— У тебя все сводится к одному! — раздосадованно ответила я.
— Мужчины любят глазами! Сделай макияж, укладку, покажи себя желанной, чтобы он не хотел тебя отпускать… — начала советовать Лера.
Но я решительно оборвала поток ее советов.
— Я приехала спасти жизнь своей дочери, получить шанс на выздоровление, а не прихорашиваться и крутить попой перед мужчиной, с которым имела ошибку завести отношения в прошлом.
— Жалеешь об этом?
— О рождении дочери я не жалею, если ты об этом. Но во всем остальном наше общение лишь вынужденное!
— Но очень приятное, — усмехнулась сестра.
Я не стала ее разубеждать, тем более, что она была права: мне понравилось все, что было! Но я не собиралась погружаться в пучину такого романа!
— Что ты делаешь? — спросила сестра, наблюдая за моими действиями.
— Звоню Каримову.
Почему-то мне хотелось убедиться, что мне нужно еще раз сдать анализы. Он сбросил звонок, не ответил, но прислал сообщение:
«Говорить не могу, сильно занят. Жду тебя, не задерживайся. Я отправил за тобой водителя»
Я вздохнула. Почему неприятности не хотели отступать?
— Посижу с тобой еще немного. Не знаю, как быть с Сашей, — нахмурилась.
— Саша может пока посидеть со мной, потом заберешь или попрошу кого-нибудь из своих, — отозвалась беспечно Лера, она перевела взгляд на второй букет и фыркнула. — Леха решил через меня к тебе клинья подбивать! Цветы передал…
— Вот этого делать точно не стоит. Я уже ответила, что между нами ничего нет и быть не может.
— Не Каримов, конечно, но сильно изменился. Он заходил, — добавила Лера. — Больше о тебе спрашивал. Смешной такой, анекдоты древние травит!
— Но тебе эти анекдоты понравились, — заметила, как Лера невольно улыбнулась.
— С ним, как с приятелем, легко общаться, — добавила она. — Ничего особенного.
Мы поболтали еще немного, вспомнив общих знакомых. Наше общение прервал новый входящий звонок.
— Пожалуй, мне пора. За мной приехали. Пока, Лера.
— Созвонимся позднее, — кивнула она.
— Мириам, айда гулять? — предложила я.
Дочка нехотя слезла со стула, схватила печеньку в кулачок.
Я подхватила ее на руки и вышла, не желая испытывать терпение Каримова. Машину, которая приехала именно за мной, я угадала сразу: массивный, полированный черный внедорожник стоял прямо напротив входа в больницу.
Я подошла к машине, задние окна были тонированными. Мужчина, сидящий рядом с водителем, заметил меня и выбрался из авто. Он распахнул дверь, помог забраться внутрь, на заднее сиденье, подтолкнув в спину.
Дверь захлопнулась в тот же миг за моей спиной, щелчок блокиратора насторожил. Я подергала ручку, заподозрив неладное. Мириам заплакала.
Машина отъехала.
— Что такое? Почему вы заблокировали двери?! — возмутилась я. — Остановите немедленно!
— Не дергайтесь и проблем не будет! — прозвучал равнодушный ответ. — С вами кое-кто хочет поговорить.
=13=
Роза
Мириам горько плакала, вцепившись в мою шею ручонками. Ее тело тряслось от рыданий, а я была так перепугана, что мои попытки утешить ее приводили лишь к тому, что она плакала еще горше.
— Заткни ребенка! Голова трещит! — рыкнул мужчина, сидящий рядом с водителем.
— У вас чувствительность, как у табуретки, и, очевидно, интеллект примерно такой же, если не понимаете, что я и моя дочь напуганы! Куда вы нас везете? К кому?! — спросила я сквозь слезы.
Горячие соленые дорожки стекали по щекам.
— Маааамааа! — ревела Мириам.
Заметив, что я плачу, она поднесла крохотные ладошки к моим щекам и попыталась стереть мои слезы. Этот жест тронул меня до глубины души и наполнил желанием выстоять до конца, во что бы то ни стало. Ради дочурки… Ради моей крошки, у которой, кроме меня не было ни-ко-го!
