в сторону от жуткого возбуждения. Голова ничего не соображает. Лишь дикое животное желание обладать тем, что всегда только мне принадлежало.
— Самоуверенный наглец! — Сквозь зубы. Злясь на саму себя. Осознавая, что я прав, черт возьми. Перемещает руку, царапая ногтями по моей шее. Слегка отстраняясь, быстро растягиваю брюки, моментально спуская их вниз вместе с боксерами. Освобождая возбужденный член. Клео неосознанно опускает взгляд, облизывая пухлые губы. Откровенно выдает истинные желания. Грудная клетка ходуном ходит. Резко рукой задираю подол ее платья, ловким движением отодвигая кружевные трусики в сторону. Нагло касаюсь пальцами горячих мокрых складок.
— Подними ногу, и обхвати мое бедро. — Приказываю, ощущая, что она все выполнит. Клео дергается, ловко обвивая ногой мое тело. Толкаюсь вперед, касаясь головкой члена влажной плоти. Зверею от томительного ожидания. Нарочно медлю, зная, что войдя в нее, сдохну в ту же секунду. Слишком много времени прошло. Разлука с ума свела.
— Не смей больше мной командовать. — Настойчиво продолжает давать отпор, даже понимая, что добровольно уже сдалась. Движение, и я вхожу на всю длину, замирая на миг. Ощущая, как мышцы ее плоти импульсивно сдавливают мой твердый член. Ноющая боль в паху отпускает.
— За долгое время ада, я, наконец-то, оказался в раю. — В губы впиваюсь, начиная безумно целовать. Кусать припухшие дрожащие губы. Двигаю бедрами насаживая Клео на свой член. Срывая с ее губ громкие протяжные стоны.
— Эмир, я твой ад. Не забывай об этом. — Отвечает на поцелуй, стискивая мои скулы тонкими пальцами. Языком в рот пробирается, при этом покачивая бедрами навстречу моим диким глубоким толчкам.
— Ад со вкусом рая. — Усмехаюсь ей в губы, продолжая трахать. Припечатывать к стеклу. Ничего не имеет значения. Только она. Здесь и сейчас. В ушах шумит. Член болезненно твердеет еще больше с каждым новым проникновением. Понимаю, что еще немного, и я не выдержу. — Ненавижу тебя, Клео. — Рычу. Ощущая приближение сумасшедшего оргазма.
— Это взаимно, Кинг. — Безжалостно. Ногтями по коже на шее. Оставляя кровавые царапины. Несколько толчков, и я ощущаю, как тело Клео начинает бить судорогой. Мышцы ее плоти со всей силы стискивают движущийся член. Кончает, постанывая мне в рот. Зверея от этих сладостных звуков, сдавливаю пальцами кожу на ее бедре, продолжая вдалбываться в желанное тело. Кончаю глубоко в ней, не думая ни о чем. Дрожь по телу. Мелкие капли пока окропляют кожу. Воздуха обоим не хватает.
— Я желаю скинуть тебя в бездну, чтобы раз и навсегда избавиться от этих изнуряющих чувств. — Отчаянно. Пытаясь собрать свои мысли. Стою, подрагивая, все еще находясь внутри ее тела.
— Ты же полетишь туда вместе со мной. — Права чертовка. Только Клео способна видеть меня настоящим. Все чувствовать, даже не смотря на то, что между нами произошло. — Только все и так давно кончено между нами. — Дергается, резко отталкивая от себя. Быстро надевает платье, пытаясь кое-как самостоятельно застегнуть молнию. — Возвращайся к своей жене и дочери. — В сторону отходит, желая скорее уйти. Подтягиваю брюки с боксерами, оставаясь стоять на месте. Внутри внезапно что-то переворачивается. Клео изнывает от боли, но даже не попыталась ничего узнать о моей жизни. Погрузилась в грязь, спасая девушек, так и не сумев себя спасти.
— Ты права, — хватаю Клео за руку, насильно разворачивая к себе лицом, — дочь мой самый главный смысл жизни. — Не успеваю закончить фразу, как Клео поднимая руку, дает мне звонкую пощечину. В ее глазах слезы искрятся. Кожа от ее сильного удара жечь начинает. Она видит только свою боль, не пытаясь даже рассмотреть мою.
— Пошел ты к черту! — Дергается, вырываясь из моей хватки. Разворачивается, быстрыми шагами начиная идти по коридору.
— А ты хоть раз была на могиле нашего сына? — Кричу ей в спину, пытаясь остановить. Всего шаг, и Клео замирает на месте, не решаясь обернуться. Рано или поздно я должен был задать ей этот вопрос. Клео начинает шатать, но она стойко удерживается на ногах. Она обязана меня выслушать. — Это страшное зрелище видеть земляной холм засыпанный грудой камней. Без единого цветочка. Я ношу нашему сыну игрушки, в то время, как его мать даже ни разу не соизволила там объявиться. — Сквозь щемящую боль. Ощущая, как сердце кровью обливается. Но мы должны через это пройти. Клео оборачивается, стойко смотря мне прямо в глаза. — Можно простить все, — продолжаю говорить, не отводя взгляда, — но только не то, что ты стерла из памяти его существование.
— Не смей мне это говорить, Эмир. Ты ничего не понимаешь. — Кричит в ответ, не справляясь с эмоциями.
— Не понимаю?! — Возмущаясь. Злясь неимоверно. Несколько шагов, и я начинаю снова приближаться к Клео. — Его могила безымянная.
— Я назвала его Ильяс. — Одинокая слеза скатывается по ее бледной коже. Клео начинает дрожать, обнимая себя руками. А мне дурно становиться. От боли все разъедается внутри. Разворачиваюсь к ней спиной, начиная идти в сторону лестницы. Мы все равно не услышим друг друга. — Малыш не стал нашим маленьким чудом. — Сам себе. Тихо. Сжимая губы от боли. Начинаю спускаться по ступенькам на нижний этаж. Сердце из груди вырывается. То в жар, то в холод бросает. Сам не понимаю, почему останавливаюсь на середины лестницы, и разворачиваюсь. На душе непонятное тревожное ощущение. Клео осталась совершенно одна, и этого нельзя было допустить. Снова поднимаюсь на смотровую площадку, ища ее взглядом. Пробегаю по коридору, и вижу настежь открытое окно. Клео стоит на подоконнике, вцепившись руками в рамы. Что-то тихо и бессвязно шепчет.
— Клео, твою мать, что ты творишь? — Подбегая ближе, хватаю ее за талию, стаскивая с окна. Разворачиваю, отводя подальше. В глаза смотрю, не видя в них никаких признаков здравого рассудка. Словно под гипнозом. Подчиняясь чужим приказам. Всего лишь шаг, и она бы бросилась в бездну, выдав свой безумный поступок за самоубийство. Я знал, кто это сделал, но сейчас меня волновала только она. Моя Альби, которую я люблю больше своей жизни.
Эмир.
На многие вопросы, которые задает наше сознание, мы не знаем ответов. Пытаемся разобраться, не замечая, как исчезает время. Поглощается реальностью, не позволяя разумно мыслить. И только то, что кардинально меняет жизнь, способно встряхнуть, заставив трезво посмотреть на окружающий мир. Нельзя было сказать, что все происходящее сейчас к лучшему, но было ощущение, что судьба, наконец, сжалилась, позволив управлять ей. А моя судьба — это Клео Верано. Девушка, которая, несмотря на все обстоятельства по-прежнему в моем сердце. Она одна. Ничего больше не имеет значения. Крепко сжимаю руками ее плечи,
