Джо кивнул, и отошел также тихо, как и пришел.
— Мы закончим завтра список, — сказала я с грустью.
Коди не говорил, но мы крепко обнялись. Его мягкие губы коснулись моих, и наш поцелуй был всего лишь шепотом, обещанием, что унес ветер.
Джип засигналил в тот же момент, когда мой живот заурчал.
Коди мягко рассмеялся.
— Я понял намек.
Но была еще одна остановка перед ужином. Джо подъехал к небольшой платформе с красным утесом позади.
И там мы увидели закат.
Мой рот приоткрылся, когда пламя красного и оранжевого цвета сожгло небо, осветив плато в удивительном проявление природы или Бога, или какого-то более мощного, старшего, божества, более завораживающем, чем все, что я видела.
Я думаю, что я охнула и прижала руку Коди, наше молчание было более осмысленным, чем любые слова. Глубокое спокойствие наполнило меня, когда я наблюдала за циклом дня и ночи, когда земля повернулась. И я была частью этого; все вместе мы были частью этого. Мои проблемы казались маленькими и смешными, и я пообещала себе, что это было то, когда моя жизнь началась заново: этот день, этот момент, с этим человеком на моей стороне — если бы он хотел меня.
Тьма расцветала на небе, и тысячи миллионов звезд соблазнительно сияли. Я думала о своей матери. Ей бы понравился Коди. Я хотела бы разделить с ней этот момент. Может быть, я смогу.
Глава 8
Джо отвез нас обратно на стоянку возле Большого Хогана, гигантского глаза, и мы с Коди лениво смотрели, как остальные суетились вокруг палаток.
Наш план был намного проще: мы спали на густом, мягком песке у основания памятника, а в маловероятном случае дождя или чуть более вероятном случае очередной песчаной бури, мы спали бы в джипе. Это было бы немного некомфортно, но все же предпочтительнее, чем хрупкая палатка, скрывающая звезды.
Коди выкопал нишу в песке, так чтобы мы были словно в коконе под покровом ночи, словно матка в животе Матери-Земли. Или, может быть, это просто спасло бы от прохладного ветерка.
Бродячая собака, рыскала по округе, ее тощая фигурка противоречила пассивной дружелюбности. Остальные опасались, бормотали постоянно про себя об опасности и лечении укуса собаки. Коди улыбнулся, когда бродяжка улеглась у его ног, позволив ему погладить свой пыльный мех.
Джо и его помощники работали над тем, чтобы развести хороший огонь, а затем позвали нас всех на ужин — что-то, что он назвал тако индейцев. Это была своего рода жареная лепешка размером с обеденную тарелку, наполненная слоем бобов в пикантном соусе и увенчанная нарезанными кубиками помидора, салата, лука, измельченного сыра и большого куска стейка с боку. Я с жадностью поглощала еду, но не могла не заметить, что Коди скормил большую часть своей порции новой лучшей подруге, у которой, оказалось, была целая семья пушистых лучших друзей, желающих разделить эту награду.
Как только мы были сыты и сонны от удовлетворения, начались развлечения. Джо представил нескольких помощников, которые оказались эффективными многозадачниками, один играл на флейтовом инструменте, а другой — пел. Затем присоединились барабаны, и радость на лице Коди была освещена мерцающим пламенем, и была совершенно заразной, так как он подтянул нас всех к себе, чтобы потанцевать с ним.
Примитивный, страстный ритм кружился вокруг нас, заставляя меня кружиться в сумасшедшем ритме, создавая легкое головокружение от шума и движения, а внутри расцветало счастье.
Коди затащил меня в свои объятия и крепко поцеловал, игнорируя крики и вопли, когда его тело обернулось вокруг моего. Когда он встал прямо, то выглядел очень довольным собой. Все, что я видела, было его прекрасное лицо, и ночь, разворачивающаяся над головой, наполненная миллионом звезд, мерцающих, как бриллианты, на фоне глубокого черного неба.
— Идеально, — пробормотал он, его губы шептали на фоне моей пылающей щеки.
Мы пожелали спокойной ночи искателям приключений и направились к спальным мешкам.
