Нам ягнёнка с печёным картофелем, шашлычка телячьего, салатиков — штучки три-четыре, всяких с овощами там, — переводит взгляд на меня: — Ты рыбку хочешь?
— Нет…
— А супчик?
— Эээм… — развожу руками. — Я не уверена, что смогу осилить даже пятую часть из того, что вы уже заказали….
— Ясно, — хмурится он, и снова повернувшись к официанту, смотрит ему в глаза. — Жень, на барышню не ориентируемся. Она питается конфетами и чаем. Еды вкусной никогда не пробовала. Угостим?
Женя расплывается в улыбке.
— Угостим, Лев Александрович…
— Отлично, старина! — Лев явно дружески хлопает его сбоку по плечу, отчего худенький Женя едва не падает, как подкошенный. Но, качнувшись, умудряется устоять. — Поэтому, давай-ка, дружище — тащи сюда самое вкусное, что у вас есть. От супчиков до десертов. Пускай барышня пробует, выбирает и ест то, что ей нравится.
— Сделаем, Лев Александрович! — радостно кивнув, отвечает Женя.
— Всё, дуй. Ждём.
Перед тем, как выйти, Женя, всё такой же осчастливленный большим заказом, разворачивается и уточняет у Льва:
— По готовности?
— По готовности, — кивает Лев. — А вот водку к апельсиновому соку — можешь повторить минут через пять.
— Без сока?
— Без сока. Сока мне этого, — он кивает на бокал, — на весь вечер хватит.
— Сделаем!
Убегает.
Мы снова остаёмся в этом мини-зале вдвоём. За стеклом — чёрная ночь с огоньками фонарей на набережной. Приоткрываю крышку чайника и балдею просто от того, как вкусно пахнет. Аккуратно наливаю себе в чашку чайку. Всё это время Лев внимательно наблюдает за мной. Я это замечаю сразу же, как только беру в руки пакетик с мёдом и ложечку, на которую собираюсь немного выдавить.
— Что? — спрашиваю я.
— Ничего, — ухмыляется Лев.
Берёт стопку водки, задрав голову, быстро опрокидывает её в жадное горло, затем со стуком ставит на стол, а после делает глоток апельсинового сока, и довольно жмурится.
Я даже зависаю, глядя на это.
Тихонько щёлкнув языком, Лев подмигивает мне, и улыбается.
Закатив глаза, качаю головой. Мда-а…. Ну он и кадр…
Выдавив на ложечку мёд, ем его и запиваю ароматным чёрным чаем. Вкусно очень.
— Лев, — глядя на своего собеседника напротив, спрашиваю я, — чем вы занимаетесь?
Мне реально интересно. Процентов девяносто дам, что он — бандит. Член какой-нибудь ОПГ.
Он чуть щурит глаза, и выглядит при этом, как кот. Опасный, большой кот.
Вопрос ему явно не по вкусу. И что-то я не удивлена.
— Помимо онанизма? — всё так же щурясь, спрашивает Лев.
Закатываю глаза и медленно выдыхаю. Так, спокойно. Ну, вот такой он.
— Помимо, пожалуйста, — холодно отвечаю я.
— Помимо онанизма — сексом.
— Я про работу, Лев. Вы же прекрасно меня поняли. Ну чего вы кривляетесь?
Он откидывается на стуле.
— Знаешь такой стишок: "Гуси-гуси, га, га, га! Есть хотите? Да-да-да!"?
Офигеваю с него просто…
— Вы прикалываетесь надо мной? — разведя руками, спрашиваю я.
— Отнюдь, — тряхнув головой, отвечает он. — Этот стишок — вот прям про то, чем я занимаюсь. Всё, от первого слова до последнего — в самую десяточку.
— Мммм… — задумываюсь я. — Может поясните?
— Я лесом торгую, — кратко отвечает он.
— Лесом? — поражаюсь я.
Вот уж не ожидала…
— Лесом, лесом, — ухмыляется он. — Гектары земли. Га — если кратко. И сотрудники у меня — гуси. Все до единого. Хитрые, шумные и пронырливые. И все жрать хотят. Поэтому пашем. Понимаешь? Много га. Гагагашеньки. Бугагашеньки.
— То есть, — хмурюсь я, — вы распродаёте…
Помахав поднятым указательным пальцем, Лев торопливо перебивает меня:
— Но-но-но! Вот тут сразу стоп!
Умолкаю.
— Это моя земля, Олеся. Я её купил. Частная собственность, понимаешь? Все эти "га, га, га". И лес там мой. И высаживается новый — тоже мой. Так что не надо вот этих вот лозунгов. А то ты так скоро на баррикады полезешь. У буржуев рябчиков отнимать.
— У вас отнимешь, пожалуй… — оценивая его размеры и телосложения, тихо бурчу я.
— Да, — тряхнув головой, ухмыляется он. — У меня не отнимешь. Я своё не отдаю. Вот ты сейчас моей станешь — я тебя тоже не отдам никому.
Злюсь. Снова скрещиваю на груди руки и тоже откидываюсь на стуле.
— Слушайте, Лев, заканчивайте. Я вам — не вещь.
— Причём тут "вещь — не вещь"? — искренне озадачивается он. — Я, насколько помню, так и не говорил.
— Отношение у вас такое, — цежу я. — К женщинам. Как к вещам.
— Да неужели? — ухмыльнувшись, громогласно удивляется он. — Хренассе я о себе сегодня сколько нового узнал. А ты, Олесь, по аватаркам гороскопы не составляешь, случаем?
— Лев, — вздохнув, отвечаю я. — Ваше отношение к девушкам — очень видно со стороны. Куда виднее, чем вам кажется.
— Ты про цветы, конфеты или ресторан? — щурится он.
— Нет, — покачав головой, отвечаю я, — я совсем о другом. Про ваши милые замашки. Зайти в чужой офис, увидеть девушку и пригрозить ей увезти её в качестве секс-трофея. Дикость полнейшая! Но для вас нормально! Или заполнить офис тысячей цветов, несмотря на то, что девушка отвечать взаимностью на ваши домогательства — не намерена! А потом угрожать, что и дальше продолжите этот напор! Засосать у машины, просто подав руку! Вы понимаете, что если бы я знала, что вы подали руку мне для этого, я бы не воспользовалась вашим вроде как джентльменским жестом?! Посадить девушку, которая попыталась сбежать, на шею! И вообще — вы вот только и делаете, что грубо, нагло, без какого-либо стеснения говорите о сексе! Как будто я вам дружок, с которым вы в баню пошли! Я вас вижу-то в третий раз! Знать вас не знаю толком! А вы, вместо того, чтобы рассказать о себе, всё дурака валяете, к сексу меня склоняете и ведёте себя, как натуральный бандит из девяностых! И воспитание такое же и лексикон!
Закончив, вздыхаю.
— ХренА ты выдала, — усмехается он.
Закрыв глаза, устало качаю головой. Бесполезно. Открываю глаза и смотрю на него.
— Слушай, — хмуро говорит он. — У меня к тебе вопрос. Что я должен сделать, чтобы ты
