадал мои фантазии.
Подъезжаем к дому. Ожидаемо света в окнах нет – Марта ложится рано.
- Спасибо за чудесный вечер и такой роскошный подарок, – выдаю как можно нейтральнее. – До встречи.
Актриса из меня плохая, и наверняка Януш чувствует моё смятение.
- Погоди, Лиза, – останавливает меня, когда я уже открываю дверь. – Послушай.
Спина распрямляется, настроение подпрыгивает, сердце переключается в режим предвкушения. Но разум застывает и наблюдает за происходящим с недоверием.
- Мне тридцать два. Пора подумать о будущем. Я построил дом, засадил деревьями сад. Пришёл черёд семьи и детей.
И мне бы обрадоваться. Вот он – тот разговор, которого я ждала весь вечер и к которому так долго готовилась. Но Януш не смотрит на меня, говорит, уставившись в одну точку где-то далеко впереди. И это меня пугает.
- Ты замечательная девушка. Красивая, умная, нежная. О такой, как ты, можно только мечтать. Я бы очень хотел связать с тобой свою жизнь.
Не могу уловить, к чему он клонит. Говорит всё правильно. Однако то ли интонация, то ли едва заметные оттенки речи мне совсем не нравятся.
- Но я хочу иметь много детей. Не одного, не двух и даже не трёх. Ты знаешь, у нас в семье принято иметь много наследников…
Киваю, хоть он и не смотрит на меня и не может видеть реакцию. С его родственниками я знакома. И правда, у его братьев – по четыре-пять детей и, возможно, это не предел. Странный разговор. Януш знает, что для меня каждая беременность – огромный риск. Никто не может прогнозировать, как поведёт себя рубец, учитывая его форму и размеры.
- А с тобой это невозможно, – звучит обречённо.
- Почему? – вырывается у меня раньше, чем я успеваю подумать.
- Я видел твои УЗИ, говорил с врачом. Счастье, если ты сможешь выносить одного. И что ты мне предлагаешь? Смириться? Поменять планы на жизнь, опустить планку? – повышает голос, будто я что-то от него требую.
- Януш, зачем ты мне это говоришь? Это же несправедливо! Я не виновата… – обидно до слёз, но я держусь.
- Я понимаю, что твоей вины в этом нет, что всё это – война и чёртово стечение обстоятельств. Тем не менее это – моя жизнь! И я не могу позволить себе прожить её так бездарно. Я должен жениться…
У меня нет больше ни вопросов, ни слов. Собираюсь с силами и открываю наконец дверь, опускаю на землю ноги, поднимаю себя из салона и хлопаю погромче – так, чтобы уши заложило. Не задерживаясь, тороплюсь к своим воротам, и слышу, как мой бывший мужчина со злостью рявкает вслед:
- Ненормальная! Замок сломаешь!
Слёзы льются по щекам, но мне смешно. Пусть ломается! Плевать! Так ему и надо!
Уходя из нашей жизни, люди оставляют в ней последние фразы. Именно они потом запоминаются и становятся ярлыками у образов на полке в памяти.
“Мало ли, на что понадобится... на аборт, если вдруг что…”
“Ненормальная! Замок сломаешь!”
Когда-нибудь я непременно обрасту бронёй и смогу с лёгкостью посылать никчёмных мужчин, встречающихся мне по жизни. А пока запираюсь в ванной и долго выплакиваю свои обиды в струи воды…
Марта в который раз заглядывает в комнату.
- Лиза, давай я тебе чем-то помогу. Душа не на месте, мне бы хоть руки чем-то занять.
- Спасибо, я уже почти закончила. Кто бы мог подумать, что у меня столько вещей! Ехала сюда с полупустым рюкзачком, а увожу… целую жизнь.
- Деточка моя, если ты там не устроишься, то знай, я всегда тебе рада.
Марта снова плачет. Я тоже не могу сдержать слёзы. У нас с Ваней нет никого ближе неё.
- Если бы тут была вакансия, я бы осталась. А сидеть и ждать у моря погоды, найдётся ли для меня какая-то работа, я не могу. Не в том положении.
Старушка обнимает меня, и некоторое время мы с ней стоим молча.
- Мне нужно вернуться и решить вопросы, для которых необходимо моё присутствие. А потом – кто знает, как карта ляжет? Жизнь состоит из таких крутых виражей, что я уже давно перестала планировать что-либо наперёд.
- Бедная моя, если бы я могла тебе как-то помочь!
- Вы и так очень помогли нам. Да что говорить? Вы нас спасли! Я буду до конца жизни благодарить вас и молиться за ваше здоровье.
- Ну что ты? Я всего лишь сделала то, что делают тысячи людей…
С трудом застёгиваю туго набитый чемодан.
- Ты бы не тащила всё с собой, оставила часть вещей тут. Глядишь – и вернулась бы, какой-никакой стимул.
Я только тяжело вздыхаю в ответ. Я не уверена в правильности принятого решения. Не так легко найти работу, ещё и в чужой стране. Ехать в другой город и искать вакансии там? А где жить? На какие деньги снимать жильё? С кем будет Ваня, пока я на дежурстве? Вряд ли жизнь мне подарит ещё одного ангела-хранителя,
