мной в другой роли. В роли отца взрослой дочери, и я увидела в нем живого человека, а не только эгоистичного самодура и похотливого кобеля.
— Милашка, да? — у стола стоит Алекс и жует котлету. — Настя когда уехала, тут так тихо стало.
— Его жену убили? — поднимаю на него взгляд.
— Что? — Алекс кашляет и торопливо глотает. — Нет. Светлана болела.
— Рак?
Кивает и садится напротив:
— Откуда такие догадки насчет “убили”?
— Вы же бандиты, а у вас всегда какие-то разборки с летальными исходами. В том числе страдают и ваши близкие.
— Почему сразу бандиты? Бизнесмены, деловые люди…
— Что еще расскажешь?
— Ты слишком предвзята, — Алекс кривится.
— Вы меня похитили, мужа моего избили и ты лично обещал ему ногти вырвать. Еще вопросы?
— Бизнес он такой, довольно хлопотный, — Алекс скалится в улыбке и ковыряет мизинцем в зубах. — Да и ногти вырывал бы не я, а Петя. Это для меня слишком.
— А что не слишком?
— Руку могу сломать. Если сильно заведусь, то награжу открытым переломом. Проблююсь потом, конечно.
— Потом — это когда?
— Когда дело будет окончено, отойду в сторонку и отведу душу, — подхватывает пальцами очередную котлету и спешно добавляет, — но с дамами мы общаемся прилично.
— Без переломов? — хмыкаю я.
— Нет, без переломов, — серьезно отвечает Алекс. — Это ведь не по-мужски.
— И много ты рук переломал, ангелочек? — заинтересованно поддаюсь в его сторону.
— Заболтался я с тобой. Подловила меня в хорошем настроении, — недовольно цыкает и отправляет в свою безразмерную пасть котлету целиком, вероятно, чтобы не проговориться, скольких он искалечил.
Разочарованно выдохнув и хлопнув по коленям ладонями, встаю из-за стола. Алекс следует моему примеру, вытирая рот рукавом пиджака, и бубнит:
— Поехали.
— Куда?
— Домой.
— Не поняла?
— Родион отпускает тебя. Не хочет подавать дочери плохой пример.
— Вот прям отпускает? — не верю своим ушам. — Без никаких но?
— Без никаких но, — Алекс вытаскивает из кармана брюк мой паспорт и ключи, сует их мне в руки и шагает прочь из кухни.
Сконфуженная семеню за ним, и меня накрывает сильная дрожь. Все кончено? Вот так просто? Мне трудно поверить, что Родион прислушался к словам Насти. Мне легче предположить, что он разочаровался во мне, как в любовнице, и решил выпнуть из дома. Он, в принципе, добился своей цели: унизил, показал, насколько жалок мой муж и насколько я сама ничтожна.
На улице у машины оглядываюсь и поднимаю взор. В окне на третьем этаже вижу темный силуэт, и неожиданно для меня самой сердце сжимается, а горло схватывает сильный спазм. Прикусываю язык, чтобы не разрыдаться, и ныряю в салон, вырвав из руки Алекса черный мешок.
Глава 13. Решительность Красавицы
— Продаем квартиру, гасим ипотеку, делим то, что осталось, — я смотрю в окно, за которым набирает силу рассвет. — И, конечно, же подаем на развод. Сегодня.
— Яна…
Когда я вошла в квартиру, Сергей ел пельмени и копался в телефоне. Ел, мать его, пельмени, которые лепила я на днях после работы. Ненавижу его. Слепой ненавистью, до скрежета зубов и желания забить чайником, а от запаха пельменей и кетчупа мутит.
— Яночка.
— Я повторю в третий раз, а если до тебя не дойдет, попрошу помощи у Родиона.
Сергей замолкает, его оплывшее лицо вытягивается, и я перевожу взгляд на часы. Ну, имею я право на маленькую уловку, чтобы добиться от мужа послушания, верно?
— Я знал, что он тебя отпустит, — лопочет Сергей.
— Он меня отымел, — вглядываюсь в его лживые глаза. — Прямо в кабинете. И я, Сереж, кончила так, как никогда с тобой. И член у него большой, толстый и каменный. Он меня взял, нагнул и засадил по самые яйца.
— Шлюха…
— Ага, — поднимаюсь из-за стола.
Фотографирую на телефон квартиру. Сергей ходит за мной по пятам и верещит, какая я сука и стерва. Выставлю квадратные метры, на которые я потратила столько сил и нервов, дешевле рыночной стоимости, лишь бы покрыть ипотеку и отвязаться от обязательств перед банком.
— Ведь мы бы могли начать все сначала, Яна. Забыть все, что случилось за эти дни.
Забыть про его предательство, трусливый побег и как он с облегчением вздохнул, когда Родион изъявил желание пленить меня на две недели для сексуальных утех?
— А я не хочу забывать, — щелкаю по клавиатуре старенького ноутбука, подробно расхваливая район. — Не в этот раз.
Сергей плачет. Под его всхлипы загружаю фотографии и публикую объявление. Дождаться проверки от модераторов, зарядить телефон и быть готовой к звонкам от риелторов и потенциальных покупателей. Ах да, еще предупредить начальство, что меня не будет с утра.
— Прости меня.
Задерживаю взгляд на вилке. Воткнуть бы ее в глаз Сергею, чтобы он затих и не мешал, но я выдыхаю и скрываюсь в ванной комнате, чтобы не слышать жалкие и омерзительные всхлипы. Умываюсь холодной водой и в ярости чищу зубы. Едкий ментол немного приводит в чувство.
Через час я уже оплачиваю госпошлину, а после подписываю заявление о расторжении брака твердой и решительной рукой. Сергей предпринимает очередную попытку меня отговорить, но я молча вручаю ему ручку. Сотрудница загса, молоденькая девица с короткими кудряшками на голове, с подозрением поглядывает на опухшее лицо Сергея.
— Это вы его так? — испуганно шепчет и хлопает ресничками.
— Нет. Он упал с лестницы и приложился о косяк.
— Ясно, — она мне не верит и опять смотрит на Сергея. — Вы не согласны на развод?
— Согласен, — спокойно говорю я. — Он же не хочет, чтобы с ним побеседовал один наш общий знакомый.
Сергей ставит кривую подпись, встает и покидает светлое и просторное помещение. Молчаливые женщины за столами провожают его взглядами и вновь утыкаются в мониторы.
— У вас есть тридцать дней…
— Спасибо, но все решено.
— Мне жаль, — девушка неловко улыбается.
— Нет, порадуйтесь за меня, — встаю и приглаживаю волосы, — это ведь начало новой жизни.
— Тогда поздравляю, — неуверенно отвечает она.
— Да молодая она еще, — сердито отзывается
