телу.
Мысленно Лета чертыхнулась, но поддалась и ответила, когда поцелуй Картера стал более жадным. Она сама не понимала, что на нее нашло.
Лета целовалась раньше и ни раз, но этот момент казался ей по настоящему интимным, уводящим к новым граням. Вызывал растерянность и жгучие внутренние ощущения.
Рука Картера, до этого гладящая ее спину, сжала ткань ее рубашки. Это отрезвило немного сознание Леты, и она, собравшись с мыслями, готова была его оттолкнуть, но он сам прервал поцелуй, посмотрел в ее глаза.
В голове Леты поднялся ураган разных мыслей и ни одной нормальной, она не находила.
Губы все еще горели, а в глазах парня она видела темноту. И совершенно не понимала, как сейчас реагировать и вести себя. Они все еще обнимались, но уже не так тесно.
Раскалённый воздух, окутавший их постепенно остывал.
У Леты складывалось впечатление, что Картер сам не понимал, что делает. Он, как и она поддался какому-то внутреннему порыву. И она была уверена в правдивости своей версии ровно до тех пор, пока между ними было хоть какое-то расстояние.
Потом он снова прижал ее к себе. На этот раз не так крепко. Но вызывая в теле Леты гораздо больше остроты, чем объятия несколько мгновений назад. В следующий момент она ощутила, как забегали мурашки по коже от его легкого дыхания на своих волосах.
Теперь она четко ощущала каждой клеточкой тела напряжение в мышцах Картера и обреченно прикрыла глаза. Ей трудно было освободится, потому что она просто этого не хотела сама.
Он что-то прошептал ей, и она не расслышала. Зато почувствовала его губы на своем виске.
Внутри нее зарождалась катастрофа. И имя ей было — Рей Картер.
Она не могла даже пошевелиться и прислушивалась к ударам его и своего сердца. Эта легкая близость создавала легкие пульсации в теле. Они множились и спускались к низу живота, порождая одновременно и слабость, и напряжение.
В сознание не сразу пробился тот самый желанный металлический скрежет, открывающейся двери.
Сердце пропустило несколько ударов и Лета тут же отпрянула от Рея.
На входе в холодильное помещение стояла Кристина с удивлением смотря на Лету и Картера.
На ее лице посекундно сменилось несколько эмоций, от гнева до смятения.
— Боже…Вы давно здесь? — Спросила, едва шевеля губами Кристина.
15
Рей Картер редко отличался примерным поведением, но каждый его неправильный поступок расценивался почти как преступление.
Все началось с детства. Ему ставили в пример кузенов или Арчи и требовали, чтобы он на них равнялся и в такие моменты он действительно чувствовал себя виноватым.
Его ругали — он был уверен в правоте взрослых.
Постепенно взрослея в нем зарождалось чувство справедливости, которую готов был отстаивать, но его не слушали. И он снова был виноват.
В своих мыслях — Рей часто искал ответа, что он делает не так. Так было до тех пор, пока он не сделал для себя простой и логичный, по его мнению, вывод…
От него всегда ожидали больше чем он мог дать. В нем хотели видеть того, кем он не хотел быть.
Отец ждал, что он продолжит его дело. Отец Рея ожидал не только подчинения его решению, но и следование его модели ведения дел.
Дядя, он же ректор колледжа, рассчитывал видеть в нем лучшего студента и достойного гражданина в его понимании. Даже девушки и друзья видели то чего никогда не было. Или то, что он не хотел предоставлять.
Рею все больше надоедала такая позиция окружающих и все меньше его задевала. Постепенно «ожидания окружающих» превратились шум за стеклом его собственного вакуума.
Его хотели максимально социализировать, но постепенно в нем, наоборот, сформировалась социопатия.
Люди проходили через его жизнь, и он привык не концентрировать на них внимание.
Знал, что найдутся поводы в чем-то не оправдать их ожидания. Со временем привык смотреть на них свысока и насмехаться над их разочарованиями. Они появлялись и исчезали. Позиция Рея в отношении его окружения работала, и он все чаще это подмечал. Чем циничнее он себя вел, тем меньше от него что-то ждали и мирились с каждым его поступком.
Окружающие, со своим мнением, казались ему блеклыми и незаметными. Рей делал небольшое исключение для некоторых своих друзей, но ровно до тех пор, пока они мирились с его взглядами.
Все было на своих местах.
В конце концов зачем быть лучше, если твой маленький социум ищет в тебе демонов. Люди имеют право видеть то что хотят. Так думал Рей.
Но, она смотрела на него просто как на обычного студента старшекурсника. Как на простого парня, который ей даже не сильно то понравился.
Изначально Куинн не показалась ему интересной. Обычная серая мышка с острыми плечиками в мешковатой одежде и на удивление наглым взглядом за нелепыми круглыми очками в пол лица.
Эта маленькая мышь взбесила его своей надменностью, и он откровенно готов был послать ее куда подальше. Или воспользоваться своими связями и вышвырнуть ее из колледжа, но точно не возиться с ней. Рей не собирался брать себе студентов под опеку, об этом сразу заявил своему дяде ректору. И дядя, словно на зло, подсунул ему Куинн, которая как по заказу еще и ирландкой оказалась. Рей ненавидел ирландцев. А очкастые серые мыши с дурацкими гульками и в одежде размера плюс сайз на тощенькой фигурке с ирландскими корнями — вызывали особое отторжение.
Но маленькая паразитка не сдавалась, стала выдвигать свои условия, да еще с гонором словно он ей что-то должен. И это вызывало у него немного уважения к ней. Рей, тогда сделал вывод, что девочка из бедных и учится хочет. Смелость и упорство он считал достойными качествами.
Он хорошо запомнил, как Куинн реагировала на сказанные ей грубые слова, с чувством собственного уважения и вскинув подбородок. Смотря как на равного. Она не хамила в ответ и не лебезила.
Первые минуты знакомства он ожидал услышать от нее
