собакам. Хантер как бешеный пол вечера скакал вокруг нас, Зевс же был спокойнее намного, он не отходил то от меня, то от Таи. Скажу больше, он даже позволил Матвейке себя погладить.
Очень смышлёный пацан растет у Марка с Алисой, и моя Тая с ним хорошо ладит. Смотрю со стороны, как Снежинка с ним общается, играет, невольно задумался о наших будущих детях. Представил себе темноволосую малышку с голубыми глазами как у матери, которая будет ждать меня с работы и с криками папочка радостно бежать навстречу. Никогда не задумывался о детях, даже когда встречался с Ликой, не думал. Да и представить Лику в роли матери не могу, она всегда переживала за свою внешность, и помнится на мамочек с колясками или с малышами смотрела с пренебрежением. А Тая совершенно другая, нежная добрая, из нее выйдет замечательная мама наших малышей, в том, что они у нас будут, я не сомневался!
Настало время сна. Тая отправилась укладывать Матвея, а я отправился в нашу комнату, чтобы принять душ. У меня на эту ночь большие планы, не могу больше ждать. Рука практически не беспокоит, так что я вполне могу уделить время жене. Мы женаты уже больше двух недель, а секса между нами так и не было, надо это исправлять.
Все то время, что я находился в больнице, думал, представлял, как это будет, и не мог дождаться момента, когда меня выпишут и, мы останемся одни.
Выхожу из душа, обернув бедра полотенцем и, направляюсь в комнату, где моя прекрасная жена сидит на кровати в шёлковой ночной сорочке и расчесывает волосы. Тихо подхожу к Тае со спины и нежно провожу кончиками пальцев от плеча к шее, на что Тая мгновенно покрывается мурашками, шумно выдыхает и томно прикрывает глаза. Моя отзывчивая девочка. Наклоняюсь и целую кожу за ушком, провожу языком по мочке уха, слегка прикусываю зубами, после чего опять ласкаю языком.
— Илай… — шепчет моя Снежинка.
Опрокидываю ее на кровать и, склонившись к ее лицу, целую сладкие губки. Показывая этим поцелуем как изголодался, как сильно хочу ее. Тая тихо стонет, а я провожу рукой по внутренней части ее бедра, поднимаясь выше и выше, приближаюсь к кромке ее кружевных трусиков, чувствую жар, исходящий от ее лона и не могу сдержать стон удовольствия. Спускаюсь поцелуями к шее жены, прикусываю пульсирующую жилку, и чувствую, как пальчики Таи царапают мне спину. Моя дикая кошечка выпустила коготки.
— Как же долго я ждал этого дня. — Шепчу малышке на ушко. — Хочу тебя… безумно..
— Но, тебе же нельзя. А вдруг хуже станет, рука будет беспокоить? — Пытается меня остановить моя девочка.
— Меня ничего не остановит. Я слишком долго ждал. — Спускаю с плеч Таи, лямки сорочки оголяя сначала одну грудь, потом другую, и не могу оторвать от нее глаз. Нежная молочная кожа с возбужденными вишенками, призывно торчащими на вершине холмиков. Нежно целую грудь Таи, обвожу языком ореол сосков, а руки в этот момент спускают сорочку к ногам. Медленно спускаюсь поцелуями от груди, к нежному животику и ниже к кромке трусиков, цепляюсь зубами за резинку и тяну вниз, снимая лишний предмет одежды с жены, после чего сдергиваю полотенце с бедер и нависаю над Таей скалой.
Целую в губы, нежно провожу языком по нижней губе, поглаживаю Таю между ног, распределяя ее соки.
— Я буду нежным. — Обещаю ей и медленно вхожу в тесное лоно.
Она невероятная, я как будто делаю глоток свежего воздуха, как будто вернулся домой после долгих скитаний. Так хорошо мне еще не с кем, и никогда не было. Моя жена создана для меня, только для меня. И в этот момент я понимаю одну вещь. Я понимаю, что все сильнее влюбляюсь в нее, и как не странно меня это не пугает, а придает спокойствие и счастье.
На пике удовольствия не могу сдержать громкого стона, и слышу такой же стон от жены. Мы приходим к финалу одновременно, и ожидание скажу я вам, стоило того.
Скатываюсь с разгоряченного тела жены, и прижимаю ее к себе, целую в висок и счастливо закрываю глаза, проваливаясь в сон.
Посреди ночи, неосознанно провожу по кровати, со стороны Таи, желая прижать ее к себе, но постель пуста. Открываю глаза и привыкнув к темноте, оглядываюсь, Таи в комнате нет. Встаю с кровати, иду на поиски любимой. Я сказал любимой? Да. Определенно, любимой.
Нахожу Таю на балконе. Моя девочка, завернувшись в одеяло, задумчиво смотрит на падающий снег. Подхожу к ней со спины и замечаю три одинаковых шрама на лопатке в виде круга. Провожу по ним пальцами, на что Тая вздрагивает, прижимаю девушку к себе.
— Я проснулся, а тебя нет. Что ты здесь делаешь?
— Не спалось, и я вышла подышать свежим воздухом. — Тихо отвечает Тая.
— Что-то случилось? Может я тебя обидел? — Разворачиваю девушку к себе лицом, и замечаю слезы на лице. — Малышка, прости, я старался быть нежным. Неужели я сделал тебе больно.
— Нет. Все было замечательно. Это не из-за тебя. И ты не мог мне сделать больно, ты это и сам прекрасно знаешь. — Тая гладит мое лицо кончиками пальцев, и смотрит мне в глаза. — Нам надо поговорить. Я готова рассказать, что случилось со мной. Вернее что со мной сделал брат и Смирный.
— Хорошо, я готов тебя выслушать. — Произношу серьезно, уже примерно догадываясь, о чем пойдет речь, и от этих мыслей мне хочется крушить все вокруг. — Пойдем в постель, здесь холодно ты замерзаешь. Не хватало еще заболеть! — Беру драгоценную ношу, и заношу в комнату. Укладываю Снежинку на кровать, а сам, закрыв балконную дверь, ложусь рядом.
Тая разворачивается в моих руках лицом ко мне, и произносит:
— Я начну с самого начала, с того момента как умер отец. Родион и при жизни папы относился ко мне с ненавистью, но все обходилось лишь косыми взглядами да колкими словами, и то пока папы не было рядом. Но, после смерти папы все изменилось, он стал грубее, мог толкнуть, оскорбить. И так продолжалось какое — то время. Я терпела, ведь мне было четырнадцать и, я не могла никуда уйти.
— Почему он так тебя ненавидел?
— Он винил меня в смерти мамы. Ведь она умерла при родах. В каком — то смысле он прав, если
