— Саша! Ну здравствуй, здравствуй! — Вольский обнял любимого ученика. — Давно вернулся?
— Два дня назад, Викентий Ларионович.
— Ты как-то изменился, Саша… Повзрослел, что ли?..
— Да что вы, Викентий Ларионович… — смутился Саша.
— Ты, надеюсь, рисовал? — тут же поинтересовался Вольский.
— Конечно, как только свободная минута бывала.
— Да, кстати, как там Федор Иванович? — спросил Вольский.
— Передавал вам привет. Мне очень повезло, что я познакомился с ним. Я столько от него узнал нового… Этой поездки я никогда не забуду. И все это благодаря вам, Викентий Ларионович! Спасибо вам за все.
— Что ты, Саша, не стоит. А что касается Постникова, то могу смело сказать — он отличный специалист, да и человек, я знаю, хороший. Я рад, что это знакомство оказалось для тебя полезным… Давай скорее папку, я посмотрю твои работы!
Саша протянул папку, стараясь не выдавать своего волнения. На самом деле он очень боялся — вдруг его рисунки не понравятся учителю.
Вольский внимательно рассматривал листы, делая это, как всегда, спокойно, не торопясь и не пропуская ни одной детали. Со стороны могло даже показаться, что он нарочно выискивает какие-то неточности в работе. За время своего знакомства с Вольским Саша уже успел привыкнуть к этой его неторопливой манере, поэтому просто терпеливо ждал, когда мастер выскажет свое мнение.
Изучив один рисунок, Вольский откладывал его в сторону, брал следующий, затем вновь возвращался к предыдущему. Так снова и снова продолжал он просмотр по кругу, пока, наконец, не отложил папку в сторону.
Саша вопросительно смотрел на мастера.
— Что скажете, Викентий Ларионович? — не выдержал он.
— Что скажу? Я поражен, Саша… — ответил учитель.
— Викентий Ларионович… — Подобной реакции Вольского Саша не ожидал, поэтому растерялся и не знал, что сказать.
— Мальчик мой, тебя ждет великое будущее. Твой талант уникален… Ты должен беречь и развивать его. В живописи были такие случаи, когда ученик превосходил мастерством своего учителя. Вот и я дожил до этого… И знаешь, я сейчас очень горд этим.
— Спасибо, Викентий Ларионович, но это не я, это вы научили меня…
— Да, я научил тебя приемам, но все приемы ничто без таланта, мой мальчик, а ты талантлив. Мы все еще будем гордиться тем, что были с тобой знакомы…
— Ну, вы скажете, Викентий Ларионович, — совсем смутился Саша.
— Елена, ты посмотри только… Вот начни с этого, — с этими словами Вольский передал папку жене, которая все это время с интересом следила за разговором.
Елена Михайловна взяла папку и стала с любопытством рассматривать ее содержимое.
— Потрясающе красиво! — воскликнула она. — Сашенька! Вы просто гений! Викентий, это просто чудо как хорошо!
— Большое спасибо, Елена Михайловна.
— Не смущайся, Саша, все правда, — сказал Вольский. — Кстати, ты непременно должен эти рисунки отнести в училище. И еще вот что. Через месяц будет выставка молодых ленинградских художников, и я бы хотел тебе предложить послать в комиссию несколько работ.
— Правда, Викентий Ларионович? Это можно сделать?
— Даже нужно, я думаю. Да… Ну, хорошо. Давайте пить чай, а то остынет совсем…
В тот вечер Саша допоздна засиделся у Вольских. Сидя в уютном старом кресле, он с удовольствием пил чай с домашним печеньем Елены Михайловны. Абажур над столом распространял вокруг себя мягкий свет. Время за разговорами летело незаметно, и, взглянув на часы, Саша торопливо засобирался домой, чтобы успеть до разведения мостов.
Лето, промелькнув, осталось позади, и в педагогическом, как, впрочем, и во всех учебных заведениях, снова начались занятия.
Как-то в перерыве между лекциями Лена отвела Веру в сторону.
— Вера, я хотела тебе кое-что сказать… — серьезно начала она.
— Что же? — заинтересовалась Вера.
— Знаешь, я познакомилась на днях с одним очень интересным молодым человеком…
— Да? И кто же он? — не выдержала Вера.
— Он студент, учится в физико-технологическом институте, будущий физик, — с гордостью сообщила Лена.
— А как его зовут?
— Петя. Петр Вавилов.
— И что? Он тебе нравится?
— Да, очень. И еще… — Лена перешла на шепот: — Он придет сегодня встречать меня из института. Я хочу вас познакомить, все же ты моя подруга, и мне интересно, что ты о нем подумаешь.
— Ты меня заинтриговала. Уж скорей бы закончились лекции! — засмеялась Вера.
— Не шути, это очень серьезно, — не улыбнулась в ответ Лена.
Петр произвел на Веру хорошее впечатление. И она радовалась, что подруга нашла свою любовь.
Теперь Лена почти все свободное время проводила вместе с Петром. Общались девушки в основном только в институте. Вере этого не хватало, однако она все понимала и поэтому не обижалась на подругу.
…Сквозь пелену облаков иногда проглядывало солнце. Его тусклые лучи не скользили по стенам солнечными зайчиками, а напоминали, скорее, белесые пятна на обоях. Ленинградская осень вообще особенная. Она не похожа ни на одну осень мира. Желтые, красные, бурые деревья в парках и вдоль каналов кое-где еще сохраняли зеленый цвет. Все выглядит так, будто природа показывает все свои разнообразные наряды, прежде чем уснуть долгим зимним сном.
Лениво помешивая ложечкой сахар в чашке, Варя думала о приближающейся зиме. За столом было тихо. Все молчали — каждый думал о своем. В движениях чувствовалась расслабленность, хотелось спать. Закончив пить чай, Зоя встала из-за стола.
— Тетя Зоя, подождите, не уходите. Я хочу с вами обеими поговорить, — остановил ее Саша.
— Что-то случилось? — заволновалась Варя.
— Нет, — торопливо ответил Саша. — Хотя, вообще-то — да…
— Ну, рассказывай, — Зоя села обратно за стол.
Саша вздохнул и отодвинул от себя свою чашку с недопитым чаем.
— Видите ли, в чем дело… — смущенно начал он и замолчал.
— Давай, не робей, — поторопила Варя.
Снова вздохнув, Саша продолжал:
— Так вот. Помните, к нам как-то в гости приходила одна девушка?
— Вера? — уточнила Зоя.
— Да, Вера.
— Сашенька, ты сам скажешь или тебе помочь? — лукаво улыбнулась Варя.
— Нет, тетя, я сам…
С этими словами Саша решительно встал со стула и сказал твердым, решительным голосом:
— Тетя Варя, тетя Зоя, я ее люблю.
— Ну, наконец-то решился, — дружно засмеялись сестры.
— Не смейтесь, это серьезно. — Голос юноши дрожал от волнения.
— Да мы и не смеемся! Пойми, мы просто радуемся за тебя. Вера нам очень понравилась.
— Подождите, я еще не все вам сказал.
