Малышка держит приличную дистанцию. Не приближается к придурку, руки держит в карманах. Но меня все равно мало радует этот факт. Хочется подойти к нему и сломать челюсть, например.
Меня раздражает собственная реакция. Я должен пожелать им счастья и пойти своей дорогой. Так какого хрена я до сих пор пялюсь на нее, впитывая каждый жест… каждое движения ее губ?!
По иронии судьбы этот мудак кивает в сторону кафе, куда минутой ранее я хотел зайти за кофе и Лу дыша на ладони, согревая их, соглашается.
— Сука! — рычу. Срываюсь с места и пробуксовывая мчусь вперед.
На третьем светофоре мне снова звонит Гера.
— Ты скоро? — раздаётся голос, когда я провожу по экрану отвечая на вызов. Мне хочется швырнуть этот телефон в лобовое стекло.
Я очень надеюсь, что Гера предложит мне расправу над очередным гонцом. Я не любитель пачкать руки, но сейчас я бы не отказался счесать об кого-нибудь кулаки, представляя на его месте дружка Лу.
Гера встречает меня с открытыми нараспашку воротами. По его серому лицу понимаю: дело — дрянь. Он походу наломал дров и мне сейчас придется разгребать все. А лучше бы это был гонец.
— Так что там у тебя? — хмуро спрашиваю Геру. — Обязательно было меня выдергивать?
— Да, — мнется парень. — Ошибочка у меня вышла. Но ведь с каждым бывает, правда?
Он выдает мне кривую улыбку, а это плохой знак. Этот чертов псих улыбается так только в двух случаях: либо он под дозой, либо он в очередной раз случайно прибил кого-то.
— Что за ошибочка? — напрягаюсь.
— Помнишь, тот гонец, — начинает он. — Крепкий парень оказался…
— Ты его грохнул? — догадываюсь.
— Наоборот, — задумчиво отвечает он. — Он оказывается вовсе не гонец.
— В смысле не гонец? — парень начинает меня здорово бесить. — Ты что, шел по городу, цапанул первого человека, который тебе показался подозрительным, и приволок сюда?
— Нет, конечно, — обижается Гера. — Я его поймал там, где ему быть не положено. Но как оказалось он сын Бойцова. Причем ведь ничего не сказал на допросе! А я и не спросил вообще кто он такой. Сразу пытать начал, а он…
— Тормози, — до меня только сейчас доходит. — То есть ты поймал сына Бойцова, избил его, пытал. Надеюсь, он тебе ничего лишнего не сказал?
— Сказал, — как ни в чем ни бывало отвечает Гера. — Я ещё и удивился откуда он знает про…
— Стоп, — осекаю парня. — Мне лишняя инфа ни к чему. Дай угадаю, что дальше. Сынуля прибежал к папочке. Нажаловался на тебя. И теперь ты в полном дерьме?
— Мы в полном дерьме, — поправляет Гера. — Тебя он тоже запомнил.
— Да ты в конец рехнулся! — стучу кулаком по стене. — Ты знаешь, что с нами за это сделают?! Какого черта ты меня в это втянул?!
— Да чё ты орешь? — удивляется Гера, будто я ору просто так. — Ну касякнул разок. Давай придумаем как теперь из этого выкрутиться.
— Из этого никак не выкрутишься! — принимаюсь ходить из угла в угол. — Надо же было так влипнуть! Идиот! Совсем головы нет!
— Ой, а как будто ты знаешь всех этих сынков в лицо, — ворчит Гера. — Тут бы папаш их запомнить!
— Ты просто труп, — сжимаю кулаки. — И я тоже. Когда ты об этом узнал?
— Час назад, — Гера спокойно разглядывает свои ногти. — Папаша как раз его позвонил.
— Ты же его не грохнул? — уточняю.
— Нет, — снова кривая улыбка. — Мы просто побеседовали.
— Какой идиот, — выдыхаю и снова принимаюсь ходить из угла в угол. — Что сказал Бойцов? Чем угрожал? — пытаюсь собрать мозги в кучу.
— Да там много всего было, — Гера напрягает лоб, словно пытается вспомнить. — Надо было записать, да?
— В психушку тебя давно пора записать! — рявкаю. — Номер сохранился?
— Нет, звонил с неизвестного, — Гера показывает историю звонков.
— Ладно, — рычу. — Сам с ним поговорю. Скройся где-нибудь на время. Сейчас же.
— Не, я с тобой, — Гера ободряюще хлопает меня по плечу. — Друга в беде не брошу.
— Да ты сам меня в это втянул! — шиплю сквозь зубы, но понимаю, что Гера может нас спасти. Наверняка Бойцов старший уже понял, что Гера псих. Может, скостит как-то. Сделаем для него какую-то работу и живы останемся. — Ладно, собирайся. Адрес узнаем и поедем…
Тут раздается звонок в дверь.
— Кто там? — кричит Гера, а мне хочется врезать ему под дых.
Но вместо ответа его дверь сносят и в прихожую вваливаются четверо крепких парней.
— Спокойно, — поднимаю руки вверх в обезоруживающе жесте. — Мы и сами хотим прояснить ситуацию.
От кого пришли эти амбалы догадаться нетрудно.
— Ноги вытирайте, — снова вклинивается Гера. — А то полы с утра помыл.
— На выход, — бросает центровой.
Хватаю Геру за шкирку и грубо тащу за собой.
Ладно. Нас не бьют пока. Не убивают. Может, удастся договориться.
Понятия не имею каким образом Сереже удалось вытянуть меня на улицу. Наверное, то, что меня несколько дней динамит Юля, сыграло не последнюю роль. Поэтому я сейчас вышагиваю по заснеженной улице, восхищаясь украшенными витринами. Подготовка к празднованию Нового года идет полным ходом. Вот только у меня совершенно отсутствует соответствующее настроение.
Юля… Меня беспокоит это затишье. Оно походит на затишье перед бурей. Я совершенно не понимаю, что между нами происходит? За какой-то короткий промежуток времени между нами выросла непробиваемая стена.
— Давай зайдём сюда? — Сережа кивает на очередное кафе. Я уже дважды отказалась, но сейчас как-то неудобно.
Мне в принципе неудобно идти с ним в кафе. У меня нет денег. Я думала мы просто прогуляемся вечерними улицами. Это бесплатно.
— Правда, Лу! У тебя скоро нос посинеет.
Я смеюсь и чувствую неприятное покалывание в щеках. Мне кажется, на меня кто-то смотрит. Наблюдает за каждым моим движением, словно под микроскопом.
— Давай зайдём, — выдавливаю из себя улыбку и быстро оглядываюсь по сторонам.
К сожалению, я ничего не замечаю.
Когда мы заходим в помещение, мне становится легче. Сережа галантно забирает мои вещи, а я занимаю место у окна. Во все глаза пытаюсь разглядеть хоть что-то. Кто мог за мной наблюдать? Но ничего кроме скрывающегося с места черного джипа я не замечаю.
Черный джип…
— Ты какой кофе будешь? — Сережа помогает мне вынырнуть с вязких мыслей, в которых я уже начинаю утопать.
— Латте, — пожимаю плечами.
Сережа — сама милость. После того что случилось в тот вечер, когда мы смотрели фильм, его будто бы подменили. Нет пошлых словечек или невесомых прикосновений. Он не пытается пересечь черту моего личного пространства, наоборот, очень уважительно ко мне относится.
