эти два месяца, а все мои умные доводы разбивались о тот факт, что я хочу быть с тобой. И, если честно, мне плевать, что там и кто думает. Потому что без тебя мне плохо.
– Мне без тебя тоже, – сказала она, почувствовав вдруг, что больше нечего бояться.
* * *
Не успел Рома занять свое рабочее место, как на него обрушился шквал замечаний со стороны старшего братца. Недовольно протирая тряпочкой очки, Андрей высказывал ему за прогул, мятую рубашку, отросшую щетину и дальше по бесконечному кругу его вечных претензий. Рома, зевая, пропускал мимо ушей его недовольное брюзжание, думая о том, что ему нужно выпить кофе, чтобы пережить предстоящий рабочий день.
Они с Лу беспечно не уследили за временем, выехав с приличным опозданием. Доехали они ближе к девяти, так что Рома сразу рванул на работу, а Лу пошла домой, заявив, что школу можно и прогулять. И сейчас, слушая жужжание старшего брата, Рома мечтал только о том, чтобы оказаться рядом с мелкой, сгрести ее в объятия и уснуть, уткнувшись в ее макушку.
– Рома, ты вообще меня слушаешь? – Андрей смотрел на него с таким недовольством, что он вздрогнул.
– Господи, ты чего завелся с утра пораньше? – закатил глаза Ромка, поднимаясь с кресла. – Улыбайся, Андрюш, – посоветовал он старшему, потрепав его по плечу, и упорхнул к секретарше отца, не слушая очередную порцию возмущений брата, который ненавидел, когда его звали Андрюшей.
– Анна Георгиевна, доброе утро! – Рома оперся локтями о стойку и посмотрел на удивленную женщину. – А вы не сделаете мне кофе? – спросил он.
– Я делаю кофе только для шефа, – прищурилась она, но потом хитро улыбнулась: – Но для вас сделаю исключение, Роман Андреевич. Больно заразительно вы улыбаетесь, – сказала она, поднимаясь со стула. – Но это разовая акция.
– Конечно-конечно.
Действительно, она не любила, когда к ней обращались с такими просьбами, потому что она давно уже была не просто секретаршей, а личным помощником, можно сказать, правой рукой. Но, глядя на своего любимчика, Романа Андреевича, который впервые после новогодних праздников был в таком приподнятом настроении, не смогла ему отказать.
– Шеф скоро приедет? – спросил парень, принимая чашку из рук секретарши.
– Он у себя с восьми утра.
Рома отвесил женщине шутливый поклон и постучал в кабинет отца.
– Заходи, – крикнули из-за двери.
– Как ты узнал, что это я? – удивился Рома, устраиваясь в кресле напротив отца.
– Ты стучишь всегда одинаково, – заметил отец, улыбаясь. – Не обращал на это внимания?
– Товарищ следователь, – шутливо фыркнул Рома, поднимая руки.
Отец только усмехнулся, глядя на проделки среднего сына. Ему было радостно видеть его таким. Он скучал по его шутливому тону и насмешливым глазам, так напоминавшим ему самого себя в юности. Вдруг захотелось встать и обнять сына, но это было как-то не особо уместно на работе, поэтому он просто отобрал у него чашку с кофе и сделал пару глотков.
– Па-а-ап, – простонал Рома.
Каждый раз одно и то же: стоит зайти к отцу с кофе, как он тут же утягивал его себе.
– Я разве не учил тебя не жадничать? – подмигнул отец, делая еще пару глотков. – Кстати, у меня для тебя кое-что есть, – вдруг вспомнил он, вытаскивая из ящика стола конверт.
– Не рановато еще для зарплаты?
– Рановато, – кивнул отец. – Но это билеты на мюзикл «Notre-Dame de Paris», – пояснил мужчина. – Я давно еще купил, думал, мы сходим все вместе, ты, я, Андрей и Кирилл, но, видимо, не судьба.
Рома молчал. Он так и не понял, что за разборки были у старшего с мелким, но вникать не хотел. Раз не сказали, значит, его не касается. В свои двадцать три он хорошо уяснил, что незнание – спокойствие. Лезть в отношения братьев он не хотел, да и глупо это было – что бы там ни случилось, он все равно на стороне Кира. Был и всегда будет. Было только немного обидно, что у них все не как у людей. А еще он знал, что мать очень тяжело переживает конфликты между братьями, хотя уже давно можно было привыкнуть.
– Кстати, нос Андрея выглядит очень даже хорошо, – заметил он. – Так и не скажешь, что ломал недавно.
– Ромка, не ерничай, – покачал головой отец. – Короче, тут четыре билета. Бери брата, Лу… вы же помирились, судя по тому, что ты вчера прогулял работу?
– Пап, не начинай, я исправлюсь, – пообещал парень, но отец строго посмотрел на него.
– Эту песню я уже слышал. Если бы ты отпросился, то было бы другое дело. А так, вычту из зарплаты.
– Ну спасибо, пап.
– Здесь я в первую очередь твой начальник, а не папа, – уже теплее заметил Андрей Андреевич, подталкивая к сыну конверт.
– А куда четвертый-то? – вдруг задумался Рома, прикидывая, кто бы из его знакомых захотел пойти на мюзикл на французском.
– Может, ту девушку, которая занимается с Кириллом? – вдруг предложил Андрей Андреевич. – Она, кажется, сестра Лу?
– Точно, Рокси по-любому захочет, – обрадовался Рома. – Спасибо, па!
77. Все мои идеалы – исковерканные слова [121]
Лу проснулась раньше Ромы, который спал на животе, уткнувшись лицом в подушку. Первым порывом было натянуть на голое тело его рубашку и пойти сделать кофе, но потом она вспомнила, что Кир тоже в квартире. И, возможно, тоже уже проснулся.
Одевшись, она вышла в коридор, тихо прикрыв за собой дверь, и на цыпочках прошла на кухню. Кир, как она и предполагала, уже не спал. Он сидел на стуле, попивая кофе и с кем-то переписываясь.
– Привет, – Лу махнула рукой и поставила чайник.
– Утречка.
Он отложил телефон и посмотрел на девушку, удивляясь, как обеим сестрам удавалось утром выглядеть нисколько не хуже, чем вечером.
Сразу вспомнилось лицо спящей Роксы, такое милое и расслабленное, совсем не похожее на ее обычное, стервозное выражение. А сразу за этим трогательным воспоминанием последовал ее отказ, и Кир, не удержавшись, слегка скривился.
Лу сразу же подумала, что его напрягает ее присутствие, и пожалела, что поддалась на уговоры Ромы остаться.
– Извини, – тихо сказала она. – Я соберусь и…