Мама? Я тут же усмехнулась горько своим мыслям! В прошлом мы с ней крупно поссорились. Я утаила новость о своей беременности, а когда мама узнала о том, что я ношу под сердцем малышку, она закатила грандиозный скандал. Мама говорила, что я ее опозорила, требовала признаться, от кого я принесла в подоле и даже… предложила устроить мне вызывающие роды!
Это было самое кошмарное, что она могла мне предложить! Как можно было подумать о таком? Я вспылила и не смогла больше сдерживать свои эмоции, высказала в ответ все, что давно накипело у меня на душе. В итоге мама проорала, чтобы я убиралась вон из ее квартиры — из той самой, новой, где она жила вместе с новым мужем. Старую квартиру мама продала… По сути, слова мамы «Убирайся вон из моей квартиры!» не имели смысла, потому что я уже снимала квартиру в столице напополам с Игорем и Светой.
Скандал вышел маме боком. Перенервничав, мама попала в больницу на сохранение беременности и окончательно повесила на меня ярлык эгоистки, а я просто не хотела больше с ней ни о чем говорить, и уж тем более, даже на выходных находиться в одной квартире с ее мужем, который продолжал смотреть на меня сальным взглядом, когда никого не было рядом.
Мириам была нужна только мне одной! Больше никому… Поэтому я собрала в кулак всю свою волю, попыталась успокоиться, насколько это было возможным, и начала баюкать Мириам. Попутно я достала телефон, чтобы снова позвонить Ринату. Если это были его шуточки и проверки, то он самый большой кретин на всем белом свете! Сотворить такое со мной и с малышкой! Да у него совсем нет сердца в груди!
Однако достать телефон я не успела. Сумочку выхватили у меня из рук жесткие, сильные пальцы мужчины.
— Телефон тебе ни к чему. Скоро приедем, — ответил на мой возмущенный взгляд.
Оставалось только ждать… Если за этим всем стоял Ринат Каримов, я была настроена выцарапать ему глаза за то, что он заставил меня пережить!
Из раздумий меня вывел строгий окрик:
— Приехали!
Дверь распахнулась.
— Поживее давай, тебя ждут!
Меня повели в сторону одноэтажного здания придорожного кафе. Стены были отделаны серым сайдингом, вывеска в форме чашки кофе мигала синим и красным. В целом, в заведении не было ничего примечательного. Таких кафе в любом из городов были десятки, если не больше. Меня провели к зданию.
Мужчина, который шел со мной, остановился у двери и распахнул ее.
— Проходи. Тебя ждут!
Сердце зашлось в трепете. От неизвестности меня начало подташнивать, я с трудом держала спину прямой. Только близость Мириам придавала мне сил и служила напоминанием, что раскисать нельзя! Ни в коем случае нельзя.
Зал для посетителей был пуст, только за дальним столиком, у стены сидел… Каримов Мусагали. Взрослый, с жестким, циничным взглядом, Мусагали Каримов посмотрел на меня в упор и поднял ладонь, царственным жестом пригласив меня подойти к нему.
Я впала в ступор на несколько долгих секунд и с трудом заставила себя пойти в нужном направлении. Каждый шаг давался мне с трудом. Колени дрожали, словно стали желейными, а ступни совсем не чувствовали пола. Я остановилась напротив Мусагали Каримова.
Я много слышала об этом мужчине, но вживую видела его лишь однажды, несколько лет назад. Сейчас я ощутила разница и поняла, что прошедшие три года ничуть не пощадили Каримова-старшего, но навалились на него грузом прожитого. На голове почти не осталось темных волос, все были тронуты сединой. Кожа приобрела нездоровый, землистый оттенок. Он сильно исхудал и глаза глубоко запали.
— Садись, Роза.
Каримов показал мне рукой на кресло. Я села аккуратно.
— Ты голодна?
— Не думаю, что меня похитили для того, чтобы вы могли угостить меня и дочь обедом. Говорите, зачем я здесь! — потребовала я.
— Дерзкая, — едва заметно усмехнулся Каримов. — Да, я пригласил тебя не для того, чтобы поболтать за чашечкой чая. Если ты хочешь перейти сразу к делу, то я не против. Я очень занятой человек, а времени у меня в запасе не так много, как хотелось бы его иметь. Итак…
Он помолчал, переводя учащенное дыхание.
— Я знаю, что ты пытаешься навесить на Рината отцовство и охомутать его.
