стул. Звук разносится эхом по пустынной кухне. Срочно надо себя чем-то занять, а то точно крыша поедет. Может убраться? Или в книжку с головой закопаться? Да плевать что угодно, лишь бы не думать о Итене и его дурацкой поездке.
Свинцовая усталость и пульсирующая головная боль — вот всё, что осталось от этого долбанного дня. Он выжал из меня все соки. Перед глазами до сих пор стоит удручающая картина утреннего разгрома, устроенного Майклом. Этот говнюк свалил со своими подружками, оставив после себя настоящий апокалипсис. От одной мысли о неизбежной уборке меня накрывает глухое, почти животное раздражение.
Скрип входной двери нарушает гнетущую тишину. На пороге стоит Луиза, неуверенно переминается с ноги на ногу. Растянутая футболка мешком висит почти до колен, делая её похожей на малявку в шмотках старшего брата.
Она упорно избегает моего взгляда. Спутанные волосы и след от подушки на бледной щеке выдают, что она только проснулась.
— Привет, — окликаю её, пытаясь разрядить напряжённую атмосферу. — Как насчёт того фильма, который собирались глянуть?
Луиза медленно поднимает глаза. Уголки её пухлых губ чуть приподнимаются в стеснительной улыбке.
— Давай, — она слегка кивает. — Что выбрал?
— "Начало" Нолана. Слыхала о нём?
Она отрицательно мотает головой, машинально заправляя непослушную прядь за ухо:
— Нет, не слышала. О чём он?
— О снах, реальности и той тонкой грани между ними. Уверен, тебе зайдёт, — отвечаю, направляясь к двери.
Мы чешем в гостиную, и я спотыкаюсь о брошенную Майклом бутылку. Ругаюсь сквозь зубы. Луиза тихонько фыркает, пряча улыбку. Включаю телек. Мягкий свет экрана постепенно заполняет тёмную комнату.
Луиза грациозно плюхается на диван, подтягивает колени к груди и закутывается в плед. В полумраке её лицо кажется совсем хрупким. Фильм цепляет нас с первых минут. Я то и дело скашиваю глаза на Луизу, внаглую смотрю за её реакцией.
Её огромные глаза широко раскрыты, она жадно всматривается в каждый кадр, каждое слово, будто пытается разгадать сложную головоломку. В напряжённые моменты она нервно хмурится, прикусывая губу. Когда происходит, что-то неожиданное, Луиза ахает, прикрывая рот ладошкой. В какой-то момент наши руки случайно соприкасаются. Её кожа горячая, контрастирует с прохладой комнаты. Луиза вздрагивает и резко отдёргивает руку, будто её ударило током.
— прости, — бормочу, отодвигаясь.
Она быстро смотрит на меня и снова утыкается в экран, словно прячется за ним. Даже в свете телека видно, как стремительно краснеет её лицо. Воздух между нами, кажется, потрескивает от внезапного напряжения. Пытаюсь сконцентрироваться на сюжете, но мысли возвращаются к ощущению тепла её кожи. Титры медленно ползут вверх по экрану.
— Ну что, как тебе? — спрашиваю, тыкая на пульт.
Экран гаснет, погружая комнату в полумрак.
— Это было… просто обалдеть, — она качает головой, закусывая губу. — Столько всего нужно переварить. В голове бардак.
— Ага, Нолан мастер выносить мозг, — усмехаюсь, потягиваясь.
Суставы громко хрустят после долгого сидения. Вдруг Луиза резко поворачивается ко мне:
— Итен, а ты веришь, что сны могут быть реальностью? Что грань настолько тонкая?
Её вопрос застаёт врасплох. Провожу ладонью по щетине, пытаясь собраться с мыслями.
— Честно? Не знаю, — наконец отвечаю. — Иногда кажется, что вся моя жизнь один большой сон. И я вот-вот проснусь кем-то другим.
— И что тогда? — она подаётся вперёд, затаив дыхание.
