Она почувствовала, что замерзла, и поплотнее завернулась в джинсовую куртку. Танцующие исчезли в тумане — и внезапно Лизл охватило ощущение, что и ее радужный пузырь счастья исчезнет, как только они прибудут в Ханахин.
Майк нетерпеливо дожидался Джеймса. Он мерил дорогу шагами, будто от этого зависела его жизнь.
— Ты нужен в конюшне, Джеймс. Лучше было бы пойти сразу.
И Майк сделал жест, говоривший "Следуй за мной".
— Принцесса? — Джеймс выглядел и озабоченным, и спокойным одновременно.
Майк кивнул:
— Да, она озадачила всех.
Рыжая Принцесса, старейшая породистая кобыла, начала жеребиться. Ожидалось, что она принесет жеребенка лишь недели через три, и Лизл было известно, что Джеймс волновался за исход.
— За Лайонелом послали? — спросил Джеймс.
— Да, — отвечал Майк. — Он уже здесь, и он сам послал за другим парнем, Шоном Конноли, и тот едет из Драмкеррика. Придется повозиться: кобыла немолода.
— Хорошо, пойдем. — И, потрепав Лизл по щеке, он сказал: — Прости, любовь моя, но вынужден оставить тебя этим вечером одну.
— Могу я помочь? — спросила Лизл.
— Спасибо, нет. Кобыла тебя не знает, и это се встревожит. — И он добавил с усмешкой: — Но очень мило с твоей стороны предложить помощь.
Лизл покачала головой, улыбнулась и сказала:
— Бог в помощь, Джеймс.
Мужчины оставили ее и, не оглядываясь, побежали в конюшни. Лизл некоторое время смотрела им вслед, затем двинулась к дверям, вошла и хотела было подняться по лестнице, желая принять горячую ванну и переодеться.
Она была уже на полпути, когда услышала глухой голос Бриджит, которая звала ее из прохода, ведущего в теплицу:
— Это вы, мисс Эдриан?
Лизл увидела Бриджит.
— Да. Что случилось?
— Мисс Ловелл хотела бы вас видеть.
Лизл вздохнула. Вот оно, подумалось ей, и она взглянула в морщинистое лицо домработницы.
— Нельзя ли подождать до утра, Бриджит?
— Она сказала, что желает видеть вас сейчас.
— Хорошо. Где она? — спросила Лизл решительным тоном.
— В своей комнате, мисс. Она была там целый день.
— Целый день? Почему? Ей нехорошо?
— Нет, мисс.
— Так что с ней случилось?
Домработница пожала своими худыми плечами. У нее было усталое лицо.
— Не знаю, мисс, но она в дурном настроении. У нее бывает.
Старушка пошла к двери, и Лизл, понимая, что ей предстоит еще одна сцена, неохотно последовала за ней.
Бриджит провела ее по коридору вдоль дальнего крыла дома. Стены коридора были целиком стеклянные, что напомнило Лизл аквариум с золотыми рыбками. Каждые несколько метров коридор открывался стеклянными дверями в великолепный зимний сад, и Лизл любовалась растениями. В конце коридора они пришли к крашеной белой двери, и Бриджит легким движением открыла ее, пригласив Лизл вовнутрь.
Комната была жарко натоплена и воздух в ней был насыщен влагой. Было почти как в теплице, тем более что тут росли всяческие экзотические растения. Запах их кружил голову, наполнив сразу же нос Лизл ароматами, а взгляд — великолепием красок. В центре комнаты в старомодном шезлонге сидела, прямо держа спину, тетя Хэрри и читала книгу.
Старая леди слабо улыбнулась и сделала знак Бриджит, чтобы та удалилась, а затем повернулась, чтобы одарить Лизл слабой, едва уловимой улыбкой. Затем она сказала жалобным слезливым голосом:
— Лизл, милая, как хорошо, что вы уделили мне время.
Когда Бриджит ушла, она кивнула Лизл, чтобы та подошла, и Лизл осторожно приблизилась, всеми силами стараясь скрыть свою неприязнь к тетушке. Та была бледна и держала на голове компресс.
