— Окей, подожди чуточку, вышлю смс.
— Жду.
Нервно закурил сигарету. Может, это поможет успокоиться. Эффективнее, конечно, настучать кому-то по роже. Нет, держи себя в руках, Вовчик, мордобоем делу разве поможешь. Никотин горечью оседал на языке, а от сдерживаемого гнева горечь скапливалась в душе.
Вот и СМС пришло. Чуть подрагивающими пальцами набрал присланный Лапугиным номер. Мне ответил приятный женский голос.
— Лилия Анатольевна?
— Да.
— Я следователь по убийству вашего мужа.
— Что вы хотите?
Не стал юлить.
— Я только что разговаривал с первой женой Роберта Евгеньевича. Скажите, вас муж тоже избивал?
Молчание красноречивее всяких слов. Черт, Нина Руслановна не обманывала.
— Это как-то поможет следствию?
— Возможно.
— Да, он был еще тем садистом. Только не путайте, пожалуйста, с БДСМ-ными играми.
***
До безумия хотелось быстрее попасть домой, поэтому я решил перехватить сына убитого прямо в аэропорту. Евгений Робертович был похож на отца, хотя черты матери в виде светлых волос и голубых глаз тоже проглядывали. Красивый парень. Он был чуточку младше меня, примерно Кристинкин ровесник, а у нас с ней разница в четыре года.
— Евгений Робертович, я Карпов Владимир Константинович, веду дело об убийстве вашего отца, хотел поговорить.
— Пощадите, только самолет приземлился, — недовольно начал он, — устал.
— Понимаю, но вы так долго были недоступны для разговора. Я специально приехал в этот город, чтобы взять у вас показания. Войдите в мое положение. Или вы предпочитаете тащиться к нам за триста пятьдесят километров?
— Милая, — обратился он к довольно симпатичной блондинке, — мне нужно поговорить со следователем, получи, пожалуйста, багаж.
"Милая" прошлась по мне любопытным взглядом и согласно кивнула.
Мы отошли в сторону, подальше от толпы, ожидающей раздачу своих чемоданов.
— Почему вы не приехали на похороны отца? — задал сразу вопрос в лоб.
— Я отключил свой телефон на время отпуска, меня нашли уже слишком поздно, отца как раз хоронили в тот день. Я не успевал. А потом, к чему было уезжать, ведь тур и обратные билеты оплачены.
Бла-бла-бла… В общем, сыночек не счел нужным прервать свой отпуск ради такой незначительной причины, как смерть отца. Что ж, собаке собачья смерть. Даже дети на похороны не приехали.
— Вы, как я вижу, не очень-то ладили с отцом?
Это немного разозлило Евгения Робертовича.
— У нас были нормальные отношения. Но мы жили в разных городах, редко общались.
— Как вы относились к мачехе?
— Вы последнюю отцову жену имеете в виду? Да никак, я помнил ее ребенком, потом увидел на свадьбе. Позавидовал даже, Кристина стала очень красивой женщиной. Не будь она невестой отца, непременно попробовал бы за ней приударить.
Руки самопроизвольно сжались в кулаки. Нашелся тут, пробовальщик. Черт, Карпов, ты ревнивый идиот.
— Как думаете, она могла убить Роберта Евгеньевича?
Младший Швец отвел глаза, но я успел понять — он знал о специфике общения отца с женщинами.
— Папа… — мой собеседник замолчал, подбирая слова, — очень жесткий человек.
Решил внести ясность:
— Это называется бытовым насилием.
— Мама нахлебалась с ним, — продолжил Евгений Робертович. — И да, возможно, у Кристины были основания его убить.
— Только у Кристины?
— Не только… Думаю, причины были у многих… Родитель умел давить на людей. В мою жизнь тоже постоянно вмешивался, пытаясь ее определять.
— И что вы?
— А что я? Плохой, хороший, но ведь он мой отец. Кроме того, у папы были связи, деньги, глупо ото всего этого отказываться из-за детских обид и его деспотичного характера. Поэтому я делал вид, что слушаюсь, но поступал в большинстве случаев по-своему.
Мудро. Ничего не скажешь.
