Ма, не пачь! Я тебя йюбйю!
- Я тоже, милый, я тоже!
- И я тебя люблю. – Слава улыбается теперь только губами, я вижу, что глаза его серьезны.
Я знаю, что он любит. Знаю, да…
Слишком хорошо его знаю.
Он слишком хороший, поэтому и любит меня. Если бы он был бы не таким идеальным! Если бы…
- Надя, пойдем в отель. Тебе нужно лечь. Не дай Бог снова станет плохо.
- Да, хорошо. Но… Ник только вышел к морю…
- Мы проводим тебя в номер и вернемся, да, чемпион?
- Ага!
Какой он славный, мой малыш! И… до этого времени, до этой роковой встречи у бассейна я и не задумывалась как мой сын похож на своего отца.
Несмотря на то, что он светленький, и глаза у него скорее голубые, но..
Господи, он просто копия Ильяс! Маленький настырный Илик, которого мне когда-то пришлось купать в одежде.
Мои любимый мужчины провожают меня до номера.
Я остаюсь одна.
Заперта в клетке своих мыслей.
Телефон вибрирует опять. Как же мне хочется выключить его! Заблокировать. Отправить один контакт в черный список! Но я не могу.
Не могу…
Ильяс тоже присылает какие-то фотографии.
Я открываю, и сначала не понимаю, что там. Какие-то слоны. Огромные. Кажется, не живые. Читаю его пояснение. Это бронзовые мамонты. Вроде в настоящую величину воссозданные, такие, какими были когда-то. Илик пишет, что хотел бы отвезти к этим мамонтам Ника, что ему обязательно понравится. Я тоже уверена, что да. Какому мальчишке не понравятся мамонты?
Илик просит еще фото Ника. Пишет, что уже скучает по сыну.
Как у него все просто!
Сын – сразу сын. Сразу – я скучаю. Сразу планы.
А я ведь даже не знаю, готова ли я снова увидеть его?
Он просит еще фото…
Хорошо.
Отправляю. Даже не представляя его реакцию. Я не хотела сначала их отправлять, но…
Господи, зачем я это сделала? Срочно отменить отправку, удалить все у всех. Поздно. Ильяс уже все увидел.
Минута проходит. Две. Пять.
Тишина.
Просто фото беременной меня. Красивые постановочные фото с голым животом. Грудь чуть прикрыта газовым шарфом, я сижу на полу, на пушистом ковре, мерцает камин, я улыбаюсь в камеру. Еще фото – тоже сделанное в студии. Я уже с Ником. Как Мадонна. Держу его у груди. Почему-то мне хотелось именно такое фото.
И еще одно. Я с младенцем, и… Слава обнимающий нас.
Я не знаю зачем отправила это фото.
Нет. Я лгу.
Я знаю.
Мне хочется, чтобы Илик это увидел. Чтобы понял, что Слава в моей жизни уже давно. Чтобы…
Я хочу, чтобы Ильяс понял, что он потерял!
Не маленького, некрасивого, бедного Воробушка!
Меня!
Он потерял меня! Женщину, которая так сильно любила!
Телефон вибрирует, мягкая легко узнаваемая мелодия раздается в тишине.
Я не должна поднимать трубку, но я…
- Воробушек…прости меня…
Меня просто в узел скручивает от осознания того насколько сильно я облажался в прошлом.
И почему! Что было причиной!
Тогда мне казалось, что это так важно! Что я реально не имею права на то, чтобы жить.
Что это было? Защитная реакция человека, который запутался, потерялся? Наверное.
Я ведь был счастлив с Воробушком, я любил её! И она… я был уверен, что и она любит. И так и было!
И вся моя глупая месть самому себе за то, что разбил жизнь брату стала представляться в ином свете.
Да, конечно, я в прошлом наворотил! Но появилось настоящее, и я мог все исправить! Да, пусть не в судьбе Тамерлана, но в своей!
Ведь брат тоже страдал понимая, что моя инвалидность и моя слепота – это моя плата за ту жесть, что я сотворил.
Как я мучился тогда, сколько противоречий во мне жило! И ведь я почти уже пришел к тому, чтобы измениться, изменить себя, свою жизнь! Поверил в то, что и для меня возможно счастье!
А потом…
Сейчас понимаю, насколько все это было глупо и нелепо. Что поступил в который раз как инфантильный мажор.
Но…
Я выехал во двор, хотелось подышать воздухом, грудь распирало от какого-то неведомого, сильного острого чувства. Наверное, это было счастье!
Окно в кабинете Тама было приоткрыто. И я услышал разговор.
Зоя, Светлячок родила девочку, от Тамерлана. И вышла замуж, там на Кипре. За другого. Вышла замуж в тот день, когда я ее встретил, когда мы с Надей ее встретили!
Она не знала тогда, что Тамерлан свободен, что его жена умерла! Она не знала, что Тамерлан ее искал. Ни о чем не знала.
Мы думали, Зоя умерла, а она уехала.
Встретила на Кипре другого мужчину – ирония судьбы, он, бывший доктор из обеспеченно семьи, которая владела сетью клиник и сетью отелей.
Тамерлан узнал от меня, что Зоя жива, случайно узнал и о свадьбе, был там. И потом… Зоя и ее муж остановились в том самом отеле!
Я ничего не знал. Ведь именно в тот день я и Воробушек…
Мы… мы стали одним целым в тот день!
Я получил все.
А мой брат все потерял.
По моей вине.
Он узнал тогда, что у него есть дочь. Он нашел мать Зои, попросил разрешения увидеть девочку.
Тамерлан видел свою дочь один раз! Только раз!
Он ее потерял. Просто понял, что не сможет вмешаться в жизнь Зои. У него не хватит сил на это. И совести.
Он ведь винил во всем себя. Считал, что он один виноват в том, что судьба забрала у него Светлячка.
Это была не судьба. Это был я.
Только я был виноват.
Эта вина накрыла меня тогда заново, кровавой пеленой глаза залила.
Я осознал одно. Никакого права на счастье у меня нет.
И права на Воробушка нет.
Ни на что нет права. И счастливым я не буду. И на ноги не встану. И мир никогда не увижу.
Потому что мой брат никогда не сможет вернуть дочь, подержать ее на руках, воспитывать, любить!
Он принял решение. Решение, от которого не отказываются.
И я принял решение.
Я ведь даже не думал в тот момент, что пострадает невинная душа, моя Надя!
Две невинные души, она и ее малыш!
Я считал, чем быстрее она меня забудет, тем лучше. Ей всего девятнадцать. Она еще найдет свою любовь. А ее чувство ко мне – просто жалость. Блажь.
Как можно
