вниз.
Вроде бы спешил, но все равно, когда прихожу в зал ресторана на первом этаже, Майя с дочкой уже ждут там. Они сидят за столиком у окна.
Подхожу, вижу перед ними две тарелки овсянки на воде. Странный выбор.
Усаживаюсь напротив и предлагаю:
— Девчонки, давайте устроим пир горой, закажем вафли, мороженое. Какое твоя дочка любит? Шоколадное, банановое…
Собираюсь перечислить все, что тут есть сладкого в меню, и слышу робкий детский писк:
— Мам, мозно?
Моментально получаю кислый взгляд от Майи:
— Поле нельзя, она сейчас на строгой диете. Я же говорила…
Блин. Когда она говорила? И почему я должен это помнить?
— Мам…
Мелкая пискля тут же начинает дуть губы, а потом и вовсе разводит мокредь. Ее огромные серые глазищи мгновенно наполняются влагой.
— Артем, — фырчит на меня Майя.
— А что я такого сказал? — громко возмущаюсь.
Майя поднимается, хватает дочку на руки и исчезает в стороне, где находится туалет.
Хмуро поджимаю губы.
Ну да, немного скосячил. Про строгую диету, пожалуй, стоило запомнить. Но я же не думал, что упоминание мороженого может довести девчонку до слез. Мне вон в детстве его вообще никто не предлагал — ничего, выжил.
Заказываю себе яичницу с ветчиной. Пью кофе, жду, когда две вредины изволят вернуться.
Они садятся на свои места. Майя кормит девчонку с ложки, а та куксится. Только сейчас подмечаю, что у Майи у самой глаза чуть припухшие, будто тоже ревела.
— А что вы такие тусклые, — спрашиваю у них. — Что-то случилось в клинике?
— Мам, — снова мяукает маленькая пакость.
При слове «клиника» начинает кукситься еще активнее, трет глаза.
— Ну все, все, доченька, они больше так не будут делать…
Эта ее фраза ставит меня в тупик.
— Да что случилось? — наконец не выдерживаю.
Майя берет Полину на руки, гладит по голове, успокаивает.
— Артем, ты когда-нибудь видел, как берут кровь у маленького ребенка? — спрашивает у меня с таким видом, будто один этот вопрос должен все разом объяснить.
— Понятное дело, нет, — пожимаю плечами.
Сижу, злюсь, наблюдаю за тем, как Майя продолжает кормить дочку с ложечки. Жду, пока та налопается и уже можно будет нормально поговорить.
Неожиданно Майя тихо шепчет:
— Не смотри на нее так, пожалуйста, она и без того тебя боится…
Вот тебе на, теперь я еще и смотрю на них не так! Что еще я делаю неправильно? Дышу?! Мне прекратить?
Откидываюсь на спинку стула, складываю руки на груди, всем своим видом давая понять, что Майя сейчас перегибает палку.
А она вдруг встает и говорит:
— Ей надо поспать, очень рано встали.
Потом она берет дочку на руки. Та обвивает мать, как маленькая обезьянка, и они уходят.
Почти ничего не съели.
Я, собственно, тоже. К тому же аппетит напрочь испорчен.
Нет, так дело не пойдет. Надо как-то налаживать с ними отношения.
Может, подарок какой купить мелкой заразе? Пусть порадуется, жалко, что ли…
Артем
Так… Что любят маленькие девочки? А фиг их знает.
Я ковыряю вилкой остывшую яичницу, соображаю, что бы такого предпринять, а на ум ничего не идет.
Чувствую острую потребность хоть с кем-то пообщаться, хоть с одним человеком, кто будет ко мне позитивно настроен. Не сказать чтобы в моей жизни таких людей было много…
В основном я окружаю себя теми, с кем веду бизнес. А это либо мои работники, либо партнеры. Еще хуже — конкуренты.
С такими о личном не поболтаешь.
Впрочем, есть один друг с незапамятных времен. Давно, правда, не общались… Вообще вижусь с ним редко в последние годы, все дела, дела. У него семья к тому же, две дочки-погодки, жена. В общем, не до посиделок со старыми друзьями. А в детдоме были не разлей вода, самые важные друг для друга люди. Единственные важные пожалуй, готовые оказать любую помощь.
Кстати, кто как не отец двоих девчонок дошкольного возраста подскажет мне, как наладить общение с мелкой пакостью. Как-то так сделать, чтобы было приятно и Полине, и Майе.
Достаю телефон, листаю список контактов. Нахожу имя: Макс Орлов.
Набираю номер.
— Кого я слышу! — он воодушевленно говорит. — Артем, как ты?
— Я…
Даже не знаю, что ответить.
Вроде и в порядке, руки-ноги целы, а вроде…
Выпаливаю как есть:
— Я с бывшей в столице, оперируем ее дочку. Она на нервах, я тоже…
Неожиданно для самого себя начинаю вываливать детали. Их много, как оказывается. Говорю без перерыва минуты три.
Макс моментально ухватывает суть и задает больной вопрос:
— Так, понял. Ты устроил ее в клинику, обеспечиваешь лечение. Ты молодец, людям надо помогать. Но сам-то ты что там делаешь? Без тебя никак, что ли?
Вот уж точно не в бровь, а в глаз.
Какого хрена я тут делаю? Если бы я знал…
— Я контролирую ситуацию, — отвечаю с умным видом. — Майе необходима моя помощь.
— Артем, мне-то не ври. Дать денег — это нормально, я бы на твоем месте тоже дал. Но с чего ты лично решил их сопровождать? Это из-за того, что Майя выступила на твоем дне рождения?
Интересно, откуда он про это знает.
— Тебя ж не было, ты болел! Неужели донесли?
— Да донесли, конечно, — хмыкает он.
Прям беспроводной телеграф.
— Не мог я не поехать, — зачем-то оправдываюсь. — Чувствую, мне надо быть здесь, с ними.
— На кой? Там твоя Инесса, небось, рвет и мечет.
Вот уж на чьи метания я чхать хотел, так на ее. Вспоминаю про жену и уже совершенно не понимаю, как прожил с ней целый год. Она совсем чужая мне. Расстались всего каких-то несколько дней назад, а кажется — годы. По ощущениям, прошла уйма времени.
— Мы с Инессой разводимся, — объявляю безапелляционным тоном. — Я вообще не ради нравоучений тебе звоню.
Он будто не слышит, гнет свою линию:
— Езжай домой, Артем. На хрен оно тебе надо, с Майей опять… Я тебя в прошлый раз еле узнал после того, как вы расстались. Ты ходил весь зеленый, на лунатика похожий. А если она снова выкинет фортель, что делать будешь? Опять на стенку лезть? Оно тебе надо?
Даже думать о таком не хочу.
— Макс, следи за своей жизнью, ок? — рявкаю в
