– Кира… – шепчет Влад, и от его голоса кожа покрывается мурашками.
Он наклоняется ближе, будто только сейчас по-настоящему дает мне выбор встать и уйти. Только сейчас ему стало важно, хочу ли я этого поцелуя. А хочу ли я? Смою на его лицо, на красивые пухлые губы и не могу сдвинуться с места. Вино расслабило, а темнота вокруг нас будто отгородила от всего мира. Кажется, поцелуй я его сейчас – и никто не узнает. Даже мы забудем наутро.
Влад оставил расстояние между нашими губами в пару сантиметров, ожидая моих действий. И я не выдерживаю. Наклоняюсь к нему и легонько касаюсь его губ своими. Он не настаивает, пробует, медленно проводя языком по моему. Из моей груди вырывается вздох, и Влад расценивает это правильно. Он притягивает меня к себе, и я чувствую грудью, как быстро бьётся его сердце.
Наш поцелуй становится все жарче. Я дрожу в руках мужчины – то ли от страха, то ли от желания. Мне впервые все равно, что будет дальше, лишь бы он не останавливался. Ладонь Влада очерчивает мою талию и, поднимаясь, накрывает полушарие груди.
– Кира… – шепчет он мое имя, словно молитву. – Моя, только моя…
Он опускает меня на пол и накрывает своим телом. Я чувствую жар от его груди и забираюсь пальцами под футболку. Мне кажется, вот-вот все случится. Но когда Влад расстегивает пуговицу на моих штанах, звонит его телефон.
Это отрезвляет нас лучше, чем вылитый на голову ушат воды.
Черт, я была так близка к тому, чтобы потерять невинность. И с кем? Неужели я чуть было не отдалась Кострицкому?
Поспешно одеваюсь и слышу резкое:
– Алло!
Ох, да он зол. Понимаю…
Но, услышав собеседника, Влад резко меняет тон:
– Да-да! Конечно! Все хорошо? Я понял. Да, мамочка! Приезжай. Мы с Соней уже очень соскучились по тебе!
Глава 12
Я аж застываю на месте.
Мамочка? Мама Влада приедет? То есть сюда? К нам? Точнее, к ним!
Влад кладет трубку и разводит руками, мол: «Я не виноват, что нас отвлекли». По его лицу видно, как он сам сожалеет о том, что момент упущен.
Я же заливаюсь краской и спохватываюсь:
– Что ж это я… Пора ехать домой. И так засиделась.
Влад поднимается и мягко берет мою ладонь в свои руки.
– Останься. Я не буду беспокоить тебя. Просто уже ночь, кто знает этих таксистов. Ехать час по трассе через лес… В общем, я бы не хотел.
Я понимаю, что в его словах есть доля истины. Да и дома меня никто не ждет, а я так устала, что прямо сейчас уснула бы без задних ног. Вот только в душ бы.
Влад расценивает мое молчание как сомнение и быстро добавляет:
– Твоя спальня полностью в твоем распоряжении. Тем более завтра утром мне нужно в аэропорт, и тебе пришлось бы приехать к Соне на час раньше.
– Да, тогда другого выхода нет. Придется остаться, – киваю, словно не я сейчас планировала, как завалюсь в постель.
– Я рад… – шепчет мужчина.
Я киваю и собираюсь уходить, но Влад снова останавливает меня:
– Кира…
Мое имя в его устах звучит так нежно, до боли приятно, что я не могу унять дрожь в теле.
– Что? – Оборачиваюсь, стараясь не смотреть ему в глаза.
– Прости, если обидел…
– Все хорошо! Разбуди меня, когда будешь выезжать.
Я уношусь из гостиной, даже не дожидаясь ответа. Внутри просто рвется все в клочья. Мне так хочется верить, что я для него не очередная. Что все его слова – правда и он не закрывает свой очередной гештальт мной. Девочкой, которой он не добился в школе. Не то чтобы он пытался, но мне кажется, я единственная не оказывала ему знаки внимания.
Прихожу в свою спальню и сразу топаю в душ, чтобы хоть немного расслабиться. Все внутри еще вибрирует от возбуждения, но я активно пытаюсь думать о чем-то кроме рук и губ Кострицкого. У меня даже проскальзывает мысль, что я зря согласилась на эту работу, но потом вспоминаю Соню и понимаю, что не смогла бы уже без этой малышки.
