как Марта.
- А Януш знает, что ты уезжаешь?
- Без понятия. Думаю, ему всё равно. Он с лёгкостью вычеркнул меня из жизни. Может, нашёл себе более подходящую женщину. Или даже она у него уже была, когда мы расставались. Если мы сталкиваемся случайно в больнице, он сухо здоровается и проходит мимо, будто и не было у нас ничего. Сначала ужасно обидно было, а потом я решила: ну его к чёрту! Можно подумать, на нём свет клином сошёлся.
- Странный мужчина. Мне казалось, что он в тебя влюблён. И с Ванюшей возился как с родным. Уверена была, что рано или поздно вы поженитесь, а я редко так сильно ошибаюсь в людях.
- Что уж говорить? Не гожусь я на роль инкубатора для его потомства… Знаете, когда он мне всё это выговаривал, я чувствовала себя лошадью на рынке. Будто мне осматривают зубы и прочее, решая, гожусь ли я для хозяйства. И так мерзко стало! Он ведь даже не сказал мне ни слова о своих чувствах. Только какие-то стандартные фразы и вот эти гнусные претензии…
- Странные существа – мужчины. Кому-то целый детсад подавай, а у кого-то вообще нет тяги иметь потомство. Я в молодости мечтала о большой семье, хотела иметь много детей. А моему мужу казалось, что дети могут чем-то ограничить его жизнь. Он любил путешествовать и вообще проводить время как-то интересно и необычно. Милош и от рождения Бьянки был не в восторге. Скорее, это был своего рода компромисс, уступка мне. Но сколько я его ни упрашивала, на второго ребёнка он так и не согласился. Знаешь, он был такой… ненасытный, брал себе всегда всё по максимуму. Дорогие вещи, роскошные рестораны, отпуск в экзотических странах. Трудно сказать, где он не побывал. Торопился насладиться жизнью, словно чувствовал, что ему мало отмерено.
- А вы? Какое место в его жизни было отведено вам? – спрашиваю шёпотом, потрясённая откровением старушки.
- Мне? О, я была одним из его приоритетов. И это тоже сыграло против детей. Он не хотел меня ни с кем делить. Был собственником до мозга костей. Горячий и безудержный в жизни, он был таким же в постели. Фонтанировал чувствами и эмоциями. Это было восхитительно! Хотя иногда утомляло. А когда его не стало, думала, умру вместе с ним. Жила только ради Бьянки…
Вспоминаю себя после новости о смерти родных. Не знаю, как пережила бы её, если бы не навязчивая идея как можно скорее добраться до Вани. Нет ничего страшнее потери близких.
- Не плачьте, Марта. Мы приедем, обязательно приедем. Через год Ванюше нужно ещё одну операцию делать. Вот соберу денег – и привезу его. И не на один день, так что я ещё надоесть вам успею.
- Скажешь тоже. Я буду вас очень ждать… Так привыкла к тебе, к Ванечке. Что теперь мне делать? Утром проснусь, а вас нет…
- Я буду звонить вам часто и письма писать…
* * *
Столица встречает нас приветливо. Светит солнце, на небе – ни облачка, всё вокруг зелёное. В последний раз я была тут ещё до войны. Так же сияло солнце и зеленели деревья.
Три года прошло, а по ощущениям – целая вечность.
Вдыхаю столичный воздух. Кажется, он тут совершенно другой, чем за границей. Лёгкие наполняются особым кислородом, настроение поднимается. Хорошо!
Для Вани всё впервые. Он крутит головой и то и дело отпускает восторженные замечания. Рада, что ему тут нравится. Я очень боялась, что он плохо перенесёт нелёгкую дорогу, будет капризничать и требовать вернуться в нашу тихую и размеренную жизнь в волшебном домике, окружённом фруктовыми деревьями.
Автобус везёт меня по знакомым улицам… Воспоминания роем проносятся в голове. Как я была тут счастлива! Даже когда Паша мне изменил, когда мы развелись и он уехал… Когда носила Ванюшу и готовилась быть одинокой матерью. Несмотря на переживания, это было чудесное время. А потом, когда родился мой малыш… Первая улыбка, первые слова, первые шаги. Вот оно – безграничное счастье! Многое стёрлось из памяти, но немало ярких моментов останутся со мной, надеюсь, навсегда…
Оставляем чемоданы в гардеробе и идём к главврачу. Львовский обещал сразу устроить нас в общежитие с хорошими условиями. Это, конечно, не отдельная квартира, но на первое время решит нашу главную проблему – с жильём.
Больница привычно гудит как пчелиный улей. Тут всё по-прежнему, и в то же время всё иначе. Как же я рада снова оказаться в этих стенах!
Сердце колотится от восторга. Какое счастье – вернуться домой…
- Завтра обустраивайтесь и с садом разберитесь, а послезавтра жду с утра сразу на смену, – строго говорит главврач. – Ты, Иван, привыкай. Тут у нас всё очень серьёзно и строго. Так что мамке понадобится твоя помощь и поддержка. Ты же у вас в семье главный мужчина?
Ваню распирает от собственной важности. Он приосанивается, выкатывает грудь вперёд и заявляет:
- Да, я – мамин главный помощник и защитник. Можете на меня положиться.
Я чуть в обморок не падаю. Где он этого набрался? Его пафосная фраза, произнесённая с акцентом, звучит очень забавно. Едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. А Львовский с серьёзным видом протягивает сыну руку и говорит:
- Я на тебя полагаюсь, боец. Будешь мне периодически отчитываться.
- Есть, командир! – бойко выкрикивает малыш.
Очень быстро становится очевидно, что устроиться в сад за полтора дня – задача не из лёгких. Хотя главврач выполнил своё обещание и заранее выбил для нас путёвку в специализированный медицинский садик для травмированных детей, собрать недостающие справки оказывается тем ещё квестом.
Зато вечером мы, уставшие, но довольные, садимся в трамвай. Я – чтобы проехать по городу, по знакомым улицам и подпитаться воспоминаниями молодости, Ваня – чтобы поглазеть на новые места.
Конечно, сын не помнит нашей жизни в столице – он тогда ещё был слишком мал, а я сохранила в копилке немало приятных моментов из того времени.
Выходим на остановке неподалёку от дома, где мы жили с Павлом, и направляемся в парк, в котором любили с ним гулять. Ностальгия рвёт душу, но не причиняет боли. Сегодня я рада даже воспоминаниям с привкусом горечи. Интересно, наступит ли момент, когда я буду думать о бывшем муже без эмоций?
- Мама, когда я научусь ходить, ты купишь мне ролики? – Ваня провожает взглядом девочек-двойняшек, которые наперегонки несутся нам навстречу.
- Обязательно, мой хороший.
