— Ничего страшного. Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке. Я могу попросить начальство заменить меня кем-то другим, — предлагает она. — Пять дней — слишком долгий срок, чтобы быть одной.
— Мам, — спокойно отвечаю я. — Мне восемнадцать. Думаю, я смогу прожить несколько дней без тебя.
Она поджимает губы.
— Я знаю, но это не значит, что ты должна оставаться одна. После отъезда Грея все стало иначе.
— Все равно я буду загружена учебой и вечерними тренировками. Я и не замечу, что тебя нет.
— Я позвоню твоему брату и попрошу его приехать хотя бы на выходные.
— Не надо, — решительно говорю я. Мой брат сейчас находится в каком-то извращенном и недоступном пузыре, и я даже не уверена, что мама это осознает. И то, что он находится в двух часах езды от дома — идеальное прикрытие.
— Кто летит на этот раз? Я его знаю? — меняю я тему.
— Какой-то суперизвестный спортсмен, — произносит мама, взмахнув рукой. — Представляешь, он заявил, что на стюардессах должны быть туфли на высоком каблуке и платформе.
— Отстой. — Я морщу нос.
Работа мамы кажется привлекательной только с земли. Да, она постоянно летает на частных самолетах и принимает в качестве чаевых украшения и дорогущие сумки, но еще ей приходится сталкиваться с распутными мужчинами, которые считают, что она может предложить им и другие услуги. Плюс ее в любой момент могут заменить на кого-нибудь красивей и моложе. Я просто не представляю, как она справляется с таким стрессом.
Мама пожимает плечами.
— За те деньги, которые он платит, я готова хоть клоуном нарядится и разрешить называть себя Бозо.
Я смеюсь, и пузырьки пены летят в ее сторону. Мне очень хочется спросить, с кем она встречалась тогда и почему ведет себя скрытно, но такие моменты — когда ее лицо озаряет улыбка, а разговор льется непринужденно — в последнее время слишком редки.
— Когда ты уезжаешь?
— В понедельник. В этот раз меня хотя бы предупредили заранее, а не за день до вылета.
Я киваю, и мама, хлопнув себя по коленям, встает.
— Ладно, купайся. — Она идет к выходу, но останавливается в проеме, ухватившись за дверной косяк. — Напомни мне, чтобы позже я поговорила с тобой о заявлениях в колледж.
— Да, кстати, тренер организует для выпускников обзорную экскурсию по колледжам.
Это еще одна вещь, о которой я забыла сказать. Скоро на игры начнут приезжать университетские скауты, но тренер хочет, чтобы сперва мы изучили ближайшие учебные заведения, прониклись атмосферой, и чтобы нас там заметили. Не уверена, что меня все еще интересует спортивная стипендия, но совсем отказываться от этой возможности тоже нельзя.
— О, здорово. — Брови мамы взлетают вверх, и я более чем уверена, что она приятно удивлена.
После несчастного случая мы не обсуждали планы на колледж. Мама буквально ходила на цыпочках вокруг меня, потому что на несколько месяцев я впала в эмоциональный анабиоз — и не только из-за Дэнни. Потеря Тайера была для меня не менее тяжела, как бы извращенно ни звучала эта правда.
— Это просто замечательно, — повторяет она.
Я вымучиваю подобие обнадеживающей улыбки, и мама уходит. Как дверь со щелчком закрывается, улыбка сползает с моего лица, а мысли возвращаются к Тайеру. Он всегда был устрашающим, но раньше я его не боялась. Хоть я и уверена, что Тайер не причинил бы мне вреда, сегодня он меня по-настоящему испугал. Это не было похоже на дурацкий школьный розыгрыш.
Но что он пытался узнать? Неужели он правда считает, что с Дэнни случилось нечто преступное? Его смерть назвали несчастным случаем, но может, я и все остальные сразу приняли эту версию, потому что поверить в нее было проще, чем предположить даже малейшую вероятность того, что Дэнни убили? Неужели мы были настолько слепы? Все родители этого города — настоящие мастера пускать пыль в глаза. Их поколение слишком беспокоится о своей репутации и ненавидит выносить сор из избы. Жизнь в отрицании стала для них ежедневной нормой.