— Примите мои сожаления: вы, кажется нехорошо себя чувствуете, мисс Ловелл.
Старая леди не ответила. Она сняла компресс с головы и взяла с серебряного блюда по соседству с собой кисть винограда. Затем она сделала жест сухонькой рукой, и огромный сапфир на ее среднем пальце блеснул, отражая свет лампы.
— Сядьте возле меня, Лизл.
Она неопределенно указала на место у ее ног, и Лизл подошла и села. Две женщины смотрели друг на друга, не опуская глаз. Чуть заметная злобная усмешка искривила губы Хэрриет, и глаза ее вспыхнули, встретив упорный взгляд Лизл. Лизл почувствовала, как два ярких пятна вспыхнули на ее щеках: она поняла, что в душе старухи бушует еле сдерживаемый гнев.
— Джеймс занимается кобылой? — спросила она тонким голосом.
Лизл кивнула:
— Да, и Джеймс, и Майк; и ветеринары там же, так что она в надежных руках.
Последовала долгая пауза. Затем Хэрриет Ловелл положила голову на подушки и зарыла глаза, и спустя некоторое время на ее увядшие щеки вернулась краска, и она спросила с притворным интересом:
— Вам понравился остров?
— Очень.
Хэрриет Ловелл отщипнула еще ягодку винограда, кинув на Лизл холодный взгляд.
— Я была удивлена, услышав, что Джеймс взял вас туда: обычно он ездит один.
— Он пожелал, чтобы я увидела Танцующих.
Наступила короткая пауза. Затем Хэрриет Ловелл нахмурилась и нетерпеливо покачала головой:
— Я должна быть честной: не нравится мне все это. Совсем не нравится.
— Почему же?
— У него нет права проводить столько времени с вами наедине: люди будут говорить разное.
Лизл улыбнулась.
— Этим людям говорить совершенно не о чем.
— Вы не понимаете. Наверное, для людей вашего типа ничего особенного нет в том, чтобы проводить наедине целые часы и уезжать с полузнакомыми людьми; но мы, Ловеллы, — род гордый и знатный. — Ее тон был высокомерен, и она отчеканивала каждое слово. — Нам нужно поддерживать честь рода — и мы гордимся своим происхождением.
— Как мило, — со скукой в голосе произнесла Лизл.
— Вы смеете дерзить?! — Глаза Хэрриет злобно сверкнули.
— Я вовсе не намеревалась, но уверена: вы не для того вызвали меня так поздно вечером, чтобы рассказывать о своем роде.
Холодные голубые глаза Хэрриет выдержали взгляд Лизл.
— Да, не для этого. То, для чего я хотела вас видеть, касается моего племянника.
— Я слушаю.
— Мне не нравится, что он все свое время проводит с вами.
Лизл не смущаясь посмотрела в эти холодные глаза.
— Я полагаю, это личное дело Джеймса, разве не так?
— Нет. Я так не считаю. Джеймс должен жениться на Энид, и я не желаю, чтобы вы разрушили их будущее.
Лизл посмотрела на ее умное, тонкое лицо, которое в свете лампы было белым, как мел.
— Я не имею намерения разрушать будущее Джеймса.
— Но именно это вы делаете.
— Мисс Ловелл, — терпеливо начала Лизл, — я думаю, что Джеймс способен решить за себя сам. Каковы бы планы на будущее у него ни были — это его жизнь, и он имеет право решать. Я уверена: придет время, и он примет правильное решение. — Она встала, глядя на старую леди, которая лежала такой беспомощной на вид в своем старомодном шезлонге. — И я вовсе не собираюсь спорить с вами вновь. Я надеялась, что мы станем друзьями, но теперь вижу, что мои надежды никогда не осуществятся. Если это все, что вы собирались обсудить — я думаю, вам лучше поговорить с самим Джеймсом. Спокойной ночи, мисс Ловелл: надеюсь, утром вы почувствуете себя лучше.
