– Всего каких-то две недели. Да и мне вчера не показалось, что тебе было так уж противно…
– Тебе показалось, Кострицкий! – возмущаюсь я. – Я выпила, и меня повело, а ты и рад воспользоваться!
Вижу, как глаза мужчины наливаются злостью, и он цедит через сжатые зубы:
– Я никогда. Никем. Не. Пользовался.
– Угу!
Мы сверлим друг друга рассерженными взглядами минуты три, и первым сдается Влад:
– Ладно, извини! Может, я и правда шагнул дальше, чем следовало. Но мне правда нужна твоя помощь. Кира, не ради меня, ради моей мамы!
Его умоляющий взгляд и слова просто сверлят во мне дыру из сопереживания. Я вздыхаю и расслабляюсь:
– Ладно, но только ради Ольги Владимировны, понял? И никаких поцелуев!
– Договорились! Только если сама попросишь, – радуется Влад.
– Я не попрошу!
– Как знать! – Мужчина подмигивает и неожиданно целует меня в щеку. – Ну все, я пошел, дорогая! Жди нас к обеду!
Он разворачивается на пятках и поспешно уходит. Вот же клоун. Уже вжился в роль. Хотя чего можно было ожидать от Кострицкого?
Я переодеваюсь, беру книгу и иду в комнату Сони. Удобно устраиваюсь на диванчике и погружаюсь в чтение, ожидая, пока проснется малышка.
Соня открывает глаза к десяти утра. Она видит меня и, обрадовавшись, бежит ко мне. Забирается на мои коленки и обнимает теплыми ручками.
– Ки-и-и-ила-а-а…
– Да, солнышко, я уже здесь.
– Как холосе-е-е, что ты плишла.
Она ерзает на коленях, устраиваясь поудобнее.
– И я рада тебя видеть! А еще у меня для тебя есть замечательная новость. – Улыбаюсь, прижимая девочку к себе.
– Пла-а-авда? Мы снова едем гулять?
– Нет, лучше. Сегодня приезжает твоя бабушка!
– Улла-а-а-а!!! – вскакивает Соня и начинает кружиться по комнате. – Я так люблю бабушку Олю!
– Да, она замечательная! – киваю я.
– Ты тоже ее знаешь? – Глазки девочки расширяются от удивления.
– Конечно! Тетя Оля, твоя бабушка, очень хорошо ко мне относилась. Но это долгая история, а мы должны успеть тебя принарядить и чего-нибудь приготовить. Ты же хочешь встретить бабушку с чем-то вкусным?
– Да, да, да! – поет Соня, а я хохочу. Как мало детям нужно для счастья.
Ольгу Петровну, домработницу, я отпустила, хоть та и была недовольна. Что ж, ее право, сама я справлюсь лучше. Она застилает постельное белье в комнате, где будет ночевать мама Влада, и с ворчанием уходит домой. Мы с Соней идем на кухню и быстренько готовим обед. Точнее, я готовлю, пока Соня играет с тестом. Я пеку пирог, нарезаю салат и запекаю мясо.
Когда еда готова, мы наряжаем Соню в пышное платье с розовыми рюшами и убираем волосы голубым бантом. Да, Влад любит баловать Соню. Столько платьев я не видела еще ни у кого. Да какие… Все фирменные или шитые на заказ. Я бы за такую коллекцию все отдала в детстве.
Влад с мамой заходят в дверь, когда мы с Соней при полном параде спускаемся в холл. Девочка вырывается из моих рук и бежит к Ольге Владимировне.
– Ба-а-а-а-абушка!!!
Женщина подхватывает на руки малышку и кружит ее вокруг себя.
– Как же ты выросла, Соня! И такая красавица стала! Ах, а бант какой!
– Мама, тебе нельзя понимать тяжести! – возмущается Влад и пытается оттянуть дочку от матери.
– Ох, Владик, не будь таким занудой! – знакомым тоном отвечает Ольга Владимировна. Она еще раз целует внучку в щеки и все же слушается сына. На лице появляется румянец, а дыхание утяжеляется. И я с грустью понимаю, что Влад говорил правду. Она совсем поплохела.
Тут взгляд женщины поднимается и падает на меня. Она минуту молчит, а потом удивленно выдыхает:
– Кира?
– Да, мам! Вот такой вот сюрприз!
– Лебедева Кира твоя невеста? – поворачивается она к сыну шокированно.
– Ну да! Любимая, подойди же к жениху, полдня уже не виделись! – улыбается мне Влад, а я спускаюсь к нему, неловко улыбаясь.
