а? — восклицал он, сочувствуя потерпевшему.
— Да так себе, — послышался хриплый голос любопытной «Варвары», на базаре которой нос оторвали.
— А вы, Снежана, почему не напомнили о починке кресла? — повысил интонацию на своего сотрудника Григорьев.
— Да я, Виктор Николаевич…
Девушка растерянно пожала плечами, пятясь от мужчин назад, будто, в случае чего, смогла бы сбежать.
— Что? Забыли?
— Нет, если честно, впервые слышу.
Тот в растерянности почесал затылок, ничего не ответив, только Алексу пробубнил:
— Там колесико одно держалось на добром слове. Сильно ударился?
— Жить буду, — ответил несчастный и так грозно глянул в мою сторону, словно я нарочно спихнула его с этого кресла.
«Что?» — последовал ему от меня немой вопрос.
«Ничего», — тут же прилетел его ответ.
— Конечно, будешь, — щебетал Григорьев, пока мы с Новиковым вели беседу взглядами. — Нам еще дела вместе творить. Да, Вероника Валерьевна?
Не прошло и года, как управляющий заметил мое присутствие.
— С превеликим удовольствием, Виктор Николаевич, — протянула ему руку для знакомства, натягивая на лицо заготовленную для таких случаев широкую улыбку.
Алекс
Дурацкое падение с кресла послужило для меня очередным уроком, последствия которого немного взбодрили и привели в чувства. Что творила со мной эта дьяволица? При виде нее я отключал мозги и вместе с ними полную ориентацию в пространстве. И со всем этим придется как-то работать. Как-то терпеть. Да, именно терпеть, не сорваться в пропасть за белокурой красавицей по имени Ника. С сегодняшнего дня я бы предпочел держаться от нее подальше, но кто позволит? Григорьев сплел по рукам и ногам обещаниями, долголетней дружбой и поддержкой со своей стороны. Я был его должником на самом деле и без того глупого пари. Так что проводить время в компании молоденькой модницы, которая, к моему удивлению, оказалось ещё и неглупой, было предначертано мне свыше.
Все это на словах, а на деле предстояло познакомиться поближе с Клубковой Вероникой. Возможно, даже распробовать её на вкус.
М-м-м, предположил исходящий от нее аромат. Вот же… Придется постоянно держать себя в руках и завязать все свои инстинкты на узелок, что не особо радовало.
Щебеча что-то Григорьеву, она шла впереди по длинным коридорам офиса, играя бёдрами перед моим носом. Если это была её стратегия в отношении меня, то день, когда она доиграется, был не за горами. Мог и сегодня настать, если Клубкова не прекратит флиртовать с мужчиной, который жил счастливо, имея не только прекрасную жену и дочь, но и счёт в швейцарском банке.
Ч-черт. Мне все равно. В конечном счёте, должно было быть до фонаря все, что с ней связано. А на парочку впереди себя и подавно.
— А вот и наши гости, они же новые сотрудники, Вероника Валерьевна и Алекс Константинович. Прошу.
Не успели они войти в большое светлое помещение, а я — доковылять до него, Гришка принялся представлять нас с Никой присутствующим людям, что сидели за длинным столом.
Кем они являлись? Это, скорее всего, руководящие шишки и прочая модная мишура, ничего для меня не значащая. Хотя представление еще не началось, а я уже раздражен ситуацией и заговором Григорьева на полную катушку. Чего было греха таить, меня мало интересовало, кем я и Ника будем друг для друга в этом заведении, не говоря уже о помпезных представителях кройки и шитья. Хотелось только одного, скорее бы этот спектакль закончился, а там бы улизнуть под шумок домой. Улизнуть — громко сказано, хромать наиболее подходило в моем случае.
Не встретив ни одного восторженного взгляда в свой адрес, поскольку все внимание новенькая перетянула на себя, я занял место от шумихи подальше. Ника же уселась напротив, а Витька расположился между нами на другом конце стола.
Как полагалось на совещаниях такого рода, была предложена водичка, кофе, чай. На столе лежало множество журналов моды и на месте у каждого находилось по одинаковой папке с бумагами. Занимало ли меня что-то из этого? Ответ «нет». Если только хлебнуть глоток водички, а то в горле пересохло от жары и колоритных событий.
А вот Ника, судя по ее серьёзному выражению лица, была увлечена выступлением одного из присутствующих дядечек, который впаривал про какие-то модели и продукцию, не забывая при этом использовать умные фразы. Бред модников. Скукота да и только. Поэтому я достал свой телефон, приложение внутри которого могло развлечь меня во время нудной лекции. Почти увлёкся, пребывая на своей волне, как Григорьев, прочистив горло после выступления умника, вставил свои пять копеек, как было принято боссу.
— Благодарим Вас за выступление. Прежде чем мы решим что-нибудь по поводу новой коллекции, я предлагаю послушать варианты от Вероники Валерьевны.
Все притихли, с любопытством разглядывая девушку. Да, там было на что посмотреть. Убедился несколько раз для себя, что процедура эта опасная, позже может выйти боком.
— Спасибо, Виктор Николаевич, — пропела красотка, и все молча облизнулись, когда она встала, чтобы продефилировать к месту для выступлений.
И опять во мне возникло чувство, которое я подавил около часа назад. Ощущение того, что меня водили за нос. Однозначно.
Всё выглядело так, будто каждый ее шаг был продуман, словно Ника бывала здесь раньше, говорила также уверенно, на равных, демонстрируя свои зарисовки новой коллекции, либо предлагала свою старую. А я выглядел жалкой пешкой в игре своего друга. Поначалу Клубкова явилась сюда в поисках работы, а спустя час стояла и выступала уже перед незнакомцами без каких-либо стеснений. А я что? Сидел и думал, как бы отсюда поскорее свалить.
— Как тебе она? — шепнул Григорьев, наклонившись ко мне. — Крутая, — сам же и ответил.
Хотел, чтобы я подтвердил лишний раз, а не дождался.
Безусловно, Вероника была хороша, представительна… так уж и быть, прекрасна. Но судьба предоставила мне шанс узнать ее поближе, вне стенах этого офиса, и при других обстоятельствах. Отношение этой девушки к обычным людям желало оставлять лучшего, поэтому уж, кто как не я должен был принять удар, направленный на перевоспитание заносчивой куколки.
— Что конкретно вы предлагаете в представленной вами коллекции, Вероника? — раздался еще один женский голос среди находящихся здесь мужчин. — Мне не совсем ясна ваша цель.
Это заставило меня поднять глаза и направить пытливый взгляд на женщину, от которой послышался вопрос.
Брюнетка, с виду лет пятидесяти, одетая в строгий деловой костюм серого цвета, и с ярким боевым раскрасом — мейкапом, как было принято тут выражаться, безотрывно наблюдала за нашей Никой. Смотрела на нее как на жертву, что попалась в сети.
— Да! — не
