Аллой почти не приезжают? Что Кирилл с Ромой переехали в город?
– Конечно грустно, но что я могу сделать? Как я могу смотреть на то, как они все делают не так?
– Они все делают правильно. Дай им совершать собственные ошибки, самим находить выход и решать свои проблемы. Рома, наш легкомысленный дуралей, наконец влюбился по-настоящему, а ты никак не можешь побороть свои предубеждения против Лу. Не думал, что когда-нибудь буду говорить это тебе, но, Маргарита, не превращайся в мою мать. Да и, в конце концов, разве она смогла помешать мне прожить с тобой тридцать лет?
– Андрей, ты предлагаешь пустить все на самотек?
– Именно это я и предлагаю сделать. Наши птенцы уже выросли, и, если мы хотим изредка видеть их в своем гнезде, пора позволить им быть такими, как им нравится. Или ты хочешь, чтобы твои дети приезжали к тебе раз в год на Рождество?
Марго сразу поняла, о чем он говорит. Враждебное отношение Жози привело к тому, что Андрей практически не контактировал с матерью и очень редко выбирался к ней. И вдруг она ясно увидела себя сидящей в огромном пустом доме, куда почти никогда не приезжают ее дети.
Заметив, как задрожали плечи жены, Андрей понял, что смог наконец до нее достучаться.
78. Беспощадная сука, стерва [122]
Рокса сидела в шумном зале театра, куда стремительно стягивались люди, спешившие занять свои места, и нервничала. Дали третий звонок. Вот-вот должен был начаться один из лучших мюзиклов, придуманных человечеством, а ее взгляд то и дело падал не на сцену, а влево, где сидел ужасно красивый Андреев. Белая рубашка ему шла, как и немного зауженные черные брюки, как и уложенные муссом волосы, как и черные ботинки-оксфорды, как и злая гадливая ухмылка. Впервые в жизни Роксана ощущала себя типичной бабой. Сама отшила, а теперь пялилась и пыталась угадать, о чем он думает.
За всю дорогу, а это было больше трех часов, они не сказали друг другу ни слова, отгораживаясь от мира наушниками. Иногда они, словно сговариваясь, по очереди болтали с Ромой и Лу и снова уходили в себя. Роксу терзала мысль, что в другой жизни все могло бы получиться, как и терзало то, что Кирилл упорно не хотел смотреть на нее.
Она вдруг пожалела, что поехала, поддавшись эгоистичному желанию увидеть этот мюзикл и глупой уверенности в том, что не соврала Андрееву, сказав, что он ей не нравится.
Но, сидя на мягком кресле в огромном зале в черном вечернем платье и тупо пялясь на пока еще пустую сцену, Рокса с тоской и даже болью подумала, что Андреев ей все же нравится. И, наверное, давно. С того самого дня, когда он закинул ее на плечо и увез из города в «Макдоналдс».
–Почему тебе нравится «Нотр-Дам»?– спросил Кирилл на французском, впервые за вечер обращаясь к ней.
–Потому что это одновременно грустно и волшебно, и ни на что не похоже. Я про книгу. А про мюзикл… Пожалуй, прекрасные песни. И потому, что это была первая французская книга, которую я осилила в оригинале,– с легкой улыбкой ответила Рокса. – А тебе?
–Здесь нет соплей и ванили,– пожал плечами Андреев, не желая больше разговаривать.
Рокса вздохнула, поворачиваясь вправо, чтобы поболтать с Лу, но младшая так мило что-то шептала в ухо довольному Ромке, что нарушать их идиллию было бы полнейшим свинством.
* * *
Первый акт начался потрясающе. Рокса восхищалась голосами актеров, декорациями, костюмами, песнями, энергетикой. Время пролетело так быстро, что ей даже показалось, что свет в зале включили неожиданно. Люди завозились, с гулом покидая зал в поисках буфетов и туалетов. Лу тоже засобиралась, бурча, как старая бабка, что по-французски ни черта не понимает и что единственный красавчик на сцене – это афроамериканец, который задорно пляшет и хорошо поет.
– И, вообще, Феб этот – подлый изменник! Повелся на голые коленки Эсмеральды, – ворчала Лу.
Рокса отвернулась, не дослушав ее. Кирилл как раз вставал со своего кресла, тоже не спуская с нее глаз. Он молчал, хотя и едва заметно загадочно улыбался. Один бог или черт знали, что у него в душе, но Роксе было очень интересно его мнение по поводу первого акта. И, не удержавшись, она спросила.
– Песни – космос, – сказал Кир. – И Фролло жалко.
– Что?! – Рокса последовала за ним на выход из зала.
Лу с Ромой отказались идти на улицу на перекур, крикнув, что купят воды и пирожных. Рокса же накинула пальто и направилась искать укромное место, чтобы покурить. Хотелось уединиться и проветриться. Она то и дело чувствовала двусмысленные взгляды Андреева, но еще больше напрягалась от эмоций, что вызывали эти взгляды. Она и не думала, что будет настолько неловко, не предполагала, что он ей все же сильно нравится. Было трудно находиться с ним рядом, тем более что она так ужасно его отшила.
Рокса проклинала себя за слабость, разрываясь на части. Она думала о прекрасном мюзикле и одновременно без конца возвращалась к мыслям о Кирилле.
– Все же я на тебя дурно влияю, – Кир неожиданно вырулил из-за колонны, за которой она пряталась от охраны на входе.
– В смысле?
– Ну, ты же вся такая правильная всегда. А сейчас куришь под знаком запрета. Не боишься, что некислый штраф впаяют?
– Скажу, что ты виноват, – нахмурилась Рокса, но из принципа не выкинула недокуренную сигарету.
Кир усмехнулся, тоже закуривая. Какая же она была невозможная, упрямая, глупая мазохистка. Никакая она не Снежная королева, а уникальная в своем роде идиотка. Вбила себе в голову заботу обо всем мире, кроме себя самой, придумала ложные общественные идеалы, где мужик должен быть обязательно старше, где ее сестра обязательно получает высшее образование, а ее роль во всем этом шоу – это сильная феминистка с яйцами, которая переборет любого парня и даже шанса не даст проявить себя. И эта невозможная сумасшедшая ему крышу рвала на части и безумно нравилась.
А если бы она была другой, понравилась бы? Или он тоже мазохист, и ему нравится сталь в ее глазах? Никогда
