в тарелку еду.
— Я, — отвечает Саша.
Я в искреннем удивлении вскидываю на него бровь.
— Ты умеешь готовить?
— Давно уже. А ты, Катя? Научилась?
В памяти тут же всплывают те сырники…
— Не знаю… Но Глеб вроде не жалуется, — говорю с нервным смешком, а затем поворачиваю голову к Мерзавцу. — Глеб, я вкусно готовлю?
— Да. Особенно завтраки.
— И что Катя готовит на завтрак? — Саша теперь обращается к нему.
— Да много чего. Блины, омлет, сырники…
Чертов мерзавец, ну на фига он назвал сырники??
— А вы уже живете вместе? Родители мне говорили, что ты переехала к бабушке.
— Так и есть, я живу у своей бабушки по отцу.
— Почему ты решила переехать?
И пристально так смотрит мне в глаза. Вот к чему он сейчас устроил этот допрос при Маше и Глебе? Догадывается, что я съехала от родителей, чтобы не видеться с ним?
— Ну, она уже старенькая… Ей нужен присмотр…
Он едва заметно хмыкает и опускает глаза в тарелку. Конечно, Саша прекрасно знает, что баба Люба — это конь с яйцами. И хоть он очень давно ее не видел, если бы ее здоровье изменилось, то он бы наверняка уже узнал об этом от родителей.
— А вы живете вместе? — Спрашиваю у Саши с Машей.
— Нет, что ты! — Восклицает Мышь. — Мы только пару месяцев, как встречаемся.
— А родители говорили, что уже вместе живете.
— Они, наверное, что-то перепутали.
Я быстро отправляю в рот кусок мяса, чтобы ни в коем случае не расплыться в довольной улыбке. Они не живут вместе. Не знаю, почему, но мне нравится эта мысль. Значит, Саша живет один в своей съемной квартире.
Интересно, как часто Маша у него остается? И как часто они проводят вдвоем выходные на этой даче? Не знаю, почему, но от этих мыслей я со всей силы сжимаю вилку в руке и сцепляю зубы.
Он и она. Здесь. Вдвоем.
— Саша, а где ты снимаешь квартиру? — Прерываю слегка затянувшееся за столом молчание, когда мне все же удается взять себя в руки.
— На Коломенской.
— Хороший район. Люблю Коломенский парк.
— Я помню. Приезжай в гости, прогуляемся по парку и покажу тебе свою квартиру.
Я застываю с поднесенным ко рту картофелем. Быстро вскидываю на него голову. Саша отложил в сторону приборы и внимательно на меня смотрит.
Что я должна ответить? Отказаться прямо тут при всех? Сказать «Нет, спасибо, не приеду»? Это будет очень невежливо с моей стороны. Даже, можно сказать, неприлично.
Кажется, мое молчание затягивается, потому что Мерзавец под столом пихает меня в ногу.
— Эээ… Ну, можно как-нибудь…
— Как насчет вечера понедельника?
Я тяжело сглатываю. Он намерен прямо сейчас договориться о конкретном дне и времени?
— На понедельник у меня уже есть планы…
— Тогда во вторник?
— И на вторник…
— В среду?
Я уже открываю рот, чтобы сказать, что я занята и в среду, но меня опережает Глеб.
— На среду у нас с Катей ничего не запланировано. А в понедельник и вторник у нас действительно вечера заняты. В среду Катя сможет.
Мерзавец!!!
Я со всей силы наступаю ему под столом на ногу. Он быстро ее одергивает и бьет меня ладонью по коленке.
— Хорошо. Куда и во сколько мне за тобой заехать? — Продолжает наступать Саша.
— У меня пары в универе закончатся в два часа…
Саша о чем-то задумывается.
— Думаю, я в среду тоже смогу освободиться с работы в два.
Маша резко к нему поворачивается.
— Как ты так рано освободишься? Ты же до шести в среду.
— Поменяюсь с Синицыным.
— А как же пациенты, которые записывались на прием именно к тебе?
— Ничего страшного, Синицын тоже хорошо зубы делает. — Затем снова смотрит на меня. — Тогда в среду в два часа дня я подъеду за тобой к философскому факультету.
— Ага…
Я возвращаю глаза к тарелке, но аппетита у меня уже нет. Это что сейчас только что произошло? Я серьезно должна буду в среду гулять с Сашей по парку, а потом зайти к нему домой? А чем мы будем заниматься у него дома? Не тем ведь, чем обычно занимаются мужчина и женщина, когда остаются наедине…
Я снова стискиваю зубы. Гребанный Мерзавец. Ну он у меня огребет сегодня в комнате. Он не то чтобы на полу спать будет, он у меня под кроватью спать ляжет!
Дальше разговор за ужином идет на какие-то непринужденные темы, в которых я участия не принимаю. Зато Мерзавец не затыкается. Они с Машей и Сашей начинают обсуждать ближайшие кинопремьеры, потом Саша что-то рассказывает про Германию, свою маму и ее мужа немца, затем Маша сообщает радостную новость о том, что у нее скоро родится племянник…
А я сижу и хочу разрыдаться. Я шесть лет последовательно избегала встечи со своим главным кошмаром, со своим главным позором, я отвалила кучу денег Мерзавцу… И все для чего? Для того, чтобы Саша вот так резко вернулся в мою жизнь? Я совершенно точно не готова проводить с ним время наедине.
О чем мы будем говорить? Он будет вспоминать, как я ему в любви признавалась?
— Ну что, ребят, посмотрим перед сном кино какое-нибудь? — Предлагает Маша, убирая со стола посуду.
— Да, давайте, — радостно соглашается Мерзавец.
— Я пойду зажгу камин, — Саша выходит из кухни.
То есть, он уже умеет зажигать камин в этом доме? Значит, он тут точно не первый раз?
Меня начинает трясти. Не знаю, от чего именно: от того, что Саша тут регулярно проводит выходные с Машей, или от того, что в среду мне предстоит быть с ним наедине, или от того, что Мерзавец оказался предателем…
В общем, когда мы с Глебом
