class="p1">– Когда ты так говоришь, я начинаю сомневаться в правильности своего выбора: помочь тебе! – говорю, оставляя его одного, и отходя к шкафу с желанием выбрать книгу и почитать.
– Поверь, у меня на это веские причины…, – бросает он мне в след.
– Тогда расскажи мне! – прошу, оставаясь в тени, скрытой от камер. – Что он сделал? Почему закрыл тебя здесь? Почему ты один, если был настолько обеспечен и популярен? Я не понимаю, как Леонову всё это удалось… Неужели у тебя нет других родственников или друзей, которые могли поинтересоваться твоей жизнью? За что он с тобой так?
– Столько вопросов…
– И тебе нужно дать на них ответ, иначе… Я никогда не избавлюсь от сомнений, что поступаю правильно! – сержусь. – Расскажи мне!
– Хорошо, – соглашается он, опуская голову ниже, чтобы скрыть лицо. Он начинает медленно бежать на беговой дорожке и одновременно давать ответы на мои вопросы. – Я познакомился с Евой три года назад, в офисе Макара. Наверно…это была любовь с первого взгляда. Она выходила с его кабинета и случайно наткнулась на меня, рассыпав стопку документов. Мы вместе собрали их, а когда взглянули друг другу в глаза, меня словно переклинило… Я сделал ей предложение… Вот так сразу! Она рассмеялась, восприняв это как шутку и так же шутя, согласилась. С этого всё и началось… Я запал. А потом оказалось, что Ева давно нравится Макару. Очень нравится, – добавил тихо. – Она ему отказала, выбрав меня, и он не простил. Даже спустя несколько лет не простил… Не ей, а мне. Поэтому и сбил её на машине, чтобы убить моего ребёнка. Наказать.
– Мне очень жаль… Но, ты уверен, что это был он? – уточняю. Для таких заявлений нужны веские доказательства.
– Ева не сразу умерла. Она скончалась в больнице. Ребёнка тоже не спали…, – выдавливает еле слышно. – А перед этим, у нас была возможность поговорить. Она мне рассказала, что Макар давно преследовал её, угрожал, но она боялась мне говорить об этом, потому что не хотела быть причиной раздора, между двух братьев. В тот день…она видела его в машине, перед тем как он сбил её. А потом ублюдок уехал, оставив её на дороге умирать…, – выплёвывает с ненависть, сжав руки в кулаки. Ему явно было больно вспоминать. И мне было за него больно… Столько пережить. – Тогда я наверно точно сошел с ума… Её последний вздох и слова: «Я так хотела, чтобы он жил», взорвали мой мозг. Я нашёл ублюдка в офисе, набросился на него среди толпы людей, словно зверь, что сыграло против меня… Леонов воспользовался случаем, провозгласив меня сумасшедшим. Меня повязали в тот же день, увезли в психбольницу, сделали укол какого–то яда… Я был в полудрёме, когда Леонов пришёл ко мне в плату и ненавистно сообщил, что это будет его местью, за украденную любовь и за предпочтение мамы переписать на меня всё своё имущество. Он пообещал мне, что не убьет меня, а заставить мучится, медленно подыхать… И у него это практически получилось. Он всё хорошо продумал и устроил… Разыграв роль, убитого горем родственника. Никто бы не мог подумать, что он лжет, поскольку до этого у нас не было стычек. Он лелеял свою ненависть годами, улыбался мне при встрече и терпел. А я даже не подозревал, насколько всё ужасно…
– Дамир, это просто кошмар! – только лишь сказала я, когда он замолчал.
– Теперь ты понимаешь, почему я хочу его убить? – спрашивает он, останавливаясь на беговой дорожке. Удивительно, но он даже не запыхался.
– Понимаю, но… Тебе не кажется, что это слишком легко для него? – спрашиваю, и мужчина бросает на меня взгляд из–за плеча. В его глазах читается явное удивление. И, да, я разделяла его боль, поэтому так сказала… – Леонов не стоит того, чтобы через него марать руки и пятнать свою жизнь его поганой смертью. Если он сядет, ему будет хуже… Каждый день жить в аду и думать о том что произошло… А ты бы мог помочь ему в этом…
Дамир улыбается, натянуто, косо, еле заметно. И эта улыбка не от радости, а от привкуса мести.
– Хорошая идея… Пожалуй, так и сделаю! – говорит, оставляя беговую дорожку. – Иди ко мне, – вдруг подзывает меня. – Не хочу заниматься… Хочу в душ и обнять тебя…
Так легко и просто: «Хочу в душ, и обнять тебя». Словно только что, мы не обсуждали ужасную часть его жизни, всех пережитых бед и утрат.
Дамир переключился в один миг, и тем самым, дал понять мне что разговор, о его личной жизни завершён. Он или пережил потерю, переступив через всю боль, продолжая двигаться дальше, или просто хорошо держит себя в руках.
Но меня не слова больше взволновали, а его взгляд…
Он так смотрел на меня… Так, словно сейчас, я ему жизненно необходима.
А я, понимала, что это неправильно. Так нельзя. Ведь я тоже не железная. Моё тело реагирует на него, как на желанного мужчину. Но здесь… В клетке. Где тебя окружает полно камер, врагов, которые в любой момент могут войти… Это большой риск. Даже просто обниматься.
– Дамир…, – запротестовала.
– Подойди, Алёна, – обрывает, настаивая.
– Нам нельзя…Даже прикасаться друг к другу, пойми… Иногда, мне и так кажется что твой брат догадывается. Он говорил мне, что ему не нравилась моя жалостливость и доброта к тебе… Мог уволить. Если бы не трюк с этими таблетками…
– Иди ко мне! – опять он за своё, выпрямляясь в полный рост. В этот момент, в его глазах я увидела вызов. Да, именно вызов, который гласил: «Мне плевать на них всех, и если ты сейчас не подойдёшь, я это докажу!»
– Боже… Зачем же ты так?.., – тихо бросила, направляясь к нему, одновременно, отыскивая в кармане ключи. – Не знаю, псих ты или нет, но иногда, ты ведёшь себя совсем не адекватно! Кажется мне, что когда–то я об этом пожалею, но всё равно продолжаю верить тебе, – добавляю шепотом, отстёгивая его от кольца возле тренажеров, и переведя в душ.
Как только я оказываюсь с ним в одной тесной кабинке, в попытке прикрепить цепь там, мужчина не позволяет мне этого сделать, сгребая меня в охапку, своими
