— Прошу простить мне мою оплошность. Позвольте представиться: Николай Петрович Ильин. Вот моя визитная карточка.
— Женя, Евгения Анатольевна… — ответила Женя и почувствовала, как дрогнули ее колени, как бы намереваясь сложиться в книксен.
«О, Господи!» — подумала она, взяла кусочек белого картона, пробежала глазами по строчкам и невольно покачала головой — вот тебе и водитель…
Ильин между тем, отвесив общий поклон и пропустив свою Прекрасную Даму вперед, распахнул перед ней сначала дверь салона, затем джипа, помог взобраться на высокое сиденье и рванул с места так, что взвизгнули колеса. Словно боялся, что его неожиданное, невероятное счастье одумается в последний момент и улизнет из машины.
За все время они не обменялись ни словом и даже, кажется, ни разу не посмотрели друг на друга.
Джип растворился в потоке машин, и все ожили, заговорили, передавая из рук в руки визитку и обсуждая происшедшее на их глазах чудо. А в том, что это было именно чудо, никто не сомневался. И ощущение чего-то волшебного, таинственного, светлого и прекрасного витало в салоне до конца этого дня, волнуя, пробуждая надежды и воспоминания.
И Женя, выйдя вечером на улицу, пошла совсем в другую сторону. В тот дальний переулок, где, она знала, располагался офис адвокатской конторы «Лаптев и партнеры».
И вечер был продолжением чудесного дня: опять подморозило и спорый снежок сказочно преображал слякотный город, не таял и приятно хрустел под ногами.
Витрины лучились огнями, и стояли под елками румяные Деды Морозы с мешками, полными подарков, надежд и обещаний.
«Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?»
«Тепло, дедушка. Тепло, миленький…»
«Зачем я туда иду? — думала Женя. — Чтобы посмотреть на него, издали увидеть? Станет еще хуже, еще тяжелей…»
Но ноги сами несли ее в заветном направлении: И, будто по заказу, едва ступив в этот старый тихий московский переулок, Женя увидела Володю.
Он стоял возле своего офиса в короткой темной дубленке и разговаривал с высоким очень толстым мужчиной. Тот что-то оживленно рассказывал, энергично жестикулируя, и Володя заразительно смеялся.
Женя медленно шла по противоположному тротуару, уже не видя его, слыша только голос и этот веселый смех. Дойдя до перекрестка, она завернула за угол, постояла там немного и двинулась обратно.
Мужчины прощались — пожав друг другу руки, направились каждый к своему автомобилю. И толстяк крикнул:
— Значит, завтра в три. Можешь прихватить с собой даму.
— Буду непременно, — пообещал Лаптев, сел в машину и укатил в свою насыщенную радостями жизнь.
А Женя пошла в свою — полную печалей, раздумий и ответственности за маленькое, зародившееся в ней существо. И в этот момент, будто стараясь утешить и ободрить, крошечный человечек, живущий у нее под сердцем, вдруг мягко толкнулся то ли кулачком, то ли пяточкой.
Женя замерла, прислушиваясь — не почудилось ли. Нет, не почудилось! Вот еще, и еще… И она, приговаривая что-то нежное, тихое, заспешила домой, придерживая ладонью свое маленькое сокровище.
В воскресенье Татьяна так и не объявилась, но в понедельник на работу пришла. На вопросы отвечала рассеянно, мол, все в порядке, все хорошо. Улыбалась каким-то своим потаенным мыслям, смотрела отрешенно, сквозь собеседника.
Любопытствующие постепенно отстали. И только Женя не лезла с расспросами, ждала, когда подруга сама захочет рассказать о своем путешествии.
Но Татьяна на работе откровенничать не стала, отложила разговор до вечера. И только уже дома у Жени, расположившись на уютной кухне, за ужином и бутылочкой вина поведала о своих приключениях.
— Ну, Женька, слушай. Все тебе расскажу без утайки, шаг за шагом, и уж тогда будем думать, что мне дальше делать.
Женя, задвигая пиццу в разогретую духовку, обожгла палец, охнула, сунула его в рот и только энергично покивала, мол, я вся внимание.
— До Питера пилили часов семь, с полным комфортом, под тихую музыку.
— Ну вы же говорили о чем-то?
— Говорили, конечно, но знаешь, как таксист с пассажиром. Даже не помню о чем. А я все на руки его смотрела. У него такие красивые руки, изящные и в то же время сильные, мужские. Ты никогда не замечала? По тому, как мужчина машину ведет, и вообще как держится за рулем, можно точный его портрет составить.
— И что же ты себе нарисовала?
— Спокойный, надежный, уверенный в себе человек. Корректный, воспитанный, культурный…
— Ой, Танька, чует мое сердце…
— Ты подожди, то ли еще будет…
— Что же вы, ни разу не останавливались?
— Останавливались, конечно, пообедали в какой-то симпатичной придорожной избушке. Но чувствовали себя оба скованно. Хотя он неплохой собеседник и рассказчик, но поначалу было все же как-то неловко, понимаешь?
— Было бы странно, если бы вы с первой минуты уболтали друг друга до умопомрачения.
— Да. В Питер приехали уже часов в десять, в полной темноте. Привез он меня в двухэтажный дом прямо на берегу канала: мостики, фонари, вода плещется — райский уголок. Поднялись на второй этаж. Везде горит свет. Стол накрыт на двоих. Красотища! И нет никого, как в сказке «Аленький цветочек», помнишь? Только мой сердечный друг, вот он, рядом, и на чудище лесное совсем не похож.
Женя достала из духовки румяную пиццу, разрезала пополам, положила на тарелки. Разлила по бокалам красное сухое вино. А Татьяна между тем продолжала:
— Если, говорит, хотите, Танечка, примите душ, а потом прошу вас со мной отужинать. Ну, я в порядок себя быстренько привела и дай, думаю, переоденусь. Костюм оставила для театра, а надела черное платье безрукавное. И как в воду глядела! Вышла, увидела его и чуть челюсть не потеряла…
— Господи, что?..
— Женька! Стоит красавец в черном смокинге, белоснежной рубашке и бабочке! Бабочке! Ты поняла? Это он к ужину со мной переоделся. Подошел, руку мне поцеловал и смотрит как на Мадонну. А я словно аршин проглотила. Проводил меня к столу, стул отодвинул. Я, говорит, понимаю необычность ситуации и неловкость, которую вы сейчас испытываете. Позвольте, говорит, я первый расскажу вам о себе, а потом вы, если, конечно, сочтете это возможным. Я, говорит, хочу, чтобы вы чувствовали себя здесь как дома. Отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь, я не причиню вам ни малейшего зла. Просто постараемся ближе узнать друг друга.
— Ой, Танька, так не бывает!
— Подожди, это еще только присказка, — многообещающе произнесла Татьяна. — Слушай дальше. За ужином он мне рассказал, что его семья живет в Германии, сам он занимается компьютерами и хочет создать в России сеть своих предприятий. Сейчас вот открывает офис в Москве. О детстве своем говорил очень трогательно. Ну я ему о себе рассказала. Представились, в общем, друг другу. А времени уже двенадцать. Вы, говорит, устали, спать пора. Ну, думаю, началось. А он мне ручку поцеловал и пожелал спокойной ночи.