Засыпаю я сразу, как только голова касается подушки, а будит меня стук в дверь. Мне кажется, прошло минут пять, не больше, но, кинув взгляд на часы, понимаю, что уже утро. Надо же, спала как младенец.
Встаю и, накидывая халат поверх ночнушки, выхожу в коридор. Там уже при полном параде стоит Кострицкий. Осмотрев меня с головы до ног, он прокашливается, и я вижу в его глазах искорки вчерашнего желания, спрятанные за лукавством.
– Я смотрю, ты уже собрана, – улыбается мужчина, а я кривлюсь:
– Сейчас, дай мне минуту. Не все ж спят в гробах, чтобы так высыпаться, как ты.
– А я, по-твоему, сплю в гробу? – тихо хохотнув, переспрашивает Влад.
Я пожимаю плечами и разворачиваюсь, но мужчина хватает меня за локоть.
– Ты куда?
– Как куда? Одеться нужно! – непонимающе тяну я.
– Некогда. Пошли, нужно поговорить.
Он бесцеремонно подхватывает меня и закидывает себе на плечо так, что моя попа в красных трусах находится на уровне его лица.
– Кострицкий, ну-ка, отпусти меня, кому сказала! – громким шепотом шиплю я. Не хотелось бы разбудить Соню, но это уже ни в какие ворота. Я же не вещь!
– Ты будешь не рада, если я сейчас разожму ладони, так что не выделывайся!
Он приносит меня на кухню и сажает на стул. Сам же поворачивается к кофемашине и варит для меня напиток.
– Я могла бы и сама дойти! – бурчу я, забираясь с ногами на стул.
– Могла, но ты ужас какая медлительная. А у меня совсем нет времени, но есть серьезный разговор. На, пей!
Влад ставит передо мной чашку с кофе и садится напротив.
– Надо же, какой сервис! – ухмыляюсь я. – Действительно, видать, важный разговор.
– Слушай, дай сюда! – Влад тянет обратно чашку, но я перехватываю ее.
– Нет уж! Это мой кофе! Говори уже! – Отпиваю глоток, помечая напиток своим, а Влад внимательно следит за моими движениями.
– Сегодня приезжает моя мама.
– Да, я знаю. Очень рада буду увидеть Ольгу Владимировну. Она у тебя классная!
Я вспоминаю, как бедная женщина, наслушавшись моих воплей, что Влад меня обижает, все время носила мне пирожки, заколки и всячески старалась извиниться за него. Она мне всегда нравилась, в отличие от ее сына.
– Да, она такая… – улыбается Влад нежно, но улыбка его скоро исчезает. – Но она болеет сейчас.
– Ой… – Чашечка со стуком ударяется о блюдце. – Как же так? Насколько все серьезно?
– У нее гипертония и слабые сосуды. Я как могу стараюсь ей поправить здоровье, отправляю на курорты, но ты же знаешь ее. Она не хочет никуда ездить. Называет себя фаталисткой: если судьба, то умрет и от кирпича на голову.
– Да уж… Я могу чем-то помочь? – удрученно спрашиваю Влада. Тот поджимает губы и неловко ерзает на стуле.
– Вообще-то да. Видишь ли, после моего развода здоровье мамы резко сдало. Она очень переживала за Соню и из-за того, что девочка останется без матери. Хотела переехать ко мне, но сама понимаешь, ребенок непоседливый, с ней нужно бегать, играть, а это не с маминым здоровьем.
– Понимаю… – тяну я, хотя совершенно не понимаю, чем я могу помочь. – Но при чем же все-таки тут я?
– Так вот, я ей сказал, давно уже, что у меня есть невеста и у нас все серьезно.
– Да уж, Кострицкий, но врать-то собственной матери зачем?
– Сам не знаю, но после этой новости она успокоилась. Правда. Даже согласилась съездить на море подлечиться, зная, что ее сын не страдает.
– Ах вот оно как. Что ж, может, и хороший план, – киваю я, но потом напрягаюсь. Мне кажется, я понимаю, к чему он клонит, но все же поднимаю на него взгляд. – Так, Кострицкий! Не хочешь ли ты сказать, что этой невестой должна буду притвориться я?!
***
– Вообще-то, именно это я и хотел попросить… – мнется Влад.
– Ну уж нет! Да что ты?.. Да как? – задыхаюсь от возмущения.
– Не горячись, просто подумай.
– Да что тут думать? Это мне нужно будет притворяться твоей невестой? Целовать тебя, спать с тобой в одной комнате и так далее? – удивляюсь, а Влад пожимает плечами.
