class="p1">— Тридцать процентов от стоимости кампании.
— Сдурела, девка? — рявкнул шеф, забывая, что говорит с подчинённой, а не собственной дочерью.
— Нет. Это мои страдания.
— Как-то дорого ты страдаешь, дорогуша, — заметил шеф и пошёл на сделку. — Ладно. Не обещаю. Но сначала давай поговорим. В обед. Сегодня.
Дело сдвинулось с мертвой точки.
— Хорошо, — спокойно ответила я и сбросила вызов. Посмотрела на сонную Лялю с колтуном светлых волос на макушке и призналась: — Мне, наверно, работу возвращают.
Тишина повисла. Ляля оторвала взгляд от тарелки и так неуверенно спросила:
— Ура?
Я покачала головой и отодвинула завтрак. Чмокнула в щеку подругу и скрылась в ванной, напоследок бросив:
— Рано ещё. Посмотрим, что предложит.
Я быстро приводила себя в порядок. Хотя заспанная физиономия и синяки под глазами намекали, что порядком тут и не пахло. Пришлось распаковать один из чемоданов и вытащить офисный костюм. Ляля плясала вокруг него, проводя по ткани отпаривателем. Я носилась между спальней и ванной, то забывала косметичку, то себя.
В офисе стоял гул голосов. Я поздоровалась с Элей на ресепшене, и она сразу направила к конференц-залу. Я присела на один из стульев и углубилась в заметки по рекламе. Мимо меня проскользнула заплаканная Елена. Я нахмурила брови. Хотя Лена была таким человеком, который только сплетни умело разносила без вреда для производства. В остальном хуже табуретки…
Через десять минут ко мне подсел один из логистов, Зорин.
— Ты поглумиться пришла или по делу? — спросил он, откладывая свой молескин на ближайший стул.
— А есть над чем? — прозорливо уточнила я и заблокировала экран телефона.
— Ну как тебе сказать… — коллега потянулся, показывая всем размах своих плеч. — Шеф троих уволил с твоего ухода. Девочки по соцсетям прячутся от него в кладовке. Тамара Владимировна из бухгалтерии вновь попыталась уйти на пенсию, но ее снова задержали «обстоятельства непреодолимой силы». Тот француз, с которым ты последняя работала, захотел продлить контракт.
Дверь конференц-зала резко открылась, на меня исподлобья посмотрел начальник. Ни слова не произнеся, он дернул головой, приказывая пройти внутрь. Я сжала телефон в ладони. Поправила на плече сумочку и пошла. Волосы, отвыкшие от пучков и хвостов, тянули голову назад, поэтому непроизвольно я вздёрнула подбородок.
Шеф пропустил меня вперед себя и закрыл дверь. Догнал, положил ладонь на спину, подталкивая к длинному столу с рядами кресел по обе стороны, и зычно произнёс:
— А вот и наш лучший специалист. Евангелина Романовская. От сердца отрываю, вы уж оцените.
Тот, кто должен был оценить, сидел в начальственном кресле спиной ко мне.
В груди родилось неприятное чувство, что я уже знала, чью нахальную улыбку я увижу.
Кирилл прошёлся по мне цепким, тяжёлым взглядом. Ощупал им снизу вверх. Его губы дрогнули в злорадной ухмылке, а хрипловатый голос пригвоздил меня к полу.
— А теперь пошла вон.
Глава 17
Не успев понять, что мне сказал Бестужев, я уловила краем зрения смс от Андрея.
«Поспешное решение ты приняла. Оно обойдётся тебе в двадцать два миллиона».
В груди кончился воздух, и я пошатнулась. Схватилась побелевшими пальцами за край стола и неуверенно переступила с ноги на ногу. Шеф, заметив мое невменяемое состояние, придвинул стул. Я села в него как шарнирная кукла, не позволяя телу проявить хотя бы каплю паники.
Паники, которая сковала мышцы и заставила кровь бежать по венам с невероятной скоростью. Паники, которая сверлом проникала в мозг, и от этого пульсация в голове становилась почти нестерпимой.
Я проморгалась и взяла бокал со стола. Откупорила минералку и налила ее в высокий сниффтер. Руки дрожали. Я приказала себе успокоиться. Если дело обстоит так, то мне позарез нужна эта работа. Без неё я не выкарабкаюсь. Но тут имеет против что-то Кирилл, и мне кровь из носа надо уговорить его выбрать нашу фирму.
Пусть и унизительно это будет выглядеть после того, как он меня сейчас решил выгнать.
— Как это? Куда это? — задохнулся шеф наглостью Бестужева. — Ева самый лучший специалист. А какое у неё резюме…
Кирилл улыбнулся левым краем губ. При этом в его взгляде мелькнуло торжество.
— Похер мне на резюме, если менеджер не выполняет желания клиента… — отрезал Кирилл и коснулся указательным и средним пальцем своих губ. Провел по ним.
— Добрый день, Кирилл, — твёрдо отозвалась я, за профессиональным тоном стараясь скрыть свою беспомощность. — Думаю, ваши выводы поспешные. Ведь вы ещё ни разу не озвучили то, чего желаете.
— Что желаю, вы точно не хотите дать… — обтекаемо, но от этого не менее пошло уточнил Кирилл и встал со своего места. Прошёлся вдоль стола, задевая бедром спинки кресел. Его пальцы отбивали только ему понятный ритм. Дойдя до меня, он оперся задницей о стол и сложил руки на груди.
— Уверены? — я подняла на него глаза и приоткрыла рот. Черт с ним. Мне нужно, чтобы эта золотоносная гусыня осталась в компании и принесла много денег за свою рекламу. Я готова поиграть в флирт. Наверно.
Под ложечкой неприятно засосало, и я сглотнула слюну, чтобы унять первых предвестников рвотного позыва. По спине прокатилась капля пота, сбежав под пояс юбки. Облизанные губы горели огнем.
Черт. Почему шеф даже не намекнул в разговоре, что мне надлежит делать. Вцепиться в Бестужева или раскручивать его на длительное сотрудничество.
— Вы меня в этом убедили, — оскалился Кирилл, задержав внимание на моих губах. Сглотнул. Кадык дёрнулся. А вена на виске набухла.
Мы смотрели друг на друга как два голодных зверя, только мне надо было грохнуть соперника, а Кириллу — трахнуть.
Чёрт! Черт!
Двадцать два миллиона!
Откуда и что это вообще за цифры.
Почему? Что сделал Андрей такого, что появились эти суммы?
Как мне их покрыть. Я же церковная мышь.
Я загнала панику глубоко внутрь и медленно, с наслаждением, ещё раз прошлась языком по своим губам. Кирилл приподнял бровь и рявкнул на весь конференц-зал:
— Все вышли.
Шеф начал возмущаться, но Кирилл не сводил с меня взгляд, только взмахнул рукой. Я сглотнула вязкую слюну и, дождавшись, когда в кабинете останемся мы одни, встала и скинула с себя пиджак. Даже не оглянулась, куда попала: на кресло или пол. Прошла к доске и подхватила маркер.
— Какие цифры вы хотите видеть в конце кампании? — спросила я, стоя спиной к Кириллу и начиная
