Она едва не задохнулась от счастья, услышав:
– Постараемся сделать малыша, который будет похож на тебя или меня… А может, и на нас обоих…
И только тогда Эмили улыбнулась, сжимая мужа в объятиях.
Дом на Слипи-Холлоу-роуд знаменовал собой начало нового этапа в семейной жизни Торнов.
Эмили крутилась, словно белка в колесе, – весь день занимала работа, ночью приходилось возиться с рубашками Яна и выполнять его так называемый план под кодовым названием «Вместе».
В канун своего тридцатидевятилетия миссис Торн пришла к выводу, что нет такого понятия в семейной жизни, как чистое счастье. В ней присутствуют только полнота ощущений, исполнение желаний и удовлетворение. Либо человек принимает все это, либо нет. Другими словами, ты плывешь по течению или против него. Эмили предпочла, естественно, первое.
Она практически рассталась с мечтой о беременности. К сожалению, мужа в этом обвинить не представлялось возможным. Они оба «трудились» добросовестно, игриво, сердито, усердно, но совершенно безрезультатно.
Сегодняшний день не сулил ничего хорошего. Эмили чувствовала надвигающуюся катастрофу.
– Что случилось, дорогая?
– Мне исполняется тридцать девять… Что мы будем делать в выходные? Как отпразднуем сей знаменательный день?
– Что ж, поедем в бунгало на побережье, возьмем катер… Это, кстати, мой подарок к твоему дню рождения; его доставили вчера.
Целых два дня в обществе Яна! Может, все-таки предчувствия обманули ее?
– Нужно придумать нечто особенное, дорогой мой муж. Почему мы не занялись этим хоть немного раньше?
– Потому что я старею, – недовольно отозвался Ян, – и мне не по душе всякие выдумки. Не желаю даже разговаривать по данному поводу. Господи, в следующем году нам стукнет по сорок. Полжизни позади! Если хочешь знать мое мнение, то шансы дожить до восьмидесяти ничтожно малы.
– А я собираюсь перешагнуть столетний рубеж.
– Тогда, миссис Торн, готовьтесь стать вдовой.
– Ян, пожалуйста, дай мне слово, что нам не придется бурно переживать так называемый кризис среднего возраста, о котором сейчас много пишут в модных журналах. Если кто-либо из нас почувствует себя потерянным и ненужным, мы немедленно обсудим возникшую проблему. Дорогой, я говорю совершенно серьезно, так как имела удовольствие прочесть несколько ужасных рассказов на эту тему. Договорились?
– Конечно. – Доктор Торн захлопнул крышку чемодана. – Послушай, Эмили, хочу кое в чем признаться… Я не знаю, сумею ли вывести катер на открытую воду. При мысли об этом маневре у меня холодеет внутри. Как же мне быть?
Жена расхохоталась.
– Зачем же ты его покупал?
– Да потому, что он включен в твой проклятый список! – возмущенно ответил супруг.
– Лучше продай его. Может, когда-нибудь мы отправимся в круиз… Предел моих мечтаний.
Как чудесно, что наконец-то Ян продемонстрировал свое неумение и уязвимость. И на солнце бывают пятна. Это наилучший подарок к ее дню рождения.
– О, пора идти. Боже, я чувствую себя так, словно свалил с плеч неимоверный груз.
– Ян, можно сказать тебе кое-что важное?
– Валяй.
– Я никогда не испытывала такого ощущения, как ты, то есть облегчения после сброшенного камня с души… Сколько раз мне хотелось выговориться, рассказать тебе, что я чувствую, но боялась твоей реакции на свое признание. Причем я не имею в виду глупые ошибки, совершенные мной за эти несколько лет. Сейчас все хорошо, мы же не можем жить прошлым… Мне просто хотелось, чтобы ты знал об этом. Жизнь слишком коротка, не стоит вспоминать пережитые обиды… Их и так скопилось немало.
– Боже, Эмили, я даже не знаю, что сказать…
– И не нужно, – перебила она его. – Все огорчения стали уже достоянием истории. Давай начнем праздновать мой день рождения. Хочется отменного настроения и счастья.
– Я постараюсь, дорогая, – улыбнулся Ян и обнял жену.
* * *
Эмили открыла глаза и очнулась от воспоминаний. Нужно возвращаться к действительности – конверту, доставленному утром федеральной почтой.
– С меня достаточно мемуаров, достаточно тебя, доктор Торн, – недовольно пробурчала она, поднимаясь с дивана и направляясь на кухню. «Хоть бы булочки остались, – мелькнуло у нее в голове. – Пожевать бы что-нибудь…» Нужно еще раз напомнить, что еда помогала миссис Торн при любых стрессах лучше, чем патентованные лекарства.
