Он был прав — слива оказалась сочной, и мои зубы, яростно вонзившиеся в мякоть плода, пустили сладкий нектар стекать вниз по моему подбородку. Слишком упрямая, чтобы стереть сок, я позволила ему свободно капать.
— Ммм, — простонала я громко. — Так вкусно.
У него сузились глаза, а руки опустились по швам.
— Ты дразнишься.
— Я? — пробормотала я с полным ртом. — С какой стати? Я шокирована, что ты так обо мне думаешь. — Я вызывающе взмахнула ресницами. Ещё не проглотив первый кусок, я снова откусила и, вдобавок ко всему, погладила себя по животу. Судя по выражению его лица, мне удалось вывести его из себя. Обычно я не была такой мелочной в отношениях с людьми, но Джакс был исключением: увидев, что его раздражают мои выходки, я испытала немалое удовольствие, так как знала, что он это заслужил.
Без предупреждения, он подошёл ко мне, его глаза были сосредоточены на моих губах. Его покрытое татуировками тело и рельефные мышцы были словно сигнал тревоги, когда он вошёл в моё личное пространство. Я могла почувствовать его запах — землистый, богатый, наполненный тестостероном аромат, который опьянял.
Сквозь меня пробежала нежеланная дрожь вожделения. Я хотела сделать шаг назад, но осталась стоять на месте. Я не могла отойти. Не здесь. Я не могла показать свою слабость такому человеку как Джакс, или он попытался бы при первом же случае воспользоваться ею.
Я снова откусила от сливы, смакуя её сочность и с опаской посматривая на него. Исследовала его глаза, пытаясь выяснить, чего он хочет, и когда увидела в чернильной радужке пламя, моя хватка на сливе стала сильнее. Если он хотел её забрать, то ему следовало бы воспользоваться ломом, чтобы вырвать плод из моих пальцев.
Джакс протянул руку, обхватил ею мою щеку и коснулся большим пальцем уголка моего рта. После чего поднёс большой палец к своим губам и всосал в себя нектар с подушечки.
— Я был прав, — промурлыкал он соблазнительно, пока смаковал сок. — Вкусная.
Моё сердце пропустило удар. О нет. Я начинала чувствовать это: эту неизбежную тягу, чистую силу его сексуальности, обрушенную на меня через те тёмные преследующие глаза. Каким-то образом ситуация стала опасно игривой, а именно этого я и не хотела, если по завершении этого тура мне ещё нужна была моя работа в учёте и аудите.
— Я... Честно говоря, мне стоит вернуться к изготовлению значков, — сказала я, отворачиваясь. Последний раз укусив, я бросила косточку в мусорное ведро и вернулась к ужасной машинке. Я наклонилась, чтобы убедиться, что Джаксу больше не видно то, что находится у меня под юбкой, и моё плечо снова свело.
— Черт! — выкрикнула я, быстро выпрямившись, когда судорога стала ещё сильнее.
Он уставился на моё плечо, и у него сузились глаза.
— Что такое? Тебе все ещё больно после того, что случилось утром? — Его голос был полон заботы, без прежнего кокетства.
— Нет, это всё эта чертова машинка, — сказала я, медленно вращая рукой. — Её заедает, так что мне приходится надавливать посильнее.
— Ложись сюда. — Он указал на диван.
С каждой секундой боль все усиливалась, так что у меня не было особого выбора. С его помощью я медленно легла на диван. Устроившись в почти удобном положении на спине, я посмотрела на него, сидящего на подлокотнике.
— Спасибо.
— Пока не за что, — сказал он и с бесстрастным выражением на лице покрутил пальцем в воздухе. — Поворачивайся.
Я подняла брови.
— И зачем это?
— Чтобы я смог сделать тебе массаж.
С моих губ сорвался смешок, и я улыбнулась.
— Что ж, стоит отдать тебе должное за твою настойчивость. Я ценю твоё предложение, но я уже удоб... Ой! — У меня снова свело плечо.
Чёрт возьми. Такое впечатление, что моё тело было в сговоре против меня.
— Райли, не упрямься. Тебе больно. Мы оба только потеряем от этого.
Его тон и тот факт, что он назвал меня Райли, а не Перчинкой, заставили меня думать, что он был серьёзен. Тем не менее, я настороженно согласилась на его предложение. Предложение мужчины, который чётко заявил о своих намерениях добиться меня. И который за припев мог довести до оргазма.
Я нахмурила брови.
— В каком смысле?
— Если тебе больно, то ты не можешь выполнять свою работу, а если не можешь выполнять свою работу, то не можешь управлять нашими финансами.
Дерьмо. Он занял хорошую позицию.
— Я буду в порядке, — пробормотала я.
— Ты говорила, что наши отношения будут строго профессиональными, и таким же является этот массаж. Профессиональным. Поверь мне.
Боль снова усилилась, и стоило мне посмотреть на его прекрасное лицо и услышать его глубокий голос, как боль начала разливаться уже в другом месте — на этот раз, между ног.
— Ладно, — сдалась я обидчиво, стремясь так сдвинуться, чтобы не быть с ним лицом к лицу. — Только не пытайся ничего... — Прежде чем я смогла закончить, он схватил меня за ноги и перевернул. И сделал это настолько ловко, что мне стало интересно, как это у него так получилось, что мне даже не было больно.
Джакс подошёл ко мне сбоку, и не успела я оглянуться, как почувствовала лёгкое давление на спину через блузку, при этом длинные пальцы осторожно исследовали очертания зажатых мышц.
Мои глаза расширились. Боже, это было так приятно.
С первых прикосновений было очевидно, что он знал, что делал. Моё тело было словно глина в руках гончара. Я поняла, что расслабилась, боль быстро ушла.
Его пальцы трудились у меня на шее, где болело с тех пор, как я получила травму на аттракционе, когда была в старшей школе. У Джакса, возможно, были свои недостатки — распутство, высокомерность, опасность, не говоря о многом другом, — но умение делать массаж в их число не входило.
Положив ладони вдоль моего позвоночника, он сложил пальцы вместе и сделал резкое быстрое движение. Щёлк! Моя шея громко хрустнула.
— Аааа! Ты только что сломал мне шею?! — завопила я. Я потянулась, чтобы коснуться ушибленного места, ожидая почувствовать выпирающую из шеи кость, и обнаружила, что теперь она лучше сгибалась, когда я выгнула её, — и мне не было больно.
— Расслабься, — сказал он, понизив голос, и это звучало почти интимно. — Это только начало. Мне нужно было это сделать, чтобы убрать напряжение.
Не ощущая никакого дискомфорта, а даже наоборот, почувствовав себя гораздо лучше, я снова пристроила щеку на кожаной подушке. Он продолжил разминать мне спину и плечи, и скоро я обнаружила, что глаза начали закрываться, а мысли о беспокойном дне рассеивались.
