class="p1">— Видел, ещё как! Они за дверью! Я не впустил их в дом, а теперь они угрожают полицией. Утверждают, что за дом уже внесён залог. Ты чё, продала наш дом?
С немыслимой скоростью сокращаю расстояние до окна и прилипаю лбом к стеклу, вглядываясь на наше крыльцо. На улице стоят женщина и двое мужчин, один из которых одет как с иголочки. Проклятый риелтор. Этот же мужчина сейчас разговаривает по телефону, продолжая тарабанить в дверь.
Обозлившись, хватаю телефон с прикроватной тумбы и звоню на номер, который уже успела выучить наизусть. Такое ощущение, что он высечен в моей памяти, так же, как и сам образ человека, которому принадлежит этот номер. И этот человек отвечает на звонок так скоро, будто он с точностью до секунды знал, когда я позвоню ему.
— Ты… Как ты посмел? — цежу сквозь зубы. Ник тем временем переминается с ноги на ногу и настороженно бдит за каждым моим движением.
— Здравствуй, мармеладка! — отвечает слегка заспанным голосом. В этот момент в голове моей вырисовывается его наглая физиономия с улыбкой во весь рот и от этого становится тошно. — Как и обещал, я выставил дом на продажу. Просто не ожидал, что сразу же найдутся покупатели. Они уже у вас? — из трубки слышу сарказм, пропитанный ядом.
— Ты мерзкий челов… Да у меня даже язык не поворачивается назвать тебя человеком! Я ненавижу тебя! — надрываю глотку, что аж в глазах темнеет, а у Ника и вовсе на каждое моё слово всё шире и шире открывается рот.
— Жду тебя ровно через час без опозданий, иначе сделка по продаже вашего дома состоится и глазом моргнуть не успеешь, — прозаически щёлкает по лбу, после чего отключается.
Я разгневана и вся на нервах, но вместе с тем опустошена от безысходности. Не знаю, как быть дальше, а надежда на лучшее с каждой секундой гибнет во мне.
Всё ищу ответы, но оказавшись в тупике, наконец, осознаю, что мои поиски так и останутся бесплодными, сколько не заморачивайся. Я на краю пропасти. Один шаг, и эта пропасть поглотит меня… если… Если я не засуну свою гордость и моральные устои глубоко себе в зад. Нужно становиться взрослой девочкой и пытаться отстаивать себя. Ни в коем случае нельзя прекращать бороться. Я не могу потерять этот дом. Дом, в котором прошло всё моё детство. Здесь каждая вещица хранит в себе память моих родителей. Каждый уголок бесконечно дорог моему сердцу. Я не прощу себе, если у меня отнимут то единственное, где ещё царит дух моей любимой мамы.
— Что всё это значит? — озабоченный голос брата вырывает меня из минутного транса. — Кому ты сейчас звонила?
— Долгая история! Но скажу тебе, что это из-за той Изабеллы, что якобы трахнул Йен! Только мне вот непонятно, почему трахнул её Йен, а расплачиваюсь за это теперь я? — перехожу на неуправляемый крик. — Кто она такая, Ник? Отвечай!
— Изабелла? Она…, — мотает головой из стороны в сторону.
Мне видно, как ему сложно сейчас говорить. Всё это наводит на самые ужасные мысли, вплоть до того, что с этой девушкой произошло что-то страшное.
Тут до меня доходит, что брат всё же что-то скрывает от меня. Я узнаю это выражение лица. Мне доводилось видеть его однажды, когда отец нашёл в карманах его куртки травку. Он на протяжении месяца отнекивался, но, когда был пойман с поличным, раскаяние крупным шрифтом, так же как и в эту самую минуту, было написано у него на лице.
— Ник, пойми, если ты что-нибудь знаешь о ней, то ты должен мне это рассказать. Это может помочь. Ты же видишь в какую ситуацию мы попали? Я не хочу остаться на улице с голым задом из-за какой-то там непонятной девки! Во всей этой истории она является связующим звеном!
— Знаю лишь то, что полгода назад она прилетела из Австралии поступать в колледж в Штатах, — отвечает, опуская виноватый взгляд в пол.
— Тогда я не понимаю при чём здесь я!
Брат молчит. Смотрит в одну точку, но не произносит ни звука. Сейчас нет времени вытягивать из него то, что, вероятно, всё равно ни коим образом не поможет мне. У меня остаётся один выход.
Настроив себя на неизбежное, я собираю спутанные волосы в высокий хвост, беру свой телефон и решительно отправляюсь на встречу со злом.
— Лекси! Постой! — выпаливает брат, я разворачиваюсь. Со скорбью на лице он подходит ко мне и кое-как отлепляет язык от нёба: — Лекси, мне очень жаль… В общем… это был не Йен… Это был я.
— Что? Ник, о чём ты говоришь?
Я не дура и со слухом у меня всё в порядке, но мне враз стало так сложно… Невыносимо тяжело осознавать, что вот он — тот нож в спину, которого я так опасалась.
— Это я переспал с Изабеллой!
На автопилоте почти вплотную приближаюсь к брату и вглядываюсь некоторое время в его лживые глаза.
Сколько ещё дерьма в них можно обнаружить? Сколько тайн и лицемерия таится в этих родных глубинах?
— Господи, какой же ты мерзкий, Ник, — с отвращением произношу и срываюсь на бег.
— Саша! Куда ты? — спускается за мной следом по лестнице. — Это было вовсе не так, как ты себе представляешь!
— Мне уже плевать как всё происходило на самом деле! Я иду отрабатывать твой долг! Позже поговорим! — хватаю с полки ключи от машины Ника и с грохотом захлопываю дверь.
Только после того, как я выезжаю на шоссе, ведущее в сторону особняка Вульфа, вспоминаю, что даже не додумалась переодеться во что-нибудь приличней пижамы ядовито-жёлтого цвета.
Пофиг! Будем считать, что я еду на бал-маскарад или пижамную вечеринку. Он ведь тоже и не думал снимать свою маску идиота, чем я хуже?
Подъехав к кованным вратам, я бросаю машину посреди дороги и уже намереваюсь трезвонить в домофон, как вдруг ворота приходят в действие и сами по себе разъезжаются в стороны.
Ну надо же. Прям волшебство какое-то.
По памяти дохожу до главного входа и уже по традиции с пинка пытаюсь открыть дверь, но не тут-то было. Врезавшись лбом в массивную дверь, я убеждаюсь, что она открывается на себя.
Дурочка.
Неожиданно слышу чьё-то хрюканье за спиной и оборачиваюсь на звук. Стивен стоит возле меня и потешается над моими попытками проникнуть внутрь дома.
— Где он? — спрашиваю я.