Приблизившись к холодильнику, она заметила полоску света, пробивающуюся из-под двери ванной комнаты. Скорее всего, Эмили просто позабыла нажать на кнопку выключателя. Женщина растерянно посмотрела на свое отражение в зеркале. О, эта растрепанная ведьма не может быть женой элегантного и подтянутого Яна Торна. Нет, это не Эмили Торн! Единственное, что напоминало о ней, – это копна роскошных волос. Она начала лихорадочно рыться в шкафчике на стене ванной комнаты. Не найдя ножниц, ринулась на кухню. Желанное орудие труда оказалось там. Вернувшись в ванную, миссис Торн кромсала свои волосы до тех пор, пока не устала рука. Ян все время повторял, что очень любит ее красивые локоны. Завершая «работу» над своей «прической», она ожесточенно приговаривала: «Будь ты проклят, доктор Торн!» Теперь женщина стала походить на одного из персонажей фильма ужасов, ее внешность ничем не напоминала облик жены выдающегося преуспевающего врача.
Эмили пристально вгляделась в свое отражение. Когда-то, давным-давно, это действительно была миссис Торн, но годы сделали свое черное дело – сорок фунтов лишнего веса, мешки под глазами и тройной подбородок. Когда так успела испортиться ее фигура? Несомненно, сказалось чрезмерное потребление жиров и сладостей. Оскалившись, Эмили взглянула на зубы – они в отличном состоянии. Она вздохнула. Теперь миссис Торн превратилась в безобразную толстую ведьму, которую бросил муж.
Существо в зеркале начало плакать. Эмили всегда прибегала к такому приему, когда что-то шло не так, как хотелось бы. Наконец, прервав рыдания, женщина заговорила вслух:
– Я напрасно прожила жизнь. У меня за плечами нет ничего, кроме горечи воспоминаний. О, Боже, продать свою молодость за улыбку, похлопывание по плечу, объятия и за сто двадцать рубашек! Теперь назад ничего не воротишь… Мне сорок лет. Что же мне делать? Куда идти?
Выключив свет, миссис Торн присела на низенький стульчик. Сжав кулаки, она принялась бить ими свои толстые колени. Так продолжалось до тех пор, пока боль стала непереносимой. Если продолжать самоуничижение, наверняка сойдешь с ума.
Эмили ненавидела темноту, но не в ней ли она прожила столько времени? В кухне нет зеркал… Значит, надо идти туда, в ванную, и продолжать страдать перед собственным отражением.
Вернувшись на кухню, где все было залито ярким солнечным светом, миссис Торн закурила и дымила в течение часа, прикуривая одну сигарету от другой, затем взяла в руки письмо Яна – единственное, что осталось после него. Она подняла послание к глазам, и горькая слеза скатилась на бумагу. Это письмо адресовано Эмилии Торн, той, что в зеркале, той, что напрасно прожила жизнь. Сколько раз придется ей перечитывать его? Она знала содержание наизусть и читала вслух. Муж винил во всем случившемся ее, винил за свой уход, заявляя, что именно супруга натолкнула его на такое решение. Сам бы он никогда не додумался до этого.
– Лжец! – закричала женщина. – Грязная, подлая скотина! Лживый мешок дерьма! Это же надо! «Дорогая Эмили!» – передразнила миссис Торн невидимого супруга. – Ты, скотина, обращался ко мне таким образом только тогда, когда тебе нужно было что-то получить от меня.
И все-таки она еще раз заглянула в письмо:
«Я бы очень хотел найти другой способ сказать это, но, к сожалению, такового не имеется. Поверь, мне очень жаль… Я не вернусь, Эмили. Наша семейная жизнь дала трещину, и мы оба прекрасно знаем об этом. Хорошо изучив тебя, я понял, что ты никогда не сделаешь первый шаг. Можешь в любое время подать заявление о разводе. Я продам клиники, то есть, говоря другими словами, основную часть корпорации. Мной владеет усталость от изнурительной работы, от больницы и надоедливых, самовлюбленных пациентов. Мне сорок лет, как и тебе, кстати, и мне хочется пожить для себя, пожить в свое удовольствие.
Нет, Эмили, я не чувствую за собой никакой вины. Ты получила все желаемое согласно твоему списку. Все, кроме ребенка. С удовольствием подарил бы и его, но, к сожалению, это выше моих сил. Совсем недавно я обнаружил, что бесплоден. Наверное, следствие перенесенной в детстве болезни. Ты видишь, мной сделано все, что обещано. Не переживай, без гроша ты не останешься. Я бы никогда не осмелился пойти на такой шаг. Тебе принадлежат машины, драгоценности, дом на побережье, катер и здание на Слипи-Холлоу-роуд.
Строения стоят очень дорого, поэтому в любое время можешь продать их. Деньги, отложенные на отпуски, тоже твои. Приплюсуй еще свой личный счет на десять тысяч долларов. Кстати, на досуге я подсчитал, сколько ты заработала, и пришел к выводу, что очень щедр.