— Мы могли бы соединить их вместе, — предложил я, нерешительно. — Чтоб было теплее.
Коди поднял бровь.
— Было теплее?
— Да.
Он подмигнул мне.
— Конечно, почему бы и нет?
Мы начали снимать ботинки, и я надеялась, что не забуду вытряхнуть их утром. Нас предупредили, что скорпионы любят заползать в них. Тьфу.
Я стянула джинсы, но оставила все остальное на себе, затем беззастенчиво смотрела, как Коди расстегнул штаны и разрешил им скользить по его длинным ногам.
К сожалению, я была не единственным человеком, который смог насладиться этим шоу. Несмотря на то, что мы были на небольшом расстоянии, Джо предупредил нас оставаться на виду у костра. Он не сказал почему, но голодный вой койота убедил меня не задавать глупых вопросов.
Я забралась в наши объединенные спальные мешки, дрожа в прохладном ночном воздухе. Коди скользнул рядом со мной, автоматически обернув руки вокруг моего тела, так что моя голова была прижата к его твердой груди.
Несмотря на то, что я могла видеть каждую звезду на небе, мощные тени гор играли в злую шутку с моими глазами, и я прижалась к его боку, твердое тепло которого успокаивало меня.
Он вздохнул, довольный.
— Если бы я знал, как это хорошо, я бы вписал этот момент в список желаний, — он вздохнул.
— Хотела бы я провести жизнь, подобно этому моменту, — сказала я, с радостью.
Он сделал паузу, прежде чем снова заговорить.
— Может, мы могли бы начать такую жизнь с этого самого момента.
Потом я почувствовала, как он целует мои волосы.
Я просыпалась несколько раз ночью, мягкий песок удивительно неудобный, когда температура упала еще больше. Каждый раз, когда Коди незаметно двигался, его глаза смотрели на меня, а затем притягивал меня ближе, наше общее тепло прогоняло холод.
Мы оба не спали, когда Джо просигналил в гудок джипа, его версия нашего сигнала будильника в пять часов утра. Мое сердце бешено колотилась, я стерла сон с глаз и перевернулась, чтобы столкнуться с теплым выражением лица Коди.
— Хорошо спала, красавица?
— Лучший сон на свете, — я солгала, потирая спину, массажируя образовавшиеся узлы. — Что насчет тебя?
— О, да! Определенно, лучший сон за всю историю… хотя, я мало спал.
— Почему?
— Был слишком занят, смотря на тебя.
— Ох.
Это было достойно поцелуя, и меня не волновало ни утреннее дыхание, ни мягкая щетина на подбородке и щеках, ни то, что мы все еще были на людях.
В конце концов, его большие руки схватили меня за плечи, и он остановил меня.
— Что случилось?
— Ничего. Просто, эм, слишком взволнован, — сказал он, поднимая свои выразительные брови.
— Ох. — Что было в этом человеке, который заставлял меня использовать словарь двухлетнего ребенка? — Думаю, нам пора вставать.
— Ты первая, — он слегка кашлянул. — Мне нужна минутка. — А потом он пробормотал себе под нос: — Я не спал всю ночь.
Всё моё тело залило алой краской, пока он сидел и улыбался мне.
— Не забудь вытряхнуть ботинки, красавица.
Небо стало светлее, серый сменил шелковистый черный, а яркая луна медленно тонула за Хоганом.
Сонная из-за недостатка сна, я натянула джинсы и ботинки, улыбаясь себе, когда заметила, что глаза Коди приклеены к моим ногам. Я не могла не ответить тем же, улыбаясь про себя, когда он застенчиво повернулся спиной.
Когда он поднял глаза, его щеки покраснели, и я улыбнулась тихонечко, помогая ему складывать наши спальные мешки.
Джо усадил нас в джипы, и мы отправились вниз по долине; свежий ветер бил нас по лицу, развивая мои волосы, пока мы мчались на встречу рассвету.
Когда джип резко остановился, мы выскочили из машины и взобрались на массивную песчаную дюну, а затем замерли, взявшись за руки, наблюдая, как свет пробирается обратно в мир, пока не взошло солнце, огненное, кроваво-красное, раскрашивая плоские горы оранжевым и золотым пламенем.
