— Ну так что вы думаете о поездке в Лондон после всего этого?
— Может быть, но я не буду тратить деньги, пока не появится действительно серьезная причина для поездки. Кроме того, на какое-то время я хочу сейчас остаться в городе.
— В вашей жизни появился молодой мужчина? — по-отечески спросил юрист.
— Может быть. Просто может быть. Но сейчас мне нужно идти на работу.
Пролетели две недели и теперь расстроилось еще одно свидание: двухчасовое интервью для «Ньюсуик» растянулось в съемки на весь день.
Две невероятные высоты и два невероятных падения. Она устала надеяться.
Три раза звонил Джеф. Дважды, чтобы извиниться и пригласить ее на обед… В третий раз он предложил пойти на «Фантом Опера» с Майклом Крофордом. После долгих раздумий она приняла приглашение и они провели замечательный вечер. Ее бывший муж искренне был заинтересован в возобновлении отношений и хотел знать, встречается ли она еще с Майклом Винстоном.
Обед оказался добродушной инквизицией, и когда она призналась, что у нее есть мужчина, но она не будет вдаваться в подробности, Джеф повел себя как ревнивый собственник.
— Как там твое наследство?
О боже, какое же он в сущности ничтожество, этот Майкл Винстон.
— Инвестиции в будущее? Ты ничего не знаешь о биржах. Размышления о будущем могут быть бесполезными, пока ты не знаешь, что ты будешь делать. Кто советует тебе? Майкл?
Потребовалось целых полчаса, чтобы прекратить обсуждать эту тему. И на этот раз Мэриел даже не поцеловала его на прощание.
Наконец позвонил телефон. Это был Томас.
— В эту субботу, конец света или потоп, что ты делаешь? — звуки его бархатного голоса ласкали ее слух.
— Иду в прачечную, — это было правдой. Томас засмеялся.
— Больше ничего? Куда ты хочешь пойти? Ты называешь.
Из ниоткуда донесся голос:
— У меня есть домишко в горах Малибу. Мы можем отключить телефон, — она заставила замолчать свой разум. Она помнила, что как раз суббота попадает на «красную зону» сентября. Это была судьба…
— Я гарантирую: никаких малышек, одетых с иголочки, никаких заседаний, интервью для Нью-Йорка. Никаких юпитеров и камер, — она замолчала, чтобы избежать клише и всевозможных проклятий. — Никакой игры, — закончила она легко.
Он опять засмеялся и ее сердце воспарило:
— Ты обещаешь?
На этот раз, крайне суеверная, Мэриел ничего не сказала ни Розе, ни Ширли. Если это случится, то случится, и она расскажет им потом. Кроме того, все, что произошло пока, это только два несостоявшихся свидания и два поцелуя. Если бы ты не очутилась в Палм Дезерт, сейчас бы не на чем было строить мечту. Чтобы не искушать судьбу, она включила в свой план противозачаточные меры. На всякий случай.
Огромный «Мерседес» с затемненными окнами быстро мчал их к ее маленькому домику. Небрежно одетый в старые джинсы «Левайс» и большой, не по размеру, кашемировый свитер медового цвета, Сексон одной рукой легко вел машину. Изредка он поглядывал на Мэриел и улыбался. И каждый раз, когда Томас делал это, она не могла сдержать улыбку. Мисс Мак Клири успокаивала себя тем, что ни одна женщина, находящаяся рядом с ним, не могла бы быть безучастной — такой он красивый. И Томас принадлежал ей, по крайней мере, следующие три часа.
После недолгих раздумий, Мэриел остановилась на хлопковом белом свитере, камее ее матери в тяжелой золотой оправе и старых застиранных шортах из грубой хлопчатобумажной ткани; шортах, которые, как она знала, подчеркивали достоинства ее длинных ног. В корзине на заднем сидении лежали вино, помидоры, свежая базилика, тертый сыр-романо, пармазанский сыр, свежеприготовленный паштет на целую армию, салат и парочка ромовых пирогов на десерт.
Сексон ловко маневрировал черным «Мерседесом» в оживленном потоке машин на побережной дороге. Томас весело описывал удивление стюардессы, когда она обнаружила, что женщина, сидевшая рядом с ним была не толстушкой, а беременной и оживленно изображал, как они принимали роды. Затем рассказал о сложностях, с которыми группа столкнулась во время съемок в северной части Нью-Йорка. Необходимо было снять эпизод с осенними листьями: они все падали и падали, пока, после проливного дождя на дереве не осталось ни одного листка и за двадцать четыре часа им не удалось отснять хотя бы несколько метров крупного плана. Живо показывал, как привередничал приглашенный киноактер.
— И вот, этот парень, взвинченный до основания, по сценарию должен был прыгнуть в озеро, холодное как лед, и спасти меня. А он этого не делает. Говорит, что его агент сказал, что ему не придется плавать. Тем временем, я в мокром костюме отмораживаю себе свой перец. Так что за него это проделывает дублер. Потом мы опускаем этого парня в воду, чтобы снять эпизод, как он спасает мне жизнь. Мы опускаем под воду аквалангиста, чтобы он держал его, а аквалангист говорит, что этот парень мочится на него под водой.
— Правда? — Мэриел с сомнением посмотрела на Томаса, а потом весело рассмеялась.
— Черт, я не знаю. Он стоял в воде, а мы снимали. Вот и все, что я знаю.
Сексон помог перенести продукты в дом и они решили побродить вокруг озера. Во время прогулки Мэриел поведала Томасу о загадочном ключе. Во время рассказа она вспомнила о наследстве и о своей заветной мечте — иметь ребенка и обрадовалась, когда вернувшись в дом, Томас сменил тему.
— Давно у тебя появилось это место?
— Два года назад. Когда развелась. Ты проголодался?
— А что у нас есть?
— Как насчет паштета?
— O'кей, я готовлю изумительный паштет. Моя бывшая жена — итальянка. Ты разливай вино, — он завязал вокруг себя полотенце и начал доставать продукты из корзины. В коробочке он нашел нож, провел большим пальцем по лезвию и одобрительно покачал головой.
— Из-за кого были проблемы? Кто был виноват? — вернулся он к разговору о разводе.
Мэриел налила умеренные порции прекрасного «Бардолино» в хрустальные бокалы. Ими она не пользовалась сто лет — это был свадебный подарок матери Джефа. Наблюдая, как Сексон трудится, Мэриел отхлебнула немного вина.
— Мы. Слишком много женщин. После трех лет совместной жизни, муж изменил мне, по крайней мере, два раза. Я не видела причины, чтобы вести подобный счет.
Неожиданно ей стало любопытно. Голливудское божество славилось отсутствием верности.
— А ты? Ты был верен своей жене? — вопрос прозвучал грубо, и Мэриел поразилась сама себе. Но Сексон легонько стукнул своим бокалом об ее и, казалось, ничего не заметил. Раздался двойной звук хрупкого хрусталя. Хорошее предзнаменование? Пожалуй, пожалуй…
— Верь или не верь, но я не изменял жене. Когда мы поженились, мы вдвоем умирали с голоду, так же, как и известные, и безработные актеры. У нас была дешевая квартира, куча денежных проблем, потом родился ребенок… Обычные проблемы.
