— Что? — усмехнулась. — Нет, вы не правы! В мои планы не входит замужество! И я бы… даже за один стол с Ринатом никогда в жизни не села, если бы не крайняя нужда. Моей дочери требуется помощь родителей. Ситуация такова, что мой материал не подходит. Врач попросил второго родителя сдать результаты. Отец моей Мириам — Ринат. И если вы считаете, что перед лицом опасной болезни я стала бы шутить подобными вещами или, тем более, пытаться за счет ребенка поймать на крючок состоятельного мужчину, то у вас совсем нет сердца. Скажите, у вас же есть свои дети, так? Ответьте мне сейчас, как родитель, стали ли бы вы шутить такими вещами? Неужели бы не посчитали это кощунственным?
— У меня есть дети, — медленно кивнул Каримов. — О счастье одного из них сейчас идет речь. Для своего сына я желаю лучшего и не хочу, чтобы он связал жизнь с девушкой, которая станет помехой и постоянно будет отвлекать его от главного.
— Что? Кажется, мы говорим с вами на разные темы. Зачем-то вы упомянули своего сына, я же говорю о Ринате!
— Я тоже говорю о Ринате! — с нажимом произнес Каримов. — Ринат — мой сын. Внебрачный. Так сложилось, тебе ни к чему знать подробности.
Я была удивлена, поражена до глубины души! В то же время это многое объясняло. Мириам немного освоилась за столом и потянулась к вазе с конфетками, высыпала их на стол и начала раскладывать. Я была рада, что она отвлеклась и больше не плакала, но не могла отнять своих рук от нее, обнимала, и тепло ее тело было для меня как живительное средство.
Такая кроха, но именно она стала моим стержнем. Ради ее спасения я была готова на все, даже возразить самому Мусагали Каримову, о властности и жестокости которого рассказывали лишь шепотом.
— Вы обманом вытащили меня сюда. Зачем? — прямо спросила я. — Извините, мне не до ваших семейных дрязг! Я лишь хочу спасти жизнь своей дочери. Вашей внучке, кстати говоря… — добавила совсем дерзко.
— Я не позволю своему сыну загубить жизнь связями с девушкой твоего уровня.
— Ринат с вами заодно? К чему такие тайны?
— Ринат сейчас очень сильно занят и не в курсе нашей с тобой беседы. Ко всему прочему, он о ней не узнает. А ты, сразу после того, как закончу с тобой беседовать, поедешь в аэропорт, сядешь на вечерний рейс и больше никогда-никогда сюда не вернешься и не напомнишь о себе.
— Кажется, вы не понимаете! Речь идет о жизни дочери Рината. Когда он узнает, что Мириам — его дочь…
— Не узнает, — перебил Мусагали. — Ринат мне не говорил о твоем появлении и просьбе, но я знаю, что творится у меня под носом. Знаю о тесте. Результат теста ДНК на отцовство будет отрицательный! — заявил уверенно.
— Бред! — меня бросило в холодный пот. — Бред, вы не можете знать наперед.
— Я знаю, что так будет! Ты не поняла, да? Не услышала, что я тебе сказал? Я. Не позволю. Сыну. Стать тряпкой! — на лбу Мусагали вздулись вены. — Сейчас он стал таким, каким я бы хотел видеть своего сына — крепко стоящим на ногах, уверенным в себе, успешным и достаточно жестким, чтобы продолжить бизнес, расширить его. Брак с тобой ничего не даст Ринату, будет лишь отвлекать. Никакой выгоды!
Вот, значит, в чем дело! Вмешался влиятельный отец Рината и решил, что мы с Мириам просто недостойны их богатой криминальной семьи!
— Уже нашли ему невесту?!
— Еще в поиске, есть на примете варианты, нужно все взвесить как следует. Но ты должна понять одно. Я не позволю сыну связать судьбу с беднячкой, которая сделает его слабаком. Ни за что!
— Вы не учли одного, господин Каримов. Речь идет о жизни моей дочери. Я буду биться за нее до последнего! Мириам, мы уходим!
Я больше не хотела говорить с этим самодуром, который решил, что он вправе вершить судьбы людей, как верховное божество! В голове у меня теснилось множество мыслей, а кровь бурлила от негодования!
Я не могла понять, почему сообщение было отправлено мне с телефона Рината! Неужели он был в курсе? Или ему просто плевать? Или его телефон просто украли?