– Здравствуйте, Ольга Владимировна! Я рада вас видеть!
Аккуратно обнимаю мужчину, а тот сгребает меня в охапку и целует в нос.
– А я как рада, ты себе представить не можешь! Ох, кажется, мне нужно воды! Поверить не могу, что ты выбрала этого охламона! – смеется женщина. – Он же еще в школе тебя доставал! Совсем не умел показывать свою симпатию!
– Так, все! Пошли пить чай! А то вам, женщинам, только дай волю поговорить, до вечера стоять будем! – недовольно торопит нас Влад, но по хитрой улыбке его мамы я понимаю, что он просто не хочет, чтобы она мне напоминала его поведение в школе. Или же тут кроется что-то другое?
Мы проходим на кухню, и Влад, увидев все вкусности, с удивлением оборачивается ко мне.
– Ты заказала еду? Ничего себе, спасибо!
– Да чего ж заказывать? У меня что, рук нет? Сама приготовила, – пожимаю я плечами.
– Владик, это твои Марины не могли даже яйцо отварить. Кира всегда была хозяйственной и заботливой девочкой. Нет, я все же поверить не могу, что она и ты…
– Мама! – Влад начинает сопеть, как ребенок.
– Ну все, все! Давайте есть, – поднимает она руки в примирительном жесте.
Мы рассаживаемся за большой стол. Соня начинает тараторить о своих занятиях, об учительнице, которая ее обижала, обо мне и о том, что я ее защитила, о своих новых куклах и нарядах.
Мы все слушаем и не спеша едим, время от времени вставляя свое словечко. Как-то незаметно вечереет, и мы перебираемся в гостиную. Я наливаю всем чая, Соня отвлеклась и играет в куклы, ей наскучили наши разговоры, а свое она уже все рассказала, Влад вышел поговорить по телефону, и вдруг Ольга Владимировна спрашивает то, на что у меня пока нет ответа:
– Кира, расскажи, как вы встретились снова? Почему ты решила дать моему сыну шанс? Нет, я безумно рада, лучше невестку и пожелать трудно, но мне казалось, что ты всегда ненавидела его.
Глава 13
Я смотрю на Ольгу Владимировну, нервно покусывая губы.
Ну вот что ей ответить? Что это все спектакль и Кострицкий как раздражал меня своей наглостью и сумасбродством, так и раздражает? Да, он стал импозантнее, богаче, красивее (хотя куда уж красивее). Но все равно я не воспринимаю его как возможного мужа… Или воспринимаю? Черт, сама запуталась…
– Понимаете, он же просто был юн и глуп. Все мы в подростковом возрасте особой чуткостью не отличаемся.
– Ты отличалась! – заверяет меня женщина. – Я всегда говорила Владу, что хочу такую невестку. Ты умная, добрая, веселая и интересная. А еще только у тебя получалось проучить моего сорванца. Только тебя он и уважал, к твоему мнению прислушивался…
– Ну вот это уж точно неправда! – смеюсь я. – Уж кого-кого, а меня он ни в грош не ставил. Не мне ли приходилось получать от него в свое время…
Я отпиваю чая, чтобы заглушить смех, но Ольга Владимировна пододвигается ближе и заговорщицки шепчет:
– Знаешь, Кира, а я всегда чувствовала, что рано или поздно вы будете вместе. Я знала!
– Почему это? – также шёпотом спрашиваю я.
– Мой мальчик хоть и охламон, не умеет выражать свои чувства, но сейчас-то я могу рассказать тебе все. Вы же уже давно все обсудили и пришли к примирению, так что все это ты и так знаешь.
– Знаю что? – Меня начинает потряхивать от разных догадок.
– А то, что он влюблен был в тебя еще со школы. Но его упертость и гордость не давали раскрыться, признаться тебе.
– Да ну, разве? – кривлюсь я. Ну разве то, что демонстрировал по отношению ко мне Влад, можно назвать любовью? Да это даже за симпатию не примешь!
– Я тебе точно говорю! Он даже песни о тебе писал, стихи, а когда я увидела его Марину…
– Ну что вы тут, мои девочки, не заскучали? – улыбается пришедший Влад. Но, заметив нас сидящими близко-близко и о чем-то тихо разговаривающими, с подозрением щурится. – Что это вы тут обсуждаете?
– Ничего, сынок! Садись, а то чай остыл, а у тебя все работа да работа. Мы тут с Кирой вспоминаем школьное время.
