спасала только музыка, а еще экскурсовод, который не сводил с нее глаз. На вид лет сорок плюс. Поджарый, черноглазый, улыбчивый. Не во вкусе Егоровой, но сейчас подобное внимание грело обиженную душу. Поднимало самооценку.
Когда объявили о возвращении назад, Катька первая ломанулась к автобусу. Чтобы она еще раз… с удочкой наперевес… Ни-ког-да!
“Во всем виноват Соколов! Чертов буржуй!” — бухтела себе под нос, рассматривая окрестности, пока ехали к месту отправления.
… Егорова медленно брела по тротуару. Жара спала. Стремительно вечерело. Она размышляла, чем займет себя в отеле. Можно пойти потанцевать, посидеть в баре или закрыться в номере и выспаться. Все варианты хороши. В любом случае вечером будет какая-то развлекательная программа и хорошо бы не на два отеля.
Почему-то сейчас ее бегство не выглядело правильным. Может, Кораблик права? Он же ничего плохого не сказал, а она могла бы уточнить… Да и не обещал ей ничего Эдик. Просто проводили время вместе.
“И что? — тут же отвечала себе. — Выглядела бы дурой, находясь рядом. Они меня вообще за человека не считают. Нахер мне их бабло не сдалось. Пусть подавятся! Хоть бы увидеть Соколова одним глазком… Со стороны”.
Только подумала и замерла на месте.
Перед въездом в отель-лайнер, который надо было пройти, чтобы попасть в свой, стоял белый “мерс”, а рядом представительный мужчина в костюме и Эдик, собственной персоной. В белой рубашке с закатанными на одну треть рукавами и черных брюках. Волосы зачесаны назад. Лицо сосредоточенное, серьезное.
“ Встречать подружку собрался”, — усмехнулась Катя.
Соколов повернул голову, и они столкнулись взглядами. У Егоровой внутри все задрожало, а чертовы слезы появились ниоткуда. Сжав кулаки так, что ногти больно впивались в ладони, она не могла тронуться. Приросла к асфальту. Глаза Эдика ее парализовали как кролика.
Буржуй, не выпуская ее из зоны видимости, что-то сказал человеку рядом, тронул за плечо и направился к Кате широкой, пружинистой походкой. Она заметалась, озираясь по сторонам, а потом неминуемо снова уставилась на Эдика.
Он остановился за пару шагов от нее и сверлил взглядом. Недовольным, осуждающим, колючим. Катька шмыгнула носом и сжала губы, вздернув подбородок. Не собиралась пасовать. Да кто он такой, чтобы она мучилась?!
— Значит, слышала? — он склонил голову к плечу и прищурился.
Егорова кивнула, ощутимо сглотнув. Под его взглядом слишком волнительно.
— Сделала свои выводы?
Она снова утвердительно дернула головой.
— А мои мысли тебя не интересуют?
— Ты их озвучил, — о, вот и ее голос прорезался.
— И?
— Выспись, Соколов. Завтра уже не за горами, — решив больше не продолжать пытку, Катя сделала шаг в сторону, чтобы обойти преграду.
Эдик поймал ее за руку и притянул, обнимая всем собой. Крепко, бережно, тесно. Водил ладонью по спине, а другой массировал затылок.
— Я чуть с ума не сошел, мамба, — шептал он у уха, целуя висок. — Искал тебя весь день. Перевернул твой отель вверх дном, напугал персонал… Кать, почему ты такая дурочка, а?
— Не хотела объяснений, — она вдыхала его запах и кружилась голова. Соскучилась. — Так проще.
— Невыносимая девочка… — он сжал ее до треска костей. — Я никого не жду, мамба. Если кто-то решил приехать — это не моя проблема. Хочу лишь тебя рядом. И только тебя.
Егорова вскинула на него глаза и, не найдя в ответном взгляде фальши, наконец, расслабилась и улыбнулась, обнимая Эдика за шею.
Они еще стояли какое-то время под любопытными взглядами прохожих, а потом Соколов утащил ее к себе, но она и не сопротивлялась.
Номер освещал лишь мягкий свет прикроватной лампы. Легкий бриз покачивал тюль на открытом балконе. Эдик со всей нежностью дарил Кате наслаждение, а она отвечала со всей страстью, упиваясь каждым мгновением с ним.
Ужинали они урывками, рассказывая друг другу истории из жизни, или споря о самых нелепых вещах.
— Мамба, пора вставать, — настойчивый шепот у уха вытаскивал Егорову из сна. — Пора завтракать и выезжать.
Сладко потянувшись в сильных руках Эдика, Катя открыла один глаз и поспешно смахнула с лица растрепанные волосы.
— В Тайланд? — высказала первое предположение.
— Куда захочешь, но позже. Сегодня покажу тебе вид на море со смотровой площадки на горе, — умелые губы красавчика прошлись по ее скулам, шее, груди…
Только Егорова разомлела, разгоняя воображение и предвкушение, как Соколов отстранился.
— Это все? — приподнялась она на локтях.
От увиденного выругаться хотелось всеми нецензурными словами сразу. Опять буржуй выглядел потрясно, когда она помята ото сна.
“Ну, ничего. Я еще подловлю тебя Эдичка”, — мстительно подумала Катя и пошлепала в душ.
Спустя час, после неторопливого завтрака и переодеваний, они выехали за город. Машин на трассе было не много, а виды вокруг захватывали. Маршрут вдоль побережья манил неотрывно смотреть на море, край которого сливался с небом. Потрясающее зрелище. Если не смотреть вниз, на дорогу, то ощущение, будто машина парит в облаках.
— Так красиво, — Катя перевела взгляд на Эдика и залюбовалась.
Ему невероятно шел белый цвет. На загорелом теле он контрастировал, подчеркивая смуглую кожу и придавая некую южную хищность. Так выглядят породистые скакуны: сильные, гордые, статные, притягательные.
— Это ты о природе или обо мне? — посмотрел на нее Соколов и улыбнулся.
— Обо всем, — Катя провела пальцем по его плечу, предплечью и обратно. Мазнула по шее, очертила контур уха, перешла на скулу…
— Мамба, продолжишь, и мы не доедем до нужного места.
“Ой, как страшно!” — веселилась про себя Катя, а на деле фыркнула и убрала руку.
— Я восприняла это как отказ. Так и знай, — она чуть не засмеялась в голос, увидев удивленный взгляд спутника. — И я отомщу…
— Это ты зря, Катюша, — плотоядно облизнулся Эдик. — Кстати, мамба, возьми мой телефон и вбей свои данные. Не хочу больше терять тебя.
— Уверен?
Обменяться телефонами… Что может быть безобиднее? Но для Егоровой это выглядело как-то слишком… Словно надежда, что с окончанием отпуска их связь не оборвется. Такое страшно в себя пускать, потому что вчера она чуть на осколки не рассыпалась от боли, а мысли постоянно витали вокруг этого невероятного мужчины. Если ждать чего-то большего, то и агония будет мучительнее.
— Кать, ты о чем думаешь? — Эдик бросал на нее быстрые внимательные взгляды.
— Зачем