Тысячи вопросов и ни одного ответа! Я дошла до двери, ведущей на выход из кафе, но не смогла выйти. Путь мне преградил амбал, занявший своим массивным телом весь дверной проход.
— Дайте пройти! — попыталась сказать так, чтобы голос не дрожал.
Но внутри начала биться паника.
— Ты тоже кое-что не учла, Миронова. Я настроен предельно серьезно и не шутил, — сказал мне в спину Мусагали. — Ты должна быть мне благодарна, что в прошлом я дал тебе шанс уйти целой и невредимой из моего города. Я проявил снисхождение и посчитал тебя умной девочкой, которая не станет лезть на рожон. Если в тебе есть хоть капля здравого смысла, то ты сделаешь так, как я скажу. В противном случае…
Мусагали замолчал. Я занервничала еще сильнее. В тишине было слышно, как Мусагали отхлебнул чай из чашки и просмаковал его во рту.
— Каждый год в автомобильных авариях гибнут сотни тысяч людей. Многие бояться летать на самолетах, однако какое-нибудь старенькое такси намного опаснее самолета, — произнес он спокойно. — Итак, что ты выберешь? Уберешься прочь с моих глаз или рискнешь совершить смертельно опасную поездку вместе с дочерью?
Я расплакалась и обернулась со слезами на глазах.
— Речь идет о жизни дочери вашего сына! Мириам — ваша внучка! Что вы за чудовище?!
Он и бровью не повел в ответ.
— Какой мне прок от родства с тобой? Ты никто, пустышка! Помеха грандиозным планам. От помех я привык избавляться. В твоем случае из-за того, что у тебя есть дочь, я не стану зверствовать. Воспользуйся шансом и выметайся. Я даже дам тебе денег…
— Оставьте их себе! — произнесла с ненавистью. — Неужели вы считаете, что обманете всех?! Ринат не поведется, у него будут вопросы!
— Будут, конечно! Но я все просчитал. Ты сейчас напишешь ему сообщение, которое он увидит, как появится такая возможность. Потом избавишься от телефона, уедешь… Отрицательные результаты теста на отцовства подтвердят его сомнения. Ринат будет зол и разочарован, но после всего не станет за тобой бегать. Я его знаю. Слишком гордый.
Я не нашла, что ответить на это безапелляционное заявление. Мое тело сотрясало крупной дрожью.
— Молчание — знак согласия, — кивнул Каримов-старший и обратился к охраннику за моей спиной. — Проводи девчонку, проследи, чтобы она сделала все, как я велел. Глаз с нее не спускать, пока не уедет. Выполняйте!
=14=
Плохой
— Лежите, вам нельзя вставать!
Ринат попытался сесть, его повело в сторону, и через секунду на плечи легли уверенные, достаточно сильные женские ладони. Перед глазами возник светло-голубой халат, в комнате сильно пахло медикаментами.
Он, что, был в больнице?
— Где я? — прохрипел.
Он пытался вспомнить, что произошло, помнил лишь сильный удар и боль, которая словно расколола его череп надвое.
— Вы в больнице. Сейчас я приглашу врача, он вас осмотрит. Прошу, не пытайтесь сесть, у вас достаточно сильное сотрясение мозга. Некоторое время вам нужно оставаться в постели без движения. Понимаете?
— Сотрясение, — повторил пересохшими губами Ринат и откинулся на подушки.
Ткань зашелестела, перед глазами плыли разноцветные пятна. Память была обрывочной, последние сутки настойчиво ускользали от внимания. События разбивались на фрагменты, дробились на осколки, как разбитое стекло. В голове шумело, сильный звон отдавался в ушах, и на эти неприятные ощущения накладывалось противное ощущение тошноты.
Ринат дышал медленно и глубоко, пытаясь перебороть эти неприятные чувства. Кажется, удалось, но голова после этого болеть не перестала.
Однако немного полегчало.
Что он делал в последний день перед аварией? Куда спешил… Кажется, на встречу к Мусе? Воспоминание озарило вспышкой. Да, он спешил к Мусе. Но это было не самым важным. Стоило ему потянуть за нужную ниточку, как девяти бальным штормом навалились и другие воспоминания, погребая под собой.
Было сложно дышать и держать себя в руках от такого напора. Его захлестнуло чувствами. Ринат всегда держал эмоции под контролем, скупо проявляя их, не желая казаться слабым. Дьявол, он даже сам себе многое запрещал, перед собой не был до конца честен! Но сейчас, когда организм был ослаблен, когда не было сил выставить щит, его сердце болезненно сжалось и заныло.
