— Я не пойду спать! — закричал мальчик, в раздражении топая ногами.
— Но… Оливер… — От изумления Энни не находила слов.
Он замахал на нее своим шариком.
— Не пойду!
— Так, ну-ка прекрати, — вмешался Гарсон, и Оливера как будто выключили крики и топанье сразу прекратились. — Ты сделаешь так, как велит мама. А я уже ухожу, — .сказал он, а потом наклонился и добавил более мягко:
— Мне надо ехать в «Кинге хед» — узнать, смогут ли они дать мне комнату еще на два дня. Увидимся завтра, хорошо? Оливер наклонил голову и смущенно улыбнулся.
— Хорошо.
— И чтобы больше никаких сцен, разбойник, — подмигнул Гарсон. Мальчик засмеялся.
Энни раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, она была ему благодарна за помощь, с другой — ей не хотелось эту помощь принимать. На ней лежала ответственность за Оливера, Гарсон не имел права его воспитывать.
— Пошли, — сказала она, беря его за грязную руку. — Тебе еще надо помыться.
Пока Оливер наматывал на руку веревку от воздушного шара, Гарсон прошептал ей на ухо:
— Я вернусь, когда улажу дело с гостиницей и что-нибудь перекушу. Нам надо поговорить.
Энни кивнула. Наверняка он хочет поговорить о меблировке «Фермы».
Оливер болтал без умолку все время, пока Энни мыла его, — о дне рождения, о своем друге, «замечательном мистере Деверилле!», — но, как только лег в постель, сразу же начал зевать. Большой палец отправился в рот, любимый мишка оказался под боком, и, прежде чем Энни успела выйти из комнаты, он уже почти спал.
Внизу Энни привязала серебряный шар к стулу и убрала кусок торта, который Оливер принес со дня рождения. «На дне рождения был клоун. А у меня на дне рождения будет клоун? Пожалуйста!» — просил Оливер. Казалось, у всех детей бывают клоуны, пони, всем на праздники снимают целые замки.
Энни задумалась. Хотя она и пообещала ему «подумать», все-таки она надеялась, что он забудет; а если нет, то где взять деньги? А что будет, когда Оливер вырастет и ему захочется горный велосипед последней модели или компьютер или поехать куда-нибудь с друзьями на школьные каникулы? Вот тут и скажется нехватка средств.
Ее мысли прервал внезапный стук в дверь. Неужели Гарсон уже вернулся? Что-то быстро. Может быть, в «Кинге хеде» не смогли найти ему номер на четыре дня и он пришел сказать, что остановился в другом месте? Слава Богу, что у нее нет свободной кровати, подумала Энни, подходя к двери. А то бы ей пришлось из вежливости предложить ему остаться у них; но спать с Гарсоном под одной крышей означало бы полностью потерять покой. Энни почувствовала неясный трепет.
Она поправила вырез на розовом платье с застежкой сверху донизу, откинула косу и открыла дверь. На пороге стоял Роджер Эдлам.
— Привет, приятель, — сказала она. Позади него, на лужайке, она увидела его пикап. — Фиона с тобой? Как ваша большая любовь?
В мае Роджер неожиданно прекратил ухаживать за ней, и через неделю Кирстен сообщила, что он встречается с дочерью одного фермера — скромной круглощекой девушкой, которую Энни не раз встречала на деревенских вечеринках. По сведениям Кирстен, Роджер объявил, что наконец встретил настоящую любовь, а девушка хвасталась подругам предстоящей помолвкой.
— Любви нет, — ответил Роджер.
— Вы с Фионой поругались? Не придавай значения, — успокоила Энни. Уверена, что скоро все опять будет хорошо.
Роджер вдруг рассмеялся, грубо и резко.
— Нет уж. Понимаешь, мы не поругались, здесь всегда была только ты, ударил он себя кулаком в грудь.
— Ты что? Фиона прекрасная девушка, — возразила Энни.
— Да, она прекрасная девушка, но скучная, — заявил Роджер.
Он сделал попытку пройти мимо Энни в коттедж, но она преградила ему путь. Молодой человек нахмурился и откашлялся, будто решив продолжить уговоры.
— Ты прости меня, — сказал он скорее утвердительно, чем вопросительно, за то, что я тебя бросил. Конечно, тебе было обидно, но хватит лить слезы, ведь я вернулся. — Тут он сделал паузу, как бы ожидая бурных восторгов, но, поскольку их не последовало, продолжил:
— Ты совсем не такая, как здешние девушки. В тебе гораздо больше блеска, гораздо больше стиля. Прости меня, — сказал он и, сильно притянув ее к себе, прижался губами к ее шее.
От прикосновения его мокрых губ у Энни побежали мурашки по коже.
— Отойди от меня, — сказала она. Роджер поднял голову.
— Отойти? — удивленно переспросил он.
— Отойди!
Он отпустил ее.
— Энни, я понимаю…
— Ничего ты не понимаешь, потому что, во-первых, ты считаешь себя неотразимым, а во-вторых, ты слишком толстокожий. Но я собираюсь просветить тебя на этот счет, так что слушай внимательно! Я и не думала плакать, когда ты перестал ухаживать за мной. Наоборот, я вздохнула с облегчением.
— Но…
— Я сказала: слушай внимательно, — продолжала Энни голосом, звенящим от негодования. — Я совершенно ясно дала тебе понять, что ты не можешь рассчитывать больше чем на дружбу, но ты продолжал надоедать мне. Я не хочу с тобой ссориться, но и терпеть твои приставания я не намерена. Так что возвращайся к Фионе, которая любит тебя и верит, что ты ее тоже любишь.
Во время этой тирады лицо Роджера, и всегда-то румяное, приобрело пунцовый оттенок.
— Хорошо, Энни, — смиренно произнес он и спустился с крыльца. Когда он освободил проем, Энни увидела Гарсона, стоящего у изгороди. Она удивленно посмотрела на него. Он переоделся в черную рубашку с короткими рукавами и синие джинсы. В руке он держал пакет.
— Я понимаю, что надоедал тебе, — признал Роджер. Он было собрался пуститься в долгие объяснения своего поведения, полные раскаяния и признания ошибок, но тут он тоже заметил Гарсона. — Извини, — пробормотал он хрипло и, коротко кивнув Гарсону, направился к своему пикапу, сел в него и уехал.
— Браво, — сказал Гарсон, заходя в сад. — Это было просто замечательно.
— Думаю, вы все слышали? — спросила Энни.
— Не пропустил ни слова. Вообще-то я пришел посмотреть на «Ферму», а тут такой спектакль! Мне показалось, что если я попытаюсь уйти, то могу его сорвать. — Он усмехнулся. — А еще говорили, что я могу дрессировать собак!.. Мне кажется, вы и львов не побоитесь. В какой-то момент мне показалось, что вы сейчас достанете хлыст. Бедный парень!
— Никакой он не бедный. Самоуверенный нахал.
— Глядя на то, как он удалялся, поджав хвост, думаю, он потерял свою самоуверенность. У нас с вами тоже были стычки, но не дай Бог, чтобы вы попытались проделать то же самое со мной.
— Мне кажется, вы справитесь с ситуацией, — колко ответила Энни.