— Знаете, на самом деле очень хорошо, что вы приехали, дело в том, что примерно полгода назад отец попросил меня арендовать на свое имя ячейку в банке. Насколько я знаю, никаких ценностей он там не хранил, только бумаги. Папа сказал тогда, если с ним вдруг что-нибудь случится, передать документы следствию и разослать в газеты.
Значит, Роберт Евгеньевич чего-то боялся. Теперь стало понятно, что так тщательно искали в загородном доме Швецов. Зачем Роберту Евгеньевичу нужно было хранить бумаги в другом городе, да еще в банковском ящике на имя сына?
— Надеюсь, эти бумаги будут полезны следствию. Только вот ключа у меня нет.
— Поскольку ячейка зарегистрирована на вас, то банк обязан выдать дубликат. Надеюсь ваша "милая", — кивнул в сторону скучающей девушки возле ленты выдачи багажа, — справится одна.
— Даже отдохнуть не дали, — заворчал сын убитого, но все же пошел объясняться с блондинкой.
В банке после проверки документов нам без лишних вопросов дали другой ключ.
Весь собрался, как перед прыжком, когда Евгений Робертович открывал небольшую дверцу в хранилище банка. Как он и говорил, никаких денег там не оказалось. В ящике лежали конверты. Но что-то подсказывало мне — содержимое этой банковской ячейки ценнее и опаснее всяких там бумажек, даже самого высокого номинала. «Аптекарь», «Новатор», «Бабник» мельком прочитал я подписи, кое-где стояли просто инициалы. На одном из конвертов, где размашистым почерком было выведено слово «Калаш», сердце начало вести себя странно, словно подсказывая мне, что в нем информация, которая может многое объяснить. Компромат… Уверен, в каждом таком конверте какие-то сведения о людях, позволяющие Роберту Евгеньевичу их контролировать. «Он все сделал для того, чтобы стать всемогущим Робертом», — вспомнились мне слова Нины Руслановны.
Мелодия мобильного телефона прозвучала слишком громко в тишине банковского хранилища. Вздрогнули и я, и Евгений Робертович. А может, просто нервы ни к черту. Как же не вовремя зазвонил телефон. Что понадобилось Димке Лапугину?
— Привет!
— Карпов, у меня есть новости по делу.
— Давай, слушаю.
— Поражаюсь твоему чутью Вовчик. Я все думал, зачем следственный эксперимент проводить, если и так все ясно.
— Короче, — нетерпеливо перебил его я.
— Короче, эксперты сказали, что один из ударов подозреваемая точно не могла нанести. Для этого она должна быть как минимум на голову выше и килограмм на пятнадцать, а то и все двадцать, тяжелее.
Значит, все-таки Кристина не убийца.
— Куда смотрел патологоанатом, делающий первое заключение?
— А вот тут самое интересное, его нашли мертвым в своем кабинете.
— Патологоанатома?
— Да.
— Отчего он умер?
— Представляешь себе, передоз. А ведь дядечка не употреблял наркотики.
Вот оно — закрутилось, завертелось! Кажется, улей со злыми пчелами, который держал в узде Роберт Евгеньевич, проснулся. Теперь они так могут покусать, мама не горюй!
Сын Роберта Евгеньевича нервно переминался с ноги на ногу возле ячеек, было видно, что ему не нравилось промедление.
— Подследственную надо отпускать, — продолжал говорить Лапугин.
— Черт, нет, подожди, дай мне вернуться!
— Это не такая уж быстрая процедура, успеешь.
— Хорошо, давай, до связи.
— Евгений Робертович, мне срочно нужно возвращаться. Документы я изымаю для дальнейшего ознакомления. Кстати, открылись новые обстоятельства по делу убийства вашего отца, кажется, последняя жена все-таки не виновата в его смерти.
Для проформы достал из портфеля файл, перчатки, запихнул туда конверты из ячейки, типа опечатал. Надеюсь, что сын, несмотря на должность отца, не сильно разбирается в тонкостях уголовного расследования, ведь я нарушил все мыслимые процедуры по изъятию документов. Но что-то подсказывало мне — это ящик Пандоры, и стоит хорошенько подумать, прежде чем его открыть, вытаскивая на свет содержимое.
— Держите меня в курсе расследования.
— Конечно, Евгений Робертович, вот моя визитка, если у вас появятся какие-то мысли о том, кто может быть причастен к смерти вашего отца, то прошу позвонить…