— Тогда… наверное, нужно будет начать жить по-настоящему. Делать то, чего реально хочешь, а не то, чего ждут другие.
Наши взгляды на миг пересекаются, но Луиза быстро отводит глаза.
— Поздно уже, — вдруг говорит она, вставая. Плед соскальзывает с плеч. — Тебе завтра рано вставать.
— Точно, из головы вылетело, — киваю, бросив взгляд на часы.
Время пролетело незаметно.
— Спокойной ночи, Итен. И… удачной поездки.
Она быстро поднимается по лестнице. Слышу, как тихо закрывается дверь спальни. Остаюсь в темноте, снова и снова прокручивая наш странный разговор. Завтра предстоит вернуться в реальный мир, полный обязательств. Но сейчас не покидает ощущение, что я на грани между сном и явью. И я не знаю, в каком из миров хочу проснуться.
Резкий писк будильника взрывается в голове, выдёргивая из сна. Глаза нехотя открываются, тут же зажмуриваясь от света, заливающего комнату. Уже утро? Шарю рукой в поисках телефона. 7:30 светится на экране, безжалостно напоминая о начале нового дня.
Заставляю себя вылезти из — под одеяла. Плетусь в ванную, на ходу сдирая провонявшую потом футболку. Ледяная вода обжигает лицо, пуская мурашки по телу. Кожа мигом покрывается пупырышками. Остервенело тру глаза, пытаясь стереть остатки сна.
На кухне тишина. Луиза ещё дрыхнет. Хорошо, что не придётся корчить неловкие гримасы на прощание. Мысль о ней вызывает какой-то сумбур в голове. Отмахиваюсь от назойливых эмоций и включаю кофеварку.
Делаю глоток и тут же обжигаю язык, молча матерясь. Боль простреливает рот, на глаза наворачиваются слёзы. Ставлю чашку на стол. Тёмная жижа расплёскивается по всей поверхности. Выхожу на крыльцо. Свежий утренний воздух врывается в лёгкие, продувая затуманенные мозги. Капли росы сверкают на траве, как бриллианты на зелёном бархате. Эта умиротворяющая картина так контрастирует с тем, что меня ждёт в городе. На миг хочется забить на всё к чертям и остаться здесь, в этом застывшем моменте безмятежности.
Сажусь за руль. Движок оживает с хриплым рыком. Пальцы слегка подрагивают. Выруливаю на дорогу и давлю педаль газа в пол. Деревья по краям дороги сливаются в зелёное пятно. Радио бубнит на фоне. Белый шум, заполняющий пустоту в тачке и в голове. Въезжаю в город. Шум, толкотня, небоскрёбы. Всё наваливается лавиной. Гудки, ор, рёв моторов. Какофония мегаполиса бьёт по оголённым нервам. В висках начинает стучать в такт городскому ритму.
Захожу в сияющий стеклом и сталью офис, пытаясь унять трясущиеся руки. Глубокий вдох. Выдох. Пора нацепить маску идеального наследничка империи Кларков. Охранник кивает в знак приветствия. Лифт бесшумно взлетает наверх. В просторном холле меня встречает лучезарная улыбка секретарши. Всё как всегда.
— Доброе утро, мистер Кларк! Ваша мать ожидает вас в конференц-зале.
Распахиваю массивную дверь. Мать восседает во главе стола в окружении бумажного бардака. Её ледяной взгляд насквозь прошивает меня:
— Наконец-то явился. Я уж думала, придётся самой за тобой ехать.
— Прости, мам. Пробки, — выдавливаю хриплым голосом.
Она скептически хмыкает, явно не ведясь на моё враньё.
— Садись уже.
Плюхаюсь в кожаное кресло. Мать пихает мне здоровенную стопку бумаг:
— Проект соглашения о слиянии. Изучи внимательно и подпиши.
Беру листы в руки. Строчки юридической тарабарщины плывут перед глазами. От количества цифр и