Я никогда не относила себя к такому типу людей. Я всегда была слишком любопытной: интересовалась криминалистикой, теориями заговора и больше всего — психологией. Что делает человека таким, какой он есть? Природа или воспитание? Тайер как-то спросил, почему я так увлеклась этой темой, ведь подавляющее большинство жертв — это женщины. Он сравнил меня с рыбой, которая запала на телешоу «Смертельный улов». Я же ответила, что знание — сила, и благодаря этому я чувствую себя более подготовленной. Более защищенной.
Когда нечто ужасное случается с близкими и любимыми людьми, это бьет в самое сердце. Раньше тебе казалось, что в твоем городе или в твоей семье этого точно не произойдет, но несчастье не выбирает, куда ударить. Ужасные вещи происходят повсюду. И с кем угодно.
А может, смерть Дэнни все же была нелепейшей случайностью. Может, Тайер находится на стадии отрицания и просто пытается найти виноватого. Это куда более вероятно.
Потрясенная тем, какой поворот приняли мои мысли, я делаю глубокий вдох, крепко зажмуриваюсь, и с головой погружаюсь под воду. Одно ясно точно. Тот Тайер, которого я когда-то знала, исчез, и его место занял лишь призрак моей былой любви.
— Привет, сестренка.
— Господи. — Выбравшись из машины, я подпрыгиваю от неожиданности, потому что совершенно не ожидала увидеть здесь Холдена. — Что тебе нужно?
Не дожидаясь его ответа, я начинаю пробираться между рядами припаркованных автомобилей по направлению к школе. Холден догоняет меня и закидывает руку мне на плечо.
— Разве парню нельзя проводить свою «сестру-тире-подружку» на урок?
Резко остановившись, я поворачиваюсь к нему.
— Во-первых, я тебе не сестра, так что прекрати меня так называть, — гневно шепчу. — А во-вторых, мы давным-давно не друзья. Ты меня ненавидишь, забыл?
— Черт, Шэйн, тебе притащить вантуз, чтобы ты смогла выудить еще больше старого дерьма?
Старого дерьма?
— Вчера ты в прямом смысле слова засунул меня в машину и похитил.
— Опять эта драма. Кстати, формально это был Тайер.
Тряхнув головой, я быстрым шагом начинаю идти. Невероятно. Холден подбегает ко мне и, ухватив за локоть, разворачивает к себе лицом.
— Послушай, — произносит он, перестав притворяться. — Я был козлом.
Я выгибаю бровь.
— Это еще мягко сказано.
— Мы не могли не расспросить тебя, — продолжает он, не обратив внимания на мой комментарий, и проводит рукой сквозь свои густые каштановые волосы. — Твое возвращение было слишком уж неожиданным. Сложно понять, кому можно верить. Этот год был отстойным, окей?
Я вздыхаю и, чтобы не смотреть в его умоляющие глаза, устремляю взгляд в небо. Холден манипулирует гибелью брата, чтобы заставить меня вновь стать друзьями. Но даже зная его истинные мотивы, я все равно попадаюсь на этот крючок.
— Извини, если мы испугали тебя.
— Вы не испугали меня, — резко отвечаю я, и в моем голосе слышны оборонительные нотки. Откашлявшись, я оглядываюсь и замечаю, что вокруг нас уже собрались зрители. — Хватит об этом, окей?
— Перемирие? — настаивает Холден, не давая мне так просто сорваться с крючка.
Я замечаю, что к нам, пробираясь сквозь толпу, спешит Вален. На ее лице стоит недоумение.
— Да, конечно, — рассеянно отвечаю и прежде, чем он успевает что-либо ответить, ухожу к Вален. К счастью, в этот раз он не следует за мной.
— Что это было? — спрашивает подруга, беря меня под руку. — Ты в порядке?
— Да, все нормально. — Я встряхиваю головой, сбитая с толку произошедшим и не уверенная до конца в том, что мотивы парня были чисты. — Он извинился.
— Давно пора.
Оглянувшись, я вижу, что Холден стоит на том же месте и смотрит на меня. Вот только теперь вокруг него собрались Тейлор, Алексис и остальные члены их шайки. На их лицах все оттенки презрения и замешательство.
